Фрэнк Герберт - Капитул Дюны

— Подожди, пожалуйста, за дверью, Стрегги.

Одраде дождалась, когда за послушницей закроется дверь.

Мальчик смотрел на Верховную Мать, не проявляя ни малейшего нетерпения.

— Майлс Тег, гхола, — заговорила Одраде. — Ты, конечно, помнишь Тамалейн и Беллонду.

Майлс окинул обеих женщин взглядом, но продолжал молчать, видимо, сбитый с толку той напряженностью, с которой его разглядывали обе Преподобные Матери.

Тамалейн нахмурилась. Она с самого начала возражала, чтобы этого мальчика называли гхола. Гхола выращивают из клеток трупа. Это клон, так же, как и Сциталь, был клонированным созданием.

— Я хочу послать его на корабль-невидимку к Дункану и Мурбелле, — сказала Одраде. — Кто лучше, чем Дункан, восстановит исходную память мальчика?

— Поэтическая справедливость, — согласилась Беллонда. Она не возразила ни слова, хотя Одраде знала, что возражения найдутся, как только мальчика уведут. Он слишком мал!

— Что она имеет в виду под поэтической справедливостью? — поинтересовался Тег. У него был высокий писклявый голос.

— Когда башар был на Гамму, он восстанавливал память Дункана.

— Это действительно больно?

— Дункан полагал, что да.

Некоторые решения должны быть беспощадными.

Одраде всегда думала, что надо преодолеть высокий барьер, чтобы смириться с фактом, что ты способен принимать самостоятельные решения. Теперь это не надо было объяснять Мурбелле.

Как я могу смягчить удар?

Бывают моменты, когда это просто невозможно. Иногда бывает намного гуманнее сорвать щадящий бинт одним рывком, причинив сильную, но кратковременную боль.

— Этот… Дункан Айдахо действительно может вернуть мне память… того, что было со мной раньше?

— Он может и сделает это.

— Не слишком ли круто мы действуем? — спросила Тамалейн.

— Я читал записи о башаре Теге, — сказал Майлс. — Он был знаменитый воин и ментат.

— И ты гордишься этим, как мне кажется? — Беллонда выместила свое недовольство на мальчике.

— Не особенно. — Он не отвел взгляд. — Я думаю о нем, как о другом человеке. Но, правда, это мне интересно.

— Кто-то другой, — пробормотала Беллонда. Она посмотрела на Одраде с плохо скрытым несогласием. — Ты слишком глубоко приобщаешь его к учению!

— Так делала его биологическая мать, — парировала Одраде.

— Я вспомню ее? — спросил Тег.

Одраде заговорщически улыбнулась в ответ, как она не раз делала во время их прогулок по саду.

— Ты вспомнишь.

— Все?

— Ты вспомнишь все: жену, детей, битвы. Все.

— Отошли его! — воскликнула Беллонда.

Мальчик улыбнулся, но продолжал смотреть на Одраде, ожидая приказаний только от нее.

— Отлично, Майлс, — похвалила его Одраде. — Скажи Стрегги, чтобы она отвела тебя в твою новую квартиру на корабле-невидимке. Я приду позже и представлю тебя Дункану.

— Можно я покатаюсь на плечах Стрегги?

— Попроси об этом ее.

Тег импульсивно бросился к Одраде, поднялся на цыпочки и поцеловал ее в щеку.

— Я надеюсь, что моя настоящая мать была похожа на тебя.

Одраде потрепала его по плечу.

— Она очень похожа на меня. А теперь беги.

Когда дверь за мальчиком закрылась, заговорила Тамалейн:

— Ты не говорила ему, что ты — одна из его дочерей?

— Пока нет.

— Скажет ли ему об этом Айдахо?

— Если возникнет такая необходимость. Беллонду не очень интересовали эти мелкие детали.

— Что ты задумала, Дар?

За Одраде ответила Тамалейн:

— Сила наказания подчинится нашему ментату башару. Это очевидно.

Она заглотила наживку.

— Это действительно так? — спросила Беллонда. Одраде окинула обеих женщин тяжелым взглядом:

— Тег был лучшим башаром из всех, кто служил нам. Если кто и сможет наказать наших врагов, то…

— Лучше нам начать растить еще одного, — вставила свое слово Тамалейн.

— Мне не нравится, что на мальчика может оказать влияние Мурбелла, — проговорила Беллонда.

— Будет ли Айдахо сотрудничать с нами? — поинтересовалась Тамалейн.

— Он сделает все, о чем его попросит Атрейдес. Одраде говорила с уверенностью, которой на самом деле не испытывала, но в этот миг она поняла, откуда еще берется то чувство отчуждения.

Я смотрю на нас с точки зрения Мурбеллы! Я могу думать, как Досточтимая Матрона!

Сциталь свистел, прохаживаясь взад и вперед по коридору своих апартаментов. Это был его дневной моцион. Назад, вперед, назад, вперед. Опять посвистеть. И еще раз.

Пусть они привыкают к моему свисту.

Насвистывая, он сочинил песенку на незатейливый мотив.

— Семя Тлейлаксу молчит, — снова и снова повторял он мысленно эти слова под мелодию свиста. Они не смогут воспользоваться его клетками, чтобы заполнить генетический провал и выведать его тайны.

Они должны явиться ко мне с дарами.

Одраде уже заходила к нему утром, «по пути к Мурбелле». Она часто упоминала в разговоре с ним имя пленной Досточтимой Матроны. В этом частом упоминании была какая-то цель, пока не ясная для Сциталя. Угроза? Это всегда возможно. Но со временем все раскроется.

— Надеюсь, что вы не из трусливых, — сказала сегодня утром Одраде.

Они разговаривали возле щели, через которую Сциталю передавали еду. Он в тот момент ожидал завтрака. Меню никогда не было хорошим, но еда тем не менее оказывалась вполне приемлемой. Сегодня он попросил морепродуктов. Не важно, в каком виде.

— Трусливых? Но кого мне бояться? Вас? Ах, дорогая Верховная Мать, я бесценен для вас именно живым. Так чего же прикажете мне бояться?

— Мой Совет рассматривает ваши последние просьбы.

Я ожидал этого.

— Это ошибка — держать меня в неволе, — сказал он. — Это ограничивает ваш выбор. Ослабляет вас.

Эти слова он планировал произнести несколько дней. Для того чтобы они прозвучали, ему пришлось собрать в кулак всю свою волю. Теперь он ждал, каким будет эффект.

— Это зависит от того, как вы собираетесь использовать предоставленный вам инструмент, Мастер Сциталь. Некоторые инструменты ломаются, если ими неправильно пользуются.

Будь ты проклята, ведьма!

Он улыбнулся, обнажив свои острые клыки.

— Испытание до пределов исчезновения, Верховная Мать?

Неожиданно Одраде продемонстрировала Сциталю свой юмор:

— Вы действительно полагаете, что я собираюсь сделать вас сильнее? О чем вы собираетесь торговаться со мной на этот раз, Сциталь?

Итак, я уже не Мастер Сциталь. Надо ударить ее клинком плашмя!