Фрэнк Герберт - Еретики Дюны

Бурцмали и его товарищ прервали разговор.

Луцилла посмотрела на свою накидку. Если не считать драконов, то накидки были похожи как две капли воды, даже откинутые капюшоны были совершенно одинаковыми. Отличались только застежки.

Женщина молчала, и Луцилла посмотрела на Бурцмали, ожидая объяснений. Бурцмали в свою очередь с напряженным вниманием вгляделся в лицо Преподобной Матери. Старуха тоже рассматривала Луциллу.

Такое повышенное внимание к ее особе вызвало у Луциллы некоторое беспокойство. Дункан, кажется, тоже разволновался. Он уже судорожно сжимал в ладони рукоятку пистолета. Молчание затянулось, неловкость усилилась. Во внешности старухи было что-то от Бене Гессерит.

Дункан первый нарушил молчание, обратившись к башару:

— Кто это?

— Я спасу ваши головы, — ответила старая женщина. У нее был тихий скрипучий голос и тот же странный акцент.

Луцилла напрягла память, призвав на помощь хранилище Чужой Памяти, чтобы сравнить накидку с другими образцами. Так и есть, это накидка, которую носили в древности проститутки.

Луцилла едва не покачала головой. Конечно, эта женщина не могла быть гулящей. Но как же быть с драконами, вышитыми золотом по черной ткани? Луцилла вновь присмотрелась к старческим чертам увядшего лица. Глаза слезятся от множества возрастных болезней. В местах, где веки отделены от носа морщинами, притаилась сухая корка. Нет, она слишком стара, чтобы быть гулящей.

Старуха заговорила с Бурцмали.

— Думаю, что для нее подойдет эта одежда, она сможет ее носить.

Женщина начала снимать с себя накидку с драконами и произнесла, обращаясь на этот раз к Луцилле:

— Это для тебя. Носи ее с достоинством, нам пришлось пойти на убийство, чтобы раздобыть эту накидку.

— Кого же вы убили? — спросила Луцилла.

— Послушницу Досточтимых Матрон! — в хриплом голосе женщины прозвучала гордость.

— Почему я должна надеть эту накидку? — жестко спросила Луцилла.

— Ты поменяешься со мной одеждой, — сказала старуха.

— Я не сделаю этого без объяснений, — Луцилла оттолкнула протянутую ей накидку.

Бурцмали шагнул вперед.

— Вы можете ей доверять, — сказал он.

— Я друг ваших друзей, — проговорила старуха. Она тряхнула накидкой перед Луциллой. — Вот, возьми ее.

Преподобная Мать снова заговорила с Бурцмали:

— Я должна знать твой план.

— Мы оба должны это знать, — согласился с Луциллой Дункан. — На каком основании нас просят доверять этим людям? Кто уполномочил вас на это?

— Тег, — ответил Бурцмали. — И я.

Он посмотрел на старуху.

— Можешь все рассказать им, Сирафа. У нас много времени.

— Ты наденешь эту накидку и пойдешь в ней вместе с Бурцмали в Исаи, — сказала Сирафа.

Сирафа, подумала Луцилла. Имя звучит очень похоже на имена представителей чистых линий Бене Гессерит.

Сирафа внимательно посмотрела на Дункана.

— Да, он еще слишком мал. Мы замаскируем его, и он пойдет отдельно.

— Нет! — отрезала Луцилла. — Мне приказано его охранять.

— Не будь дурой, — грубо ответила Сирафа. — Они будут искать женщину твоей наружности с молоденьким мальчиком. Они не станут придираться ни к воительнице Досточтимых Матрон, идущей под руку со своим ночным кавалером… ни к Мастеру Тлейлаксу и его свите.

Луцилла облизнула языком внезапно пересохшие губы. Сирафа говорила, как настоящий Домашний Проктор.

Сирафа бросила накидку на спинку дивана. Женщина осталась в леопардовом обтягивающем костюме, который позволял видеть стройное тело, с округлостями, которые выдавали тело более молодое, чем лицо. Сирафа провела рукой по лицу и морщины сразу стали мельче, открылось почти молодое лицо.

Лицедел?

Луцилла уставила в женщину тяжелый взгляд. Никаких других признаков, что это лицедел, не было. Однако…

— Снимайте свою накидку, — приказала Сирафа. Теперь и голос ее стал более молодым, в нем появились командные нотки.

— Вы должны это сделать, — вмешался в разговор Бурцмали. — Сирафа займет ваше место в качестве приманки. Это единственный способ проскочить.

— Проскочить куда? — поинтересовался Дункан.

— К кораблю-невидимке.

— И куда он доставит нас? — спросила Луцилла.

— В безопасное место, — ответил Бурцмали. — Мы получим шир, но больше я ничего не могу сказать. Шир тоже выветривается со временем.

— Но каким образом я сойду за тлейлаксианца? — спросил Дункан.

— Верьте нам и все будет сделано, — ответил башар. Он снова посмотрел на Луциллу. — Преподобная Мать?

— Вы не оставляете мне выбора, — призналась Луцилла. Она расстегнула застежку и сбросила накидку, потом сняла с корсажа кобуру с пистолетом и положила оружие на диван. На ней был надет серый леопардовый костюм, и Луцилла заметила, что Сирафа обратила внимание на ножи, заткнутые за голенные ремни.

— Иногда мы носим и черные костюмы, — сказала Луцилла, надевая накидку с драконами. Выглядела эта одежда тяжелой, но в действительности оказалась на удивление легкой. Одежда пришлась настолько впору, что казалась пошитой специально для Преподобной Матери. Сзади на шее было какое-то шероховатое пятно. Луцилла пощупала его пальцами.

— В этом месте ее поразил дротик, — пояснила Сирафа — мы все сделали очень быстро, но кислота немного разъела ткань. Глазом этот дефект не виден.

— С внешностью все в порядке? — спросил Бурцмали у Сирафы.

— Очень хорошо. Но мне надо ее проинструктировать. Они не должны делать ошибок, иначе их прихлопнут, как мух, — Сирафа как-то по-особому хлопнула в ладоши.

Где я видела этот жест? — спросила себя Луцилла.

Дункан коснулся плеча Луциллы и сообщил ей на тайном языке: Хлопок руками! Это меньеризм Гьеди Один.

Хранилище Чужой Памяти подтвердило это сообщение. Значит, эта женщина член сообщества, которое хранит старые обычаи этой планеты?

— Парню пора идти, — сказала Сирафа. Она сделала знак двоим сопровождавшим. — Ведите его к месту.

— Мне это не очень нравится, — не удержалась от реплики Луцилла.

— У нас нет выбора! — рявкнул Бурцмали.

Луцилле осталось только согласиться. Она понимала, что надо положиться на клятву верности, которую Бурцмали дал Общине Сестер. Да и Дункан вовсе не ребенок, напомнила она себе. Его реакции прана-бинду кондиционированы в нем старым башаром и ею самой. У гхола были такие способности, что соперничать с ним мог далеко не всякий. Она молча посмотрела, как Дункан вышел в сопровождении двух мужчин.

Когда они ушли, Сирафа обошла диван и встала перед Луциллой, упершись руками в бедра. Их взгляды встретились.

Бурцмали нервно откашлялся и потрогал кучу одежды, брошенной на стол.

В глазах Сирафы было что-то повелительное и одновременно притягательное. Глаза были светло-зеленые с белыми склерами. Никаких контактных линз или других искусственных заслонов.