Мориока Хироюки - Звездный Герб

– Это наша работа – поймать их, – заключил Энтория, – Но что вы подразумеваете под "возможностью"?

– Для вас это возможность послужить во благо не только своего народа, но и нашего межзвездного сотрудничества, – убежденно заговорил Кайт, – Между нами говоря, наши лидеры обсуждали возможность роспуска ваших полицейских департментов, как насильственной организации на службе у рабовладельческого режима. Но если вы нам поможете, это продемонстрирует ваше желание возродиться, как обновленная организация, действующая во благо истинной демократии.

– Звучит просто волшебно. Вы уверены, что не одиноки в своем мнении?

– Уверен. Идея переформирования существующих организаций получила поддержку. Даже верховный командующий нашими силами в системе Сфагнов считает, что это разумное решение. Ему лишь нужно подтверждение, что оно сработает так, как мы ожидаем.

– Так вы понимаете, Энтория? – заключил Айзан, – Мы должны доказать нашу готовность сотрудничать на деле.

"Может быть, это ты должен оправдать собственную "готовность"? – зло подумал Энтория.

– Почему бы тогда вам самому не поработать с капитаном, суперинтендант? – предложил он, но, когда тот всерьез задумался об этом, сразу изменил мнение – он не мог передать своих людей под руководство этого кретина, – Не обращайте внимания. Я берусь.

Инспектор зажег сигарету.

– Что это? – удивился Кайт.

– Вы хотите сказать, что никогда не видели сигареты?

– Так это сигарета? Они здесь разрешены законом?

– Стал бы полицейский прилюдно курить их, если бы они не были разрешены?

– Эта гнусная привычка была запрещена в нашем обществе более двухсот лет назад.

– Надо же. Не беспокойтесь – они без запаха. К тому же, они помогают мне успокоиться.

– Проблема не в запахе, а в их медицинском действии, – капитан говорил так, словно повторял школьный урок, – Успокаивать свои нервы при помощи ядовитого стимулятора, это, мягко говоря, нелогично. Снисходительное отношение к подобным вещам демонстрирует весь ужас имперского рабовладельческого режима. Освободительная армия обязательно должна будет объявить вне закона эти наркотики и убедить людей отринуть их.

Выгнув бровь, Энтория с наслаждением втянул в легкие порцию "гнусного наркотика".

"Если так, мой дорогой капитан военной полиции, то, твоими усилиями, рабовладельческий режим только что приобрел еще одного убежденного приспешника".

– Какое прекрасное утро, – пошутил Джинто, любуясь закатом.

– По-моему, это скорее "полдень", – заявила Лафиэль с дивана, на котором сидела, уделяя больше внимания головизору, чем своему товарищу по заточению.

– Ты уже научилась понимать хоть что-то из местного языка? – спросил он.

– Немного.

Головизор, который одновременно служил им обеденным столом, представлял собой плоский ящик, проецирующий трехмерное изображение над своей поверхностью. В данный момент он показывал женщину в строгом сером костюме, удручающе скучно рассуждающую про "тиранию Ав".

– Поскольку Империя отвергает демократические ценности, гражданам Класбула намеренно предоставлялась ложная информация относительно…

– Очередная пропаганда оккупационной армии, – констатировал Джинто, – Хоть бы что-то новое придумали. Тебе интересно все это слушать?

– Ничуть. Но больше делать все равно нечего.

Кивнув, Джинто обдумал доступные им способы убить время. Собственно, все, что они могли – это разговаривать или смотреть эти передачи по головизору. У них не было даже колоды карт. К сожалению, выбор зрелищ на Класбуле тоже оказался невелик. Джинто не сомневался в том, что в нормальных обстоятельствах на планете, конечно же, было достаточно приличных передач на любой вкус. Но теперь, когда оккупационная армия контролировала все местные радиовещательные компании, в эфире доминировала назойливая пропаганда.

– Ты что-нибудь ела? – спросил юноша.

– Нет еще.

– Я думаю о том, чтобы приготовить себе завтрак, – он зевнул и потянулся, – Раз уж я здесь, я могу приготовить заодно и обед для тебя. Что ты предпочтешь?

– Неважно. Вряд ли мне может понравиться что-то из того, что у нас есть, – Лафиэль не пыталась быть грубой, просто отвечала честно – она никак не могла свыкнуться с местной едой.

Улыбнувшись, Джинто порылся в большой сумке, стоявшей рядом с автоповаром, и вытащил банку.

– Ну, тогда выбирать буду я. Как насчет тушеных красных баклажан по-болкосски, с бобами, почками и говядиной?

Он понятия не имел, ни где находится этот Болкос, ни как там принято тушить баклажаны, но название звучало впечатляюще. По крайней мере, это был консервированный продукт, а не синтетический концентрат имперского полевого рациона – уже большой шаг вперед! Джинто выдавил содержимое банки в приемную воронку автоматической кухни и установил концентрацию вкуса на отметку "средне". Как только он наполнил чашку, агрегат пробудился к жизни.

После того, как Джинто и Лафиэль покинули машину, они пешком пошли дальше в поисках места, где можно было бы остановиться. Поиск привел их к гостинице "Лимзейль". Они вошли и заплатили за десять дней вперед. Так что на третий день своего пребывания на планете, они, наконец-то, обустроились в неплохих условиях. Их номер состоял из двух небольших комнат – спальни и гостиной – и ванной. Кухни не было, но автоповар в жилой комнате позволял готовить простые блюда. Кресла и голографический приемник также находились в гостиной. Раздобыв еды, Джинто и Лафиэль больше не выходили из гостиницы. Вряд ли было разумно гулять по городу, учитывая количество вражеских патрулей на улицах. В Гузониу оказалось размещено очень крупное подразделение оккупационной армии.

"Что, если работники гостиницы насторожатся?" – беспокоился Джинто.

Они назвались женщине-портье Джинто и Линой Сай, заранее придумав историю о том, что они родственники. Но та даже не пыталась задавать вопросы, так что им не пришлось ничего объяснять. Может быть, ранние браки были здесь обычным делом, так что администраторша просто решила, что они – молодожены, ищущие местечко для уединения.

Впрочем, каковы бы ни были их отношения, все равно прислуге в гостинице не могло не показаться странным, что они не покидали комнат целых три дня. На Дэлкто, где все охотно совали свой нос в дела незнакомцев, люди, скорее всего, попытались бы разобраться в причинах такого необычного поведения. Но как принято на Класбуле? Задумается ли администраторша об их молодости? Или задержки в оплате комнат были единственным, что могло привлечь ее внимание?

Джинто представил себе, как она сплетничает со своими подругами: "Я не знаю, что они там делают! День, второй, третий! Ни звука изнутри!" Он искренне понадеялся, что эта сценка так и останется в его воображении.