Сергей Лукьяненко - Стеклянное море

Ланс оборвал связь мгновенно, повинуясь моему жесту. Я усмехнулся.

— Слушай, похоже, ты все еще считаешь меня капитаном.

Ланс кивнул:

— Контракт с Сеятелями я могу разорвать за сорок восемь часов. А вы — мой принц… император.

Закончив наполнять стол блюдами и вазочками, Терри присела рядом. Я тихо спросил:

— Что за сотрудничество ты обещала Сеятелям?

— Обмен посольствами. Возможно, заключение договора о взаимопомощи, торгового союза. Ничего более. Регент и сам обязан был это сделать…

Дипломатические отношения — это неплохо. А вот о военных договорах, как бы они ни назывались, с Терри еще придется поспорить. Я не верю Сеятелям. Они не мои потомки — они лишь дети моего времени. Того самого времени, где под успокаивающий говорок с трибун звучали выстрелы на улицах городов. Где насиловали женщин и расстреливали детей, где экспансивные южные летчики топили пассажирские корабли с беженцами, а вежливые, корректные северяне превращали в бесправных рабов половину населения своей страны. Он протянул щупальца в будущее, мой двадцатый век, и если тогда огромной державой правили болтуны, взяточники и пьяницы, то ничуть не лучше нынешнее правительство Земли. Не то, надгосударственное, под нейтральным названием Ассамблея, а истинное, имеющее силу и власть — проект «Сеятели». «Коммунизм победил», — пошутил я недавно. Нет, победил не коммунизм, а весь двадцатый век — жестокий и кровавый, спрятавший под маской цивилизованности тысячелетний звериный оскал. Генетические аномалии вынудили перемешаться расы и народы, спасли Землю от национальных войн. Но мир на спокойной и развитой Земле — только камуфляж на военном мундире целой галактики. Тысячи планет живут в воинственном средневековье — лишь для того, чтобы стать союзниками в великой войне с кровожадными фангами. А настолько ли они враждебны, фанги? Врага так просто придумать, вылепить собственными руками из мягкой глины непонятного…

— А вот и мои друзья, — весело сказал Кислицын. — Проходите.

Я встал из-за стола. Друзья Нурлана были порядком старше его. Пожалуй, даже в мое время им уступили бы места в переполненном автобусе. Оба светлокожие, с европейским типом лица, один темноволосый — ни единой седой пряди, другой со светлыми, но явно от природы волосами. Этакие предельно опрятные старички в серых костюмах, даже мне кажущихся старомодными.

— Михаил, — представился один.

— Игорь, — с любопытством разглядывая меня, сказал второй.

— Сергей, — я протянул им руку.

Мы обменялись символическими рукопожатиями. Ладони оказались неожиданно крепкими, а ведь им наверняка за сотню…

Михаил подошел к Терри, церемонно взял ее ладонь, коснулся губами. Сказал:

— Счастлив познакомиться с принцессой планеты Тар.

Терри улыбнулась и кивнула. Вслед за Михаилом к ней подошел Игорь, слегка поклонился и тоже поцеловал руку. Вежливо пояснил:

— Это древний земной обычай приветствия особ королевской крови.

— Я догадалась, — Терри опять улыбнулась. Гости Нурлана явно привели ее в хорошее настроение.

— У нас есть маленькие подарки для вас, — сказал Игорь. — Мы не знали, что будет еще и ваш друг, простите…

— Ничего, — доброжелательно сказал Ланс. — Я не особа королевской крови.

Пока они знакомились с Лансом, я взглянул на Нурлана. Поймал его озабоченный взгляд и успокаивающе улыбнулся. Все нормально.

Игорь достал из кармана пиджака две плоские шкатулки. Молча протянул их нам с Терри.

— Какая прелесть! — воскликнула Терри.

В шкатулках были кольца черненого серебра. Довольно большие, причудливой формы — нераспустившийся розовый бутон на длинном, скрученном в кольцо стебле.

— Это самый ценный металл Земли — серебро, — просто сказал Игорь. — Его считают металлом, которого боится зло. Мы немного знаем о вашей истории, о кольцах, помогавших преодолеть расстояние…

— Надеюсь, эти кольца не столько затейливые? — поинтересовался я.

Игорь покачал головой.

— Здесь нет никакой электронной начинки. Просто кольца ручной работы. Я был когда-то дизайнером-ювелиром. Теперь уже не работаю… разве что по таким случаям.

— Извини. Спасибо. — Я надел кольцо на указательный палец. Несмотря на всю изысканность формы, оно не смотрелось чужеродным даже на мужской руке. Действительно великолепная работа.

Игорь тем временем повернулся к Лансу. Спросил:

— Вы из Сеятелей? Оперативник?

Ланс молча кивнул.

— Тогда разрешите сделать подарок и вам. Это, конечно, менее оригинальная вещь… но отвечающая вашей деятельности.

Игорь коснулся рубашки на груди, и в ткани раскрылся потайной карманчик. Он достал из него тонкую цепочку — тоже серебряную. А на ней… Я невольно сморщился. На цепочке, то ли приваренный, то ли приклеенный к свинцовой пульке, раскачивался автоматный патрон. Вполне знакомый патрон от АКМ. Сколько таких патронов я израсходовал две сотни лет назад? Горячие гильзы, запах пороха, дрожь автомата в руках. И точно такие же пули летели в меня… Умерли те, в кого я промахнулся, рассыпались в пыль станки, отливавшие пули. А этот патрон выжил… Игорь не заметил моей реакции. Он оживленно объяснял заинтересованному Лансу, что такое патрон, пороховое оружие и автомат Калашникова. Этот патрон Игорь таскал в детстве на шее, как амулет. И все ему завидовали. Придурки…

— Не обижайтесь на моего друга, — шепнул мне Михаил. — Он не подумал, какие ассоциации вызовет у вас его игрушка.

Я подозрительно посмотрел на него. Спросил напрямик:

— Вы что, сенс?

— Нет… просто хорошо чувствую чужие настроения. У меня тоже есть подарок для вас с Терри.

Два футляра из черного стекла с золотистыми коронами-вензелями на крышке. И хрустальные флаконы с лимонно-желтой жидкостью внутри.

— Духи и одеколон, — догадался я. — Тоже индивидуальное производство?

— Конечно. Я был дизайнером по запахам. Запускал массовые серии — «Честь», «Алое на голубом», «Фея полуночи»… Впрочем, вам они незнакомы. А это из старых запасов… то, что в серию не пошло. У них даже нет названия, условным было «Инь и Ян».

Я потянулся к флакону, но Михаил остановил мою руку.

— Попробуйте запах вдвоем с принцессой. Так будет лучше. Это подарок для людей, которые любят друг друга, очень индивидуальный подарок. Он не пошел в серию именно из-за этого… Да вы поймете.

Почему-то я не стал больше расспрашивать. Михаил не внушал опасений. Наоборот, что-то в нем было притягательное, близкое.

Может, затаенная где-то глубоко-глубоко боль?

Как мне говорил Вик: «Не хочу терять тайну». Пусть и для меня этот пожилой дизайнер по запахам останется тайной.

— Прошу к столу, — бодро сказала Терри. — Уважаемый Нурлан уступил мне на сегодняшний вечер права хозяйки… Все приготовлено по моим рецептам — считайте это ответным подарком.