Аллан Коул - Армагеддон. Книга 1

Мужчины демонстративно хранили молчание.

– Что, в «несознанку» играть будем? – Таня прибегла к полицейскому жаргону. – Ладно, пойдём дальше. Ещё этих двух президентов объединяет «Дело о двойном убийстве», именно под этим названием оно фигурирует в учебнике криминалистики. – Таня взглянула на молчащих мужчин и честно добавила: – А вы думаете, откуда я могу помнить эти давно забытые имена? Не всякий профессиональный историк сможет назвать их, а вот следователи помнят. Убийство так и не было раскрыто, следствие объявило, что покушение – дело рук одной из экстремистских организаций религиозного толка. Больше никому не была выгодна гибель обоих политиков разом. Хотя в деле фигурировали некоторые мелочи, заставляющие усомниться в официальной версии.

Заинтересовавшись «игрой» и радуясь возможности пораскинуть мозгами и порыться в памяти, Таня преувеличенно русским жестом почесала в затылке и добавила:

– Вспомнила! На истории мы тоже проходили эту парочку. Слава богу, ещё не хватало опозорить перед вами честь моего преподавателя. Как сейчас помню: профессор говорил, будто в тот момент холодная война, длившаяся каких-то несколько десятилетий и ещё не вошедшая в плоть и кровь народов, готова была прекратиться, но удачные покушения на руководителей двух стран заставили её вспыхнуть с новой силой, так что наши страны погрузились в противостояние по самую макушку и до сих пор, тысячу лет спустя, не могут оттуда выкарабкаться. Из этой посылки наш педагог делал вывод, ничем, впрочем, не подкреплённый, будто бы покушение было организовано не религиозными фанатиками, а некой засекреченной организацией, заинтересованной в продолжении холодной войны. Ну как, я выдержала экзамен?

Вновь повисло долгое молчание; затем Дэвид прокашлялся и преувеличенно вежливо сказал:

– Спасибо за лекцию по истории, Таня.

Bлад тоже скорчил подобающую рожу.

– Век живи, век учись… Ученье свет, неученье тьма, – начал он перебирать русские пословицы.

– И всё-таки, какое отношение ваши организации имеют к этому давнему инциденту? – полушутливо произнесла Таня. – Полагаю, что разглашение этой пересохшей от времени тайны вам ничем не грозит. Даже если вообразить, что именно вы были террористами, прикончившими президентов, то, учитывая срок давности, дело не будет возбуждено.

Мужчины продолжали упорно молчать, не отреагировав даже на шутку о своём якобы тысячелетнем возрасте.

– Так и будем отпираться? – спросила Таня.

Получив утвердительные кивки головами, она вздохнула, признавая временное поражение, и сказала:

– Тогда признайтесь хотя бы в одном: вы раньше встречались? Я права?

– Абсолютно права, – кивнул Дэвид. – Нам с Владом доводилось встречаться.

– Ага, – подхватил Прожогин, – на спортивных соревнованиях. Спартакиада дружественных армий.

– Ума не приложу: ну почему мне с таким трудом удаётся заставить себя поверить в это, – саркастически заметила Таня. – Я вообще-то слежу за спортивной жизнью, но о такой спартакиаде и не слыхивала.

– Но это же правда, – заверил её Дэвид. – Просто это было довольно давно. Скажем, тысячу лет назад.

Очередную неловкую паузу разорвала Таня.

– Ну и что дальше? – поинтересовалась она. – Или признавайтесь в остальном, или хотя бы разукрасьте то, что наврали.

– Там была ничья, – осторожно продолжил Дэвид. – На тех соревнованиях, где мы с Владом выступали… Вот… Ну и начальство решило, чтобы мы, как капитаны команд, посостязались ещё раз в личном зачёте… да… Но вот какое дело вышло… Понимаешь, Таня… Что-то у нас не заладилось…

– Ну? Ну и что дальше?

– Я полагаю, что дальше углубляться в детали будет не самым разумным времяпрепровождением в данной ситуации, – строго произнёс Влад. – Мы уже безбожно, непростительно наплевали на все уставы и правила, но всему есть предел. По правде говоря, мы и так перешли мыслимые границы дозволенного и даже недозволенного. Дальше – беспредел.

– Мне полагалось убить его там, на станции. – Дэвид ткнул пальцем в сторону Влада. – Как видишь, приказ не выполнен. Абсолютно не выполнен.

Влад помрачнел. «У тебя был отличный шанс, – подумал он. – Как, впрочем, и у меня. Похоже, нужно было больше тренироваться в тире и на стрельбище. Правда, ещё не всё потеряно».

Вслух же он сказал:

– Достаточно скоро тебе вновь представится такая возможность. В тот самый миг, когда кончится перемирие.

– И настанет этот миг не раньше, чем я это скажу, верно? – уточнила Таня.

В ответ – молчание. Нахмурившись Таня повторила:

– Я вас правильно поняла?

Оба её собеседника нехотя кивнули. Дэвид вновь сел на диван. Влад устроился в кресле напротив.

– Итак, Таня, расскажи подробнее о своём предложении, – обратился Влад к следователю Лоусон.

– И пусть оно окажется весьма и весьма привлекательным! – мрачно пошутил Дэвид. – Иначе нам за него вовек не рассчитаться, сгореть мне в аду!

Таня невесело усмехнулась:

– Любой ад тебе покажется курортом по сравнению с тем, что случится, если мы не докопаемся до истинных причин произошедшего на станции «Бородино».

– Если бы не это дело, Таня, – заметил Влад, – не было бы смысла устраивать перемирие.

Дэвид рассмеялся:

– За обоих не расписывайся, приятель. – Обернувшись к Тане, он пояснил: – Не хочу никого обидеть, но было бы откровенным враньём утверждать, что, увидев госпожу следователя, я действовал строго в интересах дела. Так что у меня были свои причины согласиться на перемирие, причины, никак не связанные с профессиональным долгом, а наоборот – абсолютно личного характера.

Влад презрительно усмехнулся:

– То-то ты «свалил» оттуда так тихо и по-быстрому, оставив госпожу следователя наедине со мной и даже не попрощавшись. Тоже мне «личные мотивы». Хотя, насколько я вас, американцев, знаю, вам всегда недоставало хороших манер. Ответственности, кстати, тоже. Мне теперь будет очень трудно доказать, что на «Бородине» не была проведена операция американских спецслужб. Диверсант, как видим, налицо, наша перестрелка, помнится, происходила в присутствии следователя Межпланетной полиции. Гарнизонная служба безопасности разыскивает некоего мичмана Кондратенко, пропавшего в день прилёта «Голубки», и у меня есть все основания подозревать, что это твой пособник, ликвидированный после выполнения диверсии. Хотя, не исключаю, что он уже на борту «Голубки» или ещё в каком-нибудь безопасном месте. Кстати, а что ты делал со шприцем в руках в палате Билли Иванова? Собирал сведения или собирался убрать единственного свидетеля? Можешь не отвечать, но всё это крайне подозрительно.

Дэвид пожал плечами:

– Можешь подозревать меня в чём хочешь. Я признался, почему пошёл на перемирие, поскольку у меня скорее всего не будет другого случая высказать свои чувства Тане Лоусон. – Он бросил в её сторону грустный взгляд. – По крайней мере, Таня, теперь ты знаешь, что у меня на уме.