Гарри Гаррисон - Мир на колесах (пер. О.Колесников)

– А оставшийся на полях урожай… – закричал кто-то.

– Сгорит. Мы его оставим. Мы уже опаздываем. Я спрашиваю нашего мастера-наставника Ивана Семенова, так ли это?

– А как насчет кукурузного силоса? – спросил чей-то голос, но Ян пропустил этот вопрос мимо ушей. – Все по очереди. Итак, Семенов?

Седая голова медленно и мрачно кивнула.

– Да, мы должны отправляться. Мы должны так сделать, чтобы соблюсти график.

– Вот именно. Корабли опоздали, и если мы подождем чуть дольше, мы так и умрем, ожидая. Мы должны отправляться к югу и надеяться, что они будут ждать нашего прихода в южных землях. Это все, что мы можем сделать. Мы должны немедленно уходить, и должны забрать с собой кукурузу.

Последовала завораживающая тишина. Кто-то громко рассмеялся и тут же затих. Это была новая идея, а новые идеи всегда сбивали с толку.

– Это невозможно, – сказала Хрэдил, и множество голов согласно кивнули. Ян взглянул на вытянутое лицо и тонкие губы главы семьи Махровых и постарался, чтобы голос его звучал безжизненно и ровно, чтобы не выдавать своей ненависти.

– Это невозможно. Вы – старая женщина, ничего не понимающая в этих вопроса. А я капитан на службе науки, и я говорю цифры. Если во время путешествия мы ограничим свое жизненное пространство, мы сможем перевезти с собой пятую часть кукурузы. Затем можно разгрузить обоз и вернуться. Если мы пойдем быстро, это будет возможно. Пустой обоз способен перевезти две пятые кукурузы. Остальное сгорит, но мы спасем почти две трети урожая. Когда придут корабли, им потребуется еда. Ведь люди на них изголодаются. А мы сможем их обеспечить.

Они обрели дар речи и стали выкрикивать вопросы ему и друг другу, насмешливо и зло, и молоток стучал, никем не замеченный. Он повернулся спиной и не слушал их. Им нужно было выговориться, привыкнуть к новой идеи, притерпеться к ней. Они были реакционны, эти упрямые крестьяне, и презирали все новое. Когда они успокоятся, он будет говорить, а сейчас он стоял спиной и не замечал, рассматривая огромную карту планеты, что свисала с потолка купола – единственное украшение большого зала.

Халвмерк, вот как называла эту планету команда первооткрывателей. Сумерки, мир сумерек. А официальное ее название по каталогам – бета Эридана III, третья и единственная обитаемая из шести планет, облетающих неистово-жаркую голубоватую звезду. Вернее, едва обитаемая. Ибо эта планета представляла собой аномалию, нечто довольно любопытное для планетологов, которые изучали ее, регистрировали факты и уходили. Тут налицо был большой осевой крен, который и делал этот мир столь привлекательным для ученых, и его было достаточно, чтобы вызвать сильные сезонные изменения. Ось – это линия, вокруг которой вращается планета; осевой крен – угол, на который ось отклоняется от вертикали. Сорок один градус – весьма опасное отклонение, и в сочетании с длинным эллипсом орбиты оно дает весьма необычные результаты.

Зима и лето длятся по четыре земных года. Четыре года на северном полюсе царят сумерки; на полюсе, скрытом от солнца. Это кончается быстро и решительно, когда планета поворачивается по короткой кривой, и на северный полюс приходит лето. Когда северный полюс становится южным, сопровождающие этот процесс климатические изменения жестоки и драматичны. Полюс оказывается под солнцем на четыре долгих года – столько же, сколько лежал во тьме.

А тем временем между полюсами, от 40 градусов к северу до 40 градусов к югу, стоит бесконечное жаркое лето. Температура на экваторе почти все время поддерживается в пределах 200 градусов. На северном полюсе температура остается около 30 градусов, и лишь изредка бывают заморозки. Распределения температуры на этой смертоносной планете таковы, что лишь в одном месте человек способен существовать более или менее сносно. В зоне сумерек. На Халвмерке была такая зона, она окружала северный полюс. Здесь температура лишь слегка варьировалась от 70 до 80 градусов, и человек мог жить, а кукуруза могла расти. Замечательная гибридная кукуруза, способная прокормить полдюжины голодных планет. Очистительные заводы на атомной энергии поставляли воду, превращая химические элементы из богатой морской воды в удобрения. Наземные удобрения не имели врагов, поскольку вся местная жизнь в основе своей имела медь, а не углерод. И метаболизм этих двух жизней ядовит друг для друга. Медная растительная жизнь не могла состязаться в борьбе за физическое пространство с быстрорастущими, более энергичными углеродными формами. Они вытеснялись и уничтожались – а кукуруза росла, кукуруза приспособилась к постоянному слабому свету и неизменной температуре, росла, росла и росла.

И так четыре года, пока не придет лето, и пылающее солнце не встанет над горизонтом. Но когда на одном полушарии было лето, на другом господствовала зима, и на противоположном полюсе вновь возникала обитаемая зона сумерек. И, следовательно, в другом полушарии тоже можно было ставить формы на четыре года, пока сезоны не поменяются вновь.

В основе своей планета была очень продуктивна – при условии, что будет осуществлено снабжение водой и удобрениями. Местная растительная жизнь не представляла проблем. Экономика Земли была такова, что обеспечение поселенцев необходимым тоже не было проблемой. Благодаря сверхсветовым кораблям стоимость перевозок была вполне разумной. Когда расходы были подсчитаны и проверены, стало ясно, что выгоднее всего выращивать кукурузу, а затем дешево переправлять ее на ближайшие обитаемые миры, и тогда вся операция обеспечит солидную прибыль. Это можно было организовать. Даже тяготение здесь было подобно земному, так как Халвмерк, хотя и был больше чем Земля, плотность пород имел совершенно другую. На этой планете возможно было все. Были даже два растительных массива вокруг полюсов – необходимые зоны сумерек. Там можно было сеять по четыре года подряд.

Но как переправлять фермеров и снаряжение из зоны в зону через каждые четыре года? На расстоянии примерно в 27 тысяч километров?

Какие бы предложения не возникали в результате споров, все они не находили применения. Но несколько возможностей было совершенно очевидно. Первый и наиболее дорогостоящей было создание двух рабочих команд. Но поскольку удвоение используемых механизмов и зданий не могло не быть расточительно дорогим, мысль о рабочей команде, покидающей здание с кондиционированным воздухом на пять лет из девяти, была совершенно неприемлема. Такая мысль была неприемлемой для управляющих, выжимавших из своих рабочих в соответствии с пожизненным контрактом каждый эрг усилий. Перевозка морем была более допустима; Халвмерк по большей частью был покрыт океаном, кроме двух полярных континентов и нескольких островных цепей. Но это значило переброску по суше к океану, а также большие дорогие корабли, способные противостоять тропическим штормам. Кораблями нужно управлять, их нужно обслуживать, чтобы использовать раз в четыре с половиной года. Это тоже доростояще. Итак, было ли здесь разумное решение?