Айзек Азимов - Лакки Старр и пираты с астероидов (пер. А.Анпилов)

Пятнадцать минут до старта. Космический корабль «Атлас», озаренный светом Земли, отполированно сиял на фоне ночного лунного неба. Обтекаемый нос корабля, казалось, был нацелен в пучины космоса. Бесплотный вакуум леденил его обшивку, а вокруг, до самого горизонта, одна лишь мертвая пемза лежала в лунной пыли. В отсеках «Атласа» царило безмолвие. На борту корабля не было ни души.

– Скоро ли, Гэс? – спросил доктор Гектор Конвей, Главный Научный Советник.

Советнику было неуютно в лунном кабинете. На Земле, сидя на верхнем этаже Башни Науки – исполинской иглы из бетона и стали – он привык к другому виду: окна башни выходили на Интернейшенел Сити.

Здесь же, на Луне, в окна были встроены искусственные земные пейзажи. Освещение за стеклом постоянно менялось, имитируя рассвет, полдень и вечер; потом картинки тускнели и в комнаты вливались сумерки.

Однако для настоящего землянина подделка была заметна. Конвей чувствовал, что, вскрыв окно, он упрется в нарисованную миниатюру, а за ней – стена или даже лунный грунт.

Доктор Аугустус Генри, к которому обратился Конвей, взглянул на наручные часы и, пустив колечко дыма из трубки, произнес:

– Еще пятнадцать минут. Для беспокойства нет повода – «Атлас» в отличном состоянии. Я сам вчера проверял.

– Да, да. Конечно.

Белоснежно седой Конвей выглядел старше худощавого, стройного Генри, хотя они и были ровесниками.

– Меня беспокоит Лакки,– после некоторой паузы произнес Советник.

– Лакки?

Конвей смущенно улыбнулся.

– Боюсь, это уже привычка. Я говорю о Дэвиде. Просто все кругом зовут его Лакки. Неужели ты не слышал этого прозвища?

– Значит, Лакки Старр? Счастливчик Старр? Что ж, кличка ему подходит. Кстати, что вы думаете о нем? В конце концов все это его затея.

– Вот именно. Точнее, очередная из обычных его затей. Надеюсь, что аферу с Сирианским консульством здесь, на Луне ему придется отложить до лучших времен.

– Гм, гм, посмотрим…

– Не иронизируй, а то мне уже кажется – это ты его подначиваешь на авантюры. Откровенно говоря, я прибыл сюда приглядеть за Старром.

– Если это так, Гектор, то сейчас ты просто отлыниваешь от работы.

– Не могу же я вечно таскаться за ним, словно курица за цыпленком! Ну, ничего – с ним Бигмен. Я пообещал малышу спустить с него шкуру, если Лакки вломится в посольство.

Генри усмехнулся.

– Хуже всего, – проворчал Конвей, – что все опять сойдет ему с рук.

– Это точно.

– Вот увидите – однажды он зарвется и свернет себе шею. Будет обидно потерять такого парня, черт возьми!

Бигмен шел по цементному коридору, балансируя пивной кружкой. За пределы города псевдогравитация не распространялась, поэтому здесь, в космическом порту, каждый приспосабливался к ходьбе, как умел. По счастью, Джон Бигмен Джонс родился на Марсе, где гравитация всего две пятых от нормы, так что быстро привык к лунным прогулкам. Сейчас он весил двадцать фунтов. На Марсе – весил бы пятьдесят, а на Земле – сто двадцать.

Увлеченно следя за кружкой, он чуть не налетел на часового в форме Лунной национальной гвардии. Бигмен поднял глаза и, хитро подмигнув часовому, проскрипел:

– Ликуй, приятель! Я тебе пива принес. Гвардеец, уже давно наблюдавший бигменовские маневры, слегка опешил.

– При исполнении не положено. Спасибо, конечно.

– Вольному воля. А то – и сам справлюсь. Я – Джон Бигмен Джонс! Зови меня просто – Бигмен.

Бигмен, хотя и был на голову ниже невысокого часового, снисходительно протянул тому руку, словно общался с коротышкой.

– А я – Берт Вильсон. Ты с Марса?

Сержант выразительно посмотрел на красные стоптанные сапоги Бигмена. Только марсианскому провинциалу могло взбрести в голову шляться по космосу, как по своему ранчо.

Бигмен поймал взгляд собеседника и ухмыльнулся.

– Ты угадал. Я торчу здесь уже неделю. Ну и кирпич же, я тебе скажу, эта ваша Луна! Неужели никто из вас, ребята, не вылезает на поверхность?

– Очень редко и только по служебной надобности. Там же приткнуться негде.

– А я бы хотел пройтись, Ненавижу сидеть взаперти!

– Вон там есть шлюз для выхода наружу.

Бигмен повернул голову в направлении сержантского пальца. Плохо освещенный коридор заканчивался темной нишей.

– Все равно у меня нет скафандра.

– А хоть бы и был. Сегодня без специального пропуска наверх никому хода нет.

– А что так?

– Там корабль на старте. И взлетит он, – часовой взглянул на запястье,– ровно через двенадцать минут. Может, потом ограничение снимут. Я не в курсе.

Остатки пива исчезли в пасти Бигмена. Вильсон дернул кадыком и, отвернувшись, спросил:

– Слушай, а в портовом баре много народу?

– Пусто. Есть одно предложение, приятель. Мне все равно делать нечего. Чтобы смотаться туда-обратно пропустить по маленькой у тебя уйдет секунд пятнадцать. А здесь, так уж и быть, я тебя подменю.

Сержант тоскливо посмотрел в сторону бара.

– Опасное дело.

– Ну, как хочешь.

Одинокая фигура метнулась за их спинами и юркнула в нишу.

Вильсон сделал было нерешительный шаг к притягательной точке, но, потоптавшись, тут же вернулся, бормоча:

– Нет. Опасное дело.

Десять минут до старта.

Действительно, затея принадлежала Лакки Старру. Он гостил у Конвея, когда пришло страшное известие – земной корабль «Велтом Захари» разграблен, груз исчез, трупы офицеров выкинуты в открытый космос, рядовые захвачены в плен. Пираты сняли двигатели, управление, словом – все, что можно было унести. Сам корабль изуродован настолько, что стал годен лишь в металлолом.

Лакки сказал тогда:

– Этот пояс астероидов набит мерзавцами. Сто тысяч камней!

– Даже больше. – Конвей выплюнул сигарету. – А что мы можем сделать? Земная империя не справляется с ними. Мы снаряжаем карательные экспедиции, разоряем их гнезда, но всех до одного выкурить невозможно. Двадцать пять лет назад.

Внезапно седой советник прикусил язык. Двадцать пять лет назад родители Старра были убиты в схватке с пиратами, а сам Дэвид, еще мальчишка, брошен на произвол судьбы.

Карие глаза Лакки были непроницаемы.

– Знать хотя бы точное число астероидов, вычислить бы их координаты… – процедил он.

– Ну, на это потребуются сотни лет, тысячи кораблей. Но далее когда мы засечем все камни пояса, все равно Юпитер своим притяжением спутает их орбиты и весь труд пойдет насмарку.

– Пиратам это знать не обязательно. Если пустить слух, что мы начинаем картографические исследования – они запаникуют, и корабль, посланный нами якобы для этой цели, непременно будет атакован.

– И что это нам дает?