Алексей Бессонов - Наследник судьбы

– Сражение окончено, – голос Ровольта прозвучал устало и опустошенно. – Какие будут приказания, командир?

– Это не сражение, – выдохнул Королев, – это погром… так и расскажем господину Луке: это был по-гром.

– Какая разница? Что дальше? Распускать людей по каютам?

Торвард ткнул сенсор боевой всеобщей:

– Внимание по экипажу… отбой боевой тревоги, экипажу – готовность три. Башня связи, вызовите мне… впрочем, нет, не надо никого вызывать. Ходовая рубка!

– Здесь ходовая…

– Гот? Эволюционный разгон к финишу, геостационар, как обычно. Ровольт?

– Я здесь, Тор.

– Свяжись с Лукой и прикажи готовить катер к высадке.

– Эскорт?

– Да, черт возьми, да! Все как обычно.

В корме корабля мягко заработали эволюционные двигатели – картинка на экранах сдвинулась с места и не спеша поплыла навстречу острому черному носу, в котором с гулким лязгом закрывались тяжелые бронированные клюзы батареи главного калибра. В ребристых контурах охлаждения огромных тупорылых Ф-орудий утробно булькал хладагент, ровно выли вентиляторы, прогоняя пахнущий раскаленным металлом воздух через секции линейных регенераторов. Все было в норме, ни один датчик не зарегистрировал какого-либо отклонения от стандартных параметров – пушки выстрелили, унитарные «линейки» торопливо зашвырнули в откинутые пасти створов многотонные серые цилиндры новых зарядов, нервная пульсация нулей на комендорских пультах снова приобрела свою ленивую вальяжность… то, что недавно было грозной крейсерской эскадрой Объединенных Миров, тусклым седым облаком плыло вокруг растущей на экранах желто-зеленой планеты.

«Сколько их там было? Триста? Да, около трехсот человек – триста свиней на моментальной бойне. Р-раз – и готово! И вы уже на небесах. Вот только где они, эти небеса?»

Только сейчас, все еще в и д я рвущую экраны невыносимо белую вспышку, он смог физически – каждым нервом моментально уставшего тела – ощутить весь ужас и одновременно – в е л и ч и е разрушительной мощи своего корабля. Перед глазами Торварда пронеслись картины неведомых ему чудовищных сражений… Пространство, немо вопящее кошмаром серебряного света выстрелов, черные тени сходящихся в смертельном поединке гигантов, рев дюз, голубоватые иглы залпов, и – ярость, ярость, ярость тысяч и тысяч умирающих… атакующих – и умирающих! Снова атакующих и снова умирающих…

Он подавил вырвавшийся вздох и поднялся из кресла.

– Идем, Энджи. Ты полетишь со мной к Луке?

– М-мм, – девушка устало провела рукой по лицу и прищурилась, массируя виски. – Мне нужно выпить чего-нибудь тонизирующего. Если честно, я порядком психанула. Их было так много!

– Ты говорила, что они выглядят несерьезно… – хмыкнул Торвард. – Прими стабилизатор. Там, в аптечке.

Он положил ладони ей на плечи, зарылся лицом в мягкие светлые волосы, уткнулся лбом ей в макушку и прошептал:

– Я люблю тебя…

– Ты тоже устал? – тихо спросила Энджи.

– Ты же видишь… Мне страшно.

– Тебе? Но почему?

– Потому что это жутко, малыш. Мы укокошили три сотни человек. Одним залпом, понимаешь? Одним залпом…

– Разве ты такого никогда не видел?

– Видел. Но тогда мне не было страшно. Тогда я был на работе. Да ну его все к черту! Укокошили и укокошили. Идем.

Ровольт забросил массивную рукоять линейного акселератора в мертвый сектор, и доносившееся из кормы басовитое урчание двигателей смолкло. Катер медленно плыл вдоль серо-коричневой мозаики разломов и уступов почти отвесной гранитной стены ущелья, удерживаемый в воздухе лишь антигравами опорной линии.

– Уже все спрятали, – Ровольт потер ощетинившийся черным подбородок и криво ухмыльнулся, – маскировщики, мать их…

– О чем ты? – вздернул брови Торвард.

– Да видишь ли, я тут попробовал прицелиться сюда – сразу после стрельбы, пока еще батареи не убрали, – и что, ты думаешь, я тут узрел?

– Неужто противодесантный комплекс?

Ровольт хрюкнул и скривился.

– Комплекс… Лука в свое время клялся, что вся техника, таившаяся когда-то в этих каменюках, давным-давно сгнила – и знаешь, все ему верили. Я, вислоухий, тоже верил. А глянул в прицел – матерь Божья! Да тут столько «зонтиков», что можно благополучно отстреливаться от десяти таких, понимаешь ли, эскадр! И радары какие хочешь – наверняка всю систему видят вдоль и поперек.

– То есть они видели приближение эскадры?

– А это ты у Луки сейчас спросишь. Посмотрим, как старый крыс будет отвечать на вопрос, поставленный в лоб.

– Милорд, – тихо произнес сидящий в левом пилотском кресле Дитц, – милорд, разрешите мне самому посадить катер.

– Не надо, Берт, – Торвард ободряюще хлопнул его по плечу, – не сейчас.

– Вы мне не доверяете? – юноша обиженно закусил губу и поднял на командира растерянные глаза.

– Да нет же. Как не доверяю, если ты вел мой катер в бою? Я объясню тебе позже, ладно?

– Это кураж, парень, – хмыкнул Ровольт. – Ку-раж. Не приведи Боже, катер лорда Торварда сядет криво. У Кириакиса-то!

– Бизнес, сэр… – прокомментировал Бродли. – Барону этого не понять.

– Не трогайте Берта, – грозно поднял руку Королев, – ему и так достается больше вашего. А если ты, Том, будешь умничать, то в следующей высадке я посажу тебя за штурвал «сотки» и выброшу во главе второго эшелона. Вон, можешь спросить у Шрайвера, что такое падать головой вниз с высокой орбиты.

– Между прочим, я получил огромное удовольствие, – бывший командир летающей лодки загадочно улыбнулся, – правда, когда мне орали по связи:

– «Сто пятый, сто пятый, заходи с трех часов», я по привычке кричал «Яволь», а когда милорд Эштон, удивленный моими маневрами, заорал: «Какая блядь сидит в сто пятой «сотке»?», также по привычке ответил: «Гауптман Шрайвер».

– М-м, – процедил Ровольт, подавляя смех.

– Ох-хх, – смутился Шрайвер, – тысяча извинений, миледи. Право же, мне стыдно – вырвалось, простите.

– Я достаточно хорошо знаю Эштона, – хохотнул Торвард, – удивляться тут нечему. Г-гауптман Ш-шрайвер!

– Садимся, господа. – Ровольт добавил тяги на опорной линии и мягко отдал штурвал от себя. «Трехсотый» плавно опустился на черный квадрат приемной пятки – двигатели, глухо чавкнув напоследок, смолкли, из потрескивающих тарелок опорных дюз лениво выползло облачко фиолетового дыма и исчезло, подхваченное веселым утренним ветром. Курившие под платформой люди приветственно вскинули ладони – господин Лука категорически велел оказать прибывшим гостям максимум почтения. Чем-то они ему нравились, эти загадочные гости…

Соскользнув по лесенке, Торвард подхватил спускавшуюся следом за ним Энджи, оправил сбившуюся набок портупею и повернулся к встречающим: