Грег Иган - Лучшая фантастика

Он почти добрался до Портаферриссы, когда за углом заметил лучника. Частично скрываясь в тени, женщина в форме городской уборщицы натягивала тетиву лука и целилась стрелой в кота. Вид у нее был напряженный.

— Даже не знаю, что делать, — посетовала она. — Кот не может спуститься с крыши и постоянно мяукает. Бездомный кот может стать источником антисанитарии и потенциальным разносчиком заразы, нам уже поступали жалобы от соседей. С другой стороны… он кажется таким растерянным. Но я не могу добраться до него и спустить на землю. Возможно, если бы у меня получилось сделать это, у бедного животного появился бы шанс?.. Его можно было бы отправить в зоопарк?.. Или все-таки стоит пристрелить его?

Перучо почувствовал, как у него начал покалывать нос, как от разряда статического электричества, или когда к самому твоему лицу подлетает назойливое насекомое. Это было чудесное ощущение — предвкушение чего-то неожиданного. Он так редко испытывал подобное чувство, и оно так приятно смешивалось со страхом, который все еще не отпустил Перучо.

«Любопытство убило кошку», — подумал Перучо. По-каталонски эта поговорка звучала как: «Qui escolta pels forats, sent els seus pecats», что означало: «Тот, кто из любопытства заглядывает в неподходящие места, находит там свои собственные грехи». В обоих случаях зло, или дьявол, скрывались в жажде новизны, информации, знаний. А эта женщина с луком выглядела как воплощение или, как сказали бы древние, олицетворение любопытства.

— Может, вам лучше выстрелить в стену, видите, вон туда? И тогда кот воспользуется стрелой как ступенькой, чтобы спуститься вниз… и вы сможете поймать его.

А затем он добавил уже шепотом:

— А может, и нет.

Женщина внимательно посмотрела на него.

— Вы не хотите, чтобы я убивала кота?

Перучо на мгновение засомневался. Нормальный гражданин поддержал бы убийство кота и даже пригрозил бы уборщице за то, что та не выполняла свои обязанности.

Вместо этого он ответил:

— Нет.

— Вы уверены?

— Никто не должен умирать просто так, по указке.

Женщина с луком улыбнулась и сняла свою шляпу. У нее не было правого уха, как у демона в книгах сестры Ассумпции Ардебол. Она внимательно посмотрела на него. Перучо почувствовал, как его тело охватила дрожь.

— Вы пойдете со мной? — спросила женщина с луком.

— Да.

Ощущение, что он оказался внутри сочиненной им же самим истории, пересилило страх.

Перучо шел за своей провожатой по узким улочкам, пока они не привели его еще к одной двери, почти невидимой среди теней. Он вошел внутрь и, увидев, что там находилось, не мог поверить своим глазам…

…старинная типография, полностью функционировавшая, в которой находились все печатные станки, начиная со времени зарождения книгопечатания! Несколько человек занимались изготовлением кустарной бумаги. Там даже был монах-переписчик, которого называли «La Moreneta» [64] Чернушка ( каталонс. ). . Настоящий живой монах, занимавшийся копированием документов в 1975 году!

Очевидно, что эта мастерская работала подпольно. Окна были маленькими, с тусклыми стеклами, а стены устроены так, чтобы поглощать любые звуки. Такое секретное место теперь можно было отыскать только в районе Эль Раваль. Все помещение было погружено в полумрак, что одновременно внушало и тревогу, и чувство защищенности.

А потом Перучо заметил «el bombín». Он ходил между усердно работающими людьми, но вел себя иначе, был совсем не таким, каким привык его видеть Перучо. Вместо того чтобы выискивать нарушения и мелкие недочеты, он казался совершенно расслабленным. Даже счастливым. Он производил впечатление абсолютно другого человека.

— А! Перучо, рад видеть вас! — сказал он по-каталонски. Перучо не знал, что «el bombín» свободно владел его родным языком. — Идите, идите же сюда! Вам не нужно ни о чем переживать. Просто посмотрите на эту чудесную бумагу, которую здесь изготавливают. Но расслабляться особенно некогда, наша команда писателей хочет задать вам ряд вопросов.

— Это он ? — спросила женщина в очках. На ней было платье необычного зеленого оттенка.

— Да! Позвольте познакомить вас: Жоан Перучо, это Роза Фабрегат, одна из наших самых талантливых писателей.

— Писатели…

Перучо с наслаждением произнес это слово. Он так давно уже не слышал его и уж тем более не произносил вслух. Он даже почувствовал зависть к этой молодой женщине.

— Сеньор Перучо, — сказала она по-каталонски. — Я большая почитательница вашей работы.

Перучо не мог понять, что к чему.

— Но у меня нет никаких «работ»… я всего лишь редактор в…

«El bombín» и Роза улыбнулись.

— Вы — потрясающий творец. Вы придумали целую литературную карьеру для многих авторов и даже написали их основные работы. Октаво де Ромеу, Пере Серра и Постиус с его чудовищем Бернабо…

Перучо почувствовал, как от страха у него по спине пробежала дрожь. Женщина говорила о его вымышленных персонажах так, словно они были ее любимыми писателями. Словно они на самом деле существовали за пределами его воображения.

— …и кстати, у меня к вам есть вопрос по поводу Бернабо. Мы знаем, что у него черная шерсть, нет рта и три глаза. Но что происходит с его глазами, когда он следит за писателем: они все одновременно смотрят на него или способны двигаться каждый сам по себе?

— Моя дорогая Роза, не мучайте Перучо расспросами…

— Нет, нет… — сказал Перучо. — Я никогда не задумывался о глазах Бернабо. Это прекрасный вопрос. Возможно, каждый из глаз помогает ему увидеть разные части реальности: один — чтобы видеть свет, а также различать желтые и белые цвета, другой — для теней и синих и зеленых оттенков, а третий — для страстей, красных, фиолетовых, розовых и пурпурных. Это не кажется полной бессмыслицей?

— Значит, ему нужно одновременно смотреть всеми тремя глазами в одну точку. Спасибо большое, сеньор Перучо.

— Роза, вы еще непременно пообщаетесь с ним. Но сейчас нашему гостю нужно немного осмотреться.

— Ну хорошо, — сказала она немного раздраженным тоном. — Еще только один момент… Тот очерк о зеркалах был… просто великолепным.

Она ушла и потому не увидела, как Перучо покраснел от смущения.

— Она права. И средневековые истории… они такие запоминающиеся, — продолжал «el bombín». Перучо был глубоко польщен тем, что этот человек потратил столько времени на изучение его проектов.

— Мануэль, — «el bombín» указал на одного из художников, работавшего над столом, — сейчас трудится над сводом законов, который вы так подробно описали в прошлом году.

— Я… я не понимаю. Вы создаете поддельные документы, следуя указаниям, которые я… придумал? Целиком, от начала и до конца?

— Именно этим мы и занимаемся. Правда, удивительно? Вас никогда не поймают на подлоге, потому что все те вымышленные документы, на которые вы ссылаетесь, будут существовать на самом деле. И таким образом, ваша работа окажется полностью достоверной.