Кирилл Трофименко - Гнев солнца [litres с оптимизированной обложкой]

Михаил отдыхал на океанских волнах, когда метрах в пятнадцати от него на поверхности воды появилась голова. Безумный Аугенталлер не собирался сдаваться. Сумасшествие еще прибавило ему сил, и командор был одержим желанием убить своих заложников, несмотря на проткнутую кинжалом селезенку. Полковник войск специального назначения Ост-Эндской Конфедерации по прозвищу Белая смерть не зря много раз живым выходил из опаснейших передряг. Его лицо скривила зловещая ухмылка, в которой читались одновременно ярость и боль. Не замечая потерю крови, предводитель захватчиков медленно плыл к потерявшему все силы академику, сжимая в руке кинжал, который он выдернул из раны и умудрился при этом не утопить.

Михаил приготовился к последней схватке в своей жизни. Он не сомневался, что если даже убьет оппонента, после драки у него уже не останется сил просто доплыть до берега, и он глупо утонет в нескольких десятках метрах от земли. Командор с перекошенным лицом медленно приближался к противнику. Он хотел во чтобы-то ни стало убить ненавистного врага.

Его ненависть подогревало еще и это, что он так и не успел овладеть великолепным телом Долгополовой, которую вожделел с первой их встречи. Не успел сжать ее большие упругие груди с набухшими огромными сосками, не успел обнять ее гибкий, крепкий стан, не успел поцеловать и заняться с ней любовью… Он собирался захватить Екатерину с собой и не думал, что она будет так уж сильно противиться. Предводитель бандитов чувствовал, что нравится княжне, но и знал, что обладает ей Михаил. Это лишь добавляло ярости сумасшедшему, который забыл обо всем на свете.

Неожиданно Литвиненко увидел продолговатую белую тень, которая размеренно поднималась из глубины, направляясь к Аугенталлеру. Присмотревшись, академик узнал в ней крокодила-парализатора. Альбиноса! Эти страшные монстры крайне редко подплывали так близко к берегу, о встречах людей с чудовищем белого цвета Михаил и вовсе не слышал.

Хищник всплыл на поверхность и замер, словно раздумывая, какую жертву выбрать себе на обед первой. Командор тоже заметил крокодила-парализатора и сделал в воде резкое движение, выставив перед собой кинжал. Это движение решило сомнения чудовища, и оно неспешно направилось к широко раскрывшему от ужаса глаза, запаниковавшему Аугенталлеру. Его безумие мгновенно прошло – своей участи дожидался просто обреченный, больной человек. Один хищник-альбинос намеревался, вопреки всему ранее виденному в предыдущие дни на Тихом Омуте, убить другого хищника-альбиноса. Силы были явно не равны.

Раненый полковник Ост-Эндских Вооруженных сил попытался отогнать монстра кинжалом, но тот даже не обратил на его действия внимания. Оружие лишь слегка поцарапало чешую хищника, напоминавшую броню. Крокодил-парализатор подплыл вплотную и выпустил смертоносное жало, которое воткнулось в плечо командору. Его тело сразу обмякло, а кинжал выпал из руки. Паралич наступил мгновенно, однако голова Аугенталлера оставалась на поверхности. Только глаза, из которых полностью ушло безумие, оставались подвижными и живыми. Они были полны отчаяния и мольбы о помощи.

Крокодил-парализатор выдернул жало и аккуратно откусил небольшую часть ноги Аугенталлера. Тот беззвучно закричал от боли, задохнулся и ушел под воду. Но вскоре появился снова – его парализованное тело стало практически невесомым и каким-то чудом удерживалось на поверхности. Вокруг него всплывали огромные красные пузыри, а рот раскрылся в крике, который слышал только сам командор. Крокодил-парализатор продолжал свою неторопливую трапезу, откусывая от ног своей жертвы куски мяса вперемешку с костями. Он никуда не торопился. Как всегда….

Литвиненко был не в силах больше наблюдать за этим кошмарным зрелищем, но оторвать взгляд от него смог с большим трудом. Пора было самому спвсаться бегством, пока жуткий монстр не вспомнил и о нем. Михаил развернулся и медленно поплыл к берегу, надеясь только на то, что Аугенталлер умрет как можно быстрее – от потери крови, болевого шока или просто захлебнется. Большей пытки, чем он сейчас испытывал, сложно было представить.

Когда до берега оставалось не более пятнадцати метров, Михаил в последний раз оглянулся. Головы командора уже не было видно. Там, где она виднелась совсем недавно, только продолжали подниматься к поверхности океана красные пузыри.

В этот момент в далеком заливе, где находился гигантский белоснежный теплоход, огромные спруты прекратили свою бойню. Через несколько мгновений все они, даже живые до сих пор, были мертвы и мирно покачивались на волнах.

На Литвиненко снова накатил оглушительный барабанный бой (БУМ… БУМ… БУМ…), ослепительные солнечные вспышки проникли прямо в мозг. Михаил потерял сознание, не доплыв до атолла какой-то десяток метров.

Литвиненко очнулся от зудящей боли где-то в районе левой щеки и в ноге. Открыв глаза, он вспомнил, что произошло, и скривился от неприятных воспоминаний. Молодой ученый лежал в тени деревьев, но жар был просто нестерпим, и академик знал, что это не от ранений. В глазах пульсировали всполохи, а барабанный бой (БУМ… БУМ… БУМ…), казалось, заполнил собой все тело. Голова и нога у него были обмотаны какими-то красными тряпками, которые остановили кровь. Внимательно присмотревшись, Михаил опознал в них остатки шикарного платья Долгополовой.

Сама княжна была в изрядно укороченном наряде, еле-еде прикрывавшем только спелые груди и бедра. Красные лохмотья практически не скрывали обворожительные прелести молодой женщины, только подчеркивали безупречные аппетитные изгибы ее тела. Долгополова заметила, что Литвиненко очнулся и тут же подбежала к нему с всхлипами. За ней поспешили Алексиус Амвросий и Кассиус Галлосиус. Последний выглядел совсем не так плохо, как можно было ожидать.

– Миша, как же вы нас напугали! – воскликнула Екатерина, плача и смеясь одновременно. Она даже не пыталась прикрыть выпавшую из лохмотьев упругую грудь, – мы думали, что вы уже и не очнетесь.

– А сколько я пролежал без сознания? – с трудом шевеля распухшими губами, спросил Литвиненко, с наслаждением обнимая стройное, крепкое тело прильнувшей к нему возлюбленной. Со стороны, впрочем, это выглядело вполне невинно, если не знать подоплеки.

– Да уже сутки прошли с тех пор, как мы вас, всего окровавленного вытащили из воды. Но главное, что вы очнулись. Здесь есть фрукты, которые можно употреблять в пищу, и они дают много сока. Вот только жара усиливается все больше. И это воздействие солнца просто сводит с ума. А вот с господином Кассиусом Галлосиусом все уже, можно сказать, хорошо. К счастью, в воде он просто потерял сознание от переутомления, а не от болезни, – раскрасневшаяся княжна смотрела на академика снизу вверх, щебетала и не могла остановиться. Михаил видел, что она безумно рада его благополучному возвращению, и прикрыл глаза, почувствовав прилив счастья.