Роберт Хайнлайн - Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет

Полет над знакомой, освещенной стороной Луны был великолепен, но краток, словно взгляд на витрины магазинов из окна мчащегося автомобиля. Кратеры и моря были хорошо знакомы по картам, но сейчас представлялись новыми и неизведанными. Их появление напомнило четырем путешественникам встречу со знаменитой телезвездой «в натуре» — ощущение узнавания, граничащее со странным чувством нереальности происходящего.

Арт взялся за кинокамеру, которой пользовался прежде для съемки моделей серии «Звездный штурм», и заснял движение корабля от моря Плодородия до кратера Кеплера, после чего Каргрейвз решительно остановил его и велел пристегнуться.

«Галилей» выходил на посадочную траекторию. Каргрейвз и Морри выбрали для посадки плоскую безымянную равнину в районе океана Бурь, располагавшуюся на границе видимой и обратной сторон Луны. Выбор пал на нее по двум причинам: во-первых, надо было попытаться установить связь с Землей, для чего нужна была прямая видимость, а во-вторых, путешественникам хотелось исследовать хотя бы часть обратной стороны Луны.

Вновь был разбужен Джо. Ему велели следовать указаниям второго эксцентрика, спрятанного в его чреве, который должен был обеспечить необходимую тормозную тягу и главное — последний деликатный момент посадки на двигателях и по указаниям радара. Каргрейвз осторожно выводил корабль на высоту и скорость, необходимые для начала работы автопилота, и когда Морри подал знак, что они находятся на нужной, заранее рассчитанной дистанции от места посадки, он переключил управление на робота.

Джо «взялся за рычаги». Действуя маневровыми двигателями, он развернул корабль и начал посадку, используя кормовые дюзы, чтобы погасить огромную скорость. Теперь Луна была внизу, и доктор видел лишь звезды и серп Земли, находившейся в четверти миллиона миль от ракеты и ничем ему сейчас не способной помочь.

«Удастся ли вернуться домой?» — думал Каргрейвз.

Морри следил за сближением по радару.

— Все тик-в-тик, до девятого знака, капитан, — сообщил он с гордостью и, как всегда, сильно преувеличивая. — Дело, считайте, сделано.

Было видно, как стремительно приближается поверхность. Когда до нее осталось совсем немного, корабль на мгновение завис, и тогда Джо выключил маршевый двигатель и повернул ракету. Придя в себя после бешеного кувырка, доктор увидел, что носовые дюзы извергают струи огня, и понял, что нижние двигатели тоже включены — их тяга и втиснула его в кресло. Ему уже почти казалось, что он и сам смог бы посадить корабль, настолько это напоминало ему ту удачную посадку в пустыне Нью-Мексико.

Затем в одно страшное мгновение он понял, что ровная плоская поверхность под метлами носовых струй превращается в хаос скальных ребер, змеистых расщелин и опасных россыпей космических обломков… Даже если корабль сумеет благополучно сесть здесь, взлететь ему уже не удастся. Их обмануло Солнце. Оно стояло в зените, и ничто на поверхности не отбрасывало теней. Казалось, плоская равнина тянется до самых гор. Они не были слишком высоки, но их вполне хватило бы, чтобы превратить «Галилея» в груду металла.

На оценку положения ушла всего-то одна секунда — но какая это была секунда! — а потом Каргрейвз лихорадочно взялся за дело.

Выключая одной рукой автопилот, другой он взялся за рычаг управления кормовым двигателем, рванул его до упора и тут же включил на полную мощность боковые двигатели. Нос ракеты задрался кверху. Корабль завис, готовый рухнуть в любой момент, и его удерживали только двигатели и гироскопы. Потом медленно, словно нехотя, заработал маршевый двигатель, и только теперь Каргрейвз понял, что медлительность ядерного реактора никогда не позволит ему сделать то, что он собирался сделать: посадить ракету вручную.

«Галилей» двинулся прочь от Луны.

— Еще чуть-чуть — и конец, — тихо промолвил Морри.

Каргрейвз вытер со лба пот и поежился. Теперь он понимал, что ему предстоит. Он видел только одну возможность: направить ракету к Земле и рассчитать курс в пути — курс к планете, чья атмосфера помогла бы пилоту посадить взбесившийся корабль. Лишь в этот миг он понял, что до героя ему далеко. Он состарился и узнал об этом только сейчас. Его мутило от мысли, что он должен сказать об этом Морри.

— Собираетесь сажать вручную? — спросил юноша.

— Что?

— Это единственная возможность посадить корабль на незнакомой площадке. Теперь я это понял. Необходимо в последнюю половину минуты видеть место посадки — работать носовыми двигателями и не пользоваться радаром.

— Я не смогу этого сделать, Морри.

Мальчик промолчал. Он уселся в кресло и смотрел прямо перед собой. Его лицо оставалось бесстрастным.

— Я хочу увести корабль к Земле.

Морри даже не подал виду, что расслышал хотя бы слово. Его лицо не выражало ни одобрения, ни недовольства — вообще ничего. Каргрейвз вспомнил, как его отчитывал Росс — ослепший, весь в бинтах. Вспомнил о том, как Арт преодолел космическую болезнь ради того, чтобы сфотографировать Землю. О тех горячих деньках, когда они с Морри овладевали пилотским искусством. Но теперь парень молчал и даже не смотрел на доктора.

Эти детки, эти чертовы детки! Как он вообще оказался здесь с непослушной ракетой и грузом несовершеннолетних мальчишек на руках? Он был лабораторным ученым, а вовсе не суперменом. Если бы Росс управлял кораблем… но даже в этой критической ситуации Каргрейвз вздрогнул, вспомнив о манере Росса водить автомобиль. Арт был немногим лучше. Морри же был самым отчаянным сорвиголовой из всей троицы.

Он знал, что лихого пилота из него не получится — даже лет через двадцать. А вот эти мальчишки, с их безбашенной смелостью, с их ободранными автомобилями, на которых они гоняют как бешеные, — это как раз для них… Пилотирование — их призвание. Они были слишком молоды и неопытны, чтобы чересчур осторожничать, их рефлексы не скованы сомнениями. Доктор припомнил слова Росса: «Я попаду на Луну, даже если придется идти пешком».

— Морри, сажай ракету.

— Есть, сэр!

Мальчик так и не посмотрел на Каргрейвза. Он поставил корабль на хвост и медленно опускал его, потихоньку уменьшая тягу кормового двигателя. В момент, подсказанный интуицией, каким-то внутренним расчетом — Каргрейвз не видел в иллюминаторе ничего, кроме звезд, и мальчику было видно не больше, — он вновь развернул ракету, одновременно выключив маршевый двигатель.

Поверхность Луны была совсем рядом и быстро приближалась. Морри дал вспышку из боковых дюз, оказавшись в результате над гладкой поверхностью, а затем начал опускаться, придерживая корабль короткими ударами носового двигателя и поминутно выглядывая наружу. Он опустился так низко, что доктору показалось: вот-вот корабль ткнется в почву носом, иллюминатор разобьется — и они все погибнут. Но Морри дал еще одну вспышку, которая чуть приподняла ракету, затем развернул ее и опустил вниз почти горизонтально и так близко к лунной поверхности, что доктор видел ее сквозь стекло.