Роберт Хайнлайн - Ракетный корабль «Галилей». Космический кадет

— Для расширения кругозора. Вместо лунной археологии я мог бы предложить тебе современную французскую музыку. Офицер патрульной службы не должен ограничивать свое образование только теми предметами, которые обязательно ему пригодятся.

Итак, я помечаю здесь те предметы, которые понадобятся тебе в первую очередь; теперь отправляйся в библиотеку, забери кассеты и сразу к психологу на первый сеанс гипноза. Примерно через неделю, когда освоишь весь этот материал, приходи ко мне, поговорим.

— Вы хотите сказать, что мне надо выучить все, что здесь записано, за одну неделю ?

— Совершенно верно. Разумеется, работать придется только в неслужебное время. Днем ты будешь занят тренировками и лабораторными занятиями. Так что приходи через неделю, и мы увеличим объем. Ну, за дело!

— Но… Есть, сэр!

Мэтт разыскал отдел психоинструктажа и через несколько минут скучающий гипнотехник в штабной форме космического десанта провел его в крохотную комнатку.

— Устраивайтесь в кресле поудобнее, — сказал он. — Голову откиньте на спинку. Это ваше первое занятие?

Мэтт признался, что первое.

— Вам должно понравиться. Некоторые парни приходят сюда просто отдохнуть, они и так уже узнали больше, чем нужно. Так что же мы будем изучать?

— Введение в венерианский.

Специалист что-то произнес в стоящий на столе микрофон.

— Был у нас недавно забавный случай, — заметил он. — Месяц назад пришел кадет-выпускник, которому захотелось освежить свои знания в практической электронике. В библиотеке подумали, что я сказал «проктологической», и кадет приобрел массу медицинских знаний, которые никогда не сможет использовать. Дайте мне вашу левую руку. — Специалист направил пучок обеззараживающих лучей на кожу у локтя и сделал инъекцию. — Теперь ложитесь и следите за светящейся точкой. Успокойтесь… расслабьтесь… расслабьтесь… закройте глаза… расслабьтесь… вы… начинаете…

Кто-то стоял перед ним, держа в руке шприц.

— Все. Я ввел вам нейтрализатор.

— Ух, — сказал Мэтт. — Что со мной было?

— Посидите, не двигаясь, пару минут и потом можете идти.

— Что, не подействовало?

— Что не подействовало? Не знаю, какое у вас было задание, я только что заступил на дежурство.

Мэтт вернулся к себе в каюту. Настроение у него было подавленным. Он побаивался гипноза, но теперь, когда понял, что его организм не поддался обучению под гипнозом, Мэтт чувствовал себя еще хуже. Он подумал, что теперь ему точно не одолеть такой объем учебной работы, раз уж придется пользоваться обычными методами, особенно изучая языки.

«Ничего не поделаешь — завтра пойду снова к лейтенанту Вонгу и все ему расскажу», — решил Мэтт.

В каюте он нашел одного Оскара, который стоял на стуле и пытался укрепить в стенке крюк. Рядом, прислоненная к стулу, стояла картина в рамке.

— Привет, Оскар, — поздоровался Мэтт.

— Привет, — ответил Оскар и на мгновение повернулся к нему; и тут же дрель, которой он сверлил отверстие в переборке, соскользнула и ободрала ему костяшки пальцев. Оскар принялся ругаться на странном, шепелявом каком-то языке:

— Пусть мои проклятия преследуют эту безымянную тварь до самого дна всемирного ила!

Мэтт неодобрительно покачал головой:

— Приглуши голос, о ты, нечестивая рыба!

Оскар изумленно посмотрел на него:

— Мэтт, а я и не знал, что ты знаешь венерианский!

У Мэтта отвисла челюсть. Он закрыл рот, снова открыл его и сказал:

— Я тоже.

Поджав ноги к груди, сержант повис в воздухе.

— На счет «раз» займите исходное положение: ступни при этом должны быть в шести дюймах от переборки. На счет «два» упритесь ступнями в переборку и оттолкнитесь, вот так! — Он оттолкнулся ногами от стальной переборки и полетел через отсек, не переставая объяснять. — Продолжаете считать до четырех, на счет «пять» поворачиваетесь, — его тело свернулось в клубок и сделало полуоборот, — прекращаете вращение, — тело выпрямилось, — и на счет «семь» входите в контакт.

Его носки коснулись стенки, и он продолжил объяснения:

— После касания мягко сгибаете ноги в коленях, гася инерцию движения таким образом, чтобы все время сохранять контакт с переборкой и не отскочить от нее. — Сержант согнул колени и, как пустой мешок, застыл в воздухе рядом с местом, которого коснулись его ступни.

Тренировки проводились в цилиндрическом отсеке диаметром футов в пятьдесят, расположенном в центре корабля. Отсек был установлен на подшипниках и непрерывно вращался в направлении, противоположном вращению корабля, причем с такой же угловой скоростью; таким образом отсек оставался неподвижным до отношению к окружающему пространству. Войти в него можно было только через люк, расположенный на одном из торцов, точно на оси вращения.

Это был крохотный островок «свободного падения» — гимнастический зал для тренировок в состоянии невесомости. Дюжина кадетов висела, уцепившись за длинный поручень, протянувшийся вдоль стены отсека от носа в сторону кормы, и следила за сержантом. Среди них был и Мэтт.

— А теперь, джентльмены, попробуем снова. Начинаем считать: один, два, три…

Уже при счете «пять», когда кадеты должны были одновременно с легкостью и изяществом повернуться в воздухе, исчез даже малейший намек на порядок. Некоторые столкнулись друг с другом, один кадет так и не смог отцепиться от поручня, двое, задев один другого в полете, беспомощно дрейфовали в дальний угол отсека. Они безуспешно размахивали руками и ногами, пытаясь остановиться, и на их лицах застыло растерянное выражение, словно у собаки, пытающейся зацепиться когтями за гладкий лед.

— Да нет же, нет! — в отчаянии завопил сержант, закрывая ладонями лицо. — Глаза б мои на вас не смотрели. Джентльмены, ну пожалуйста! Хоть немного координации! И что вы все время бросаетесь на противоположную переборку, вы ж не эрдельтерьеры какие-нибудь, которые в драку рвутся. Медленный, уверенный толчок — вот так!

Сержант оттолкнулся от переборки, пролетел наискось, подхватил по пути двух дезертиров и медленно проплыл с ними к поручню.

— Хватайтесь и займите свои места, — скомандовал он. — А теперь, джентльмены, еще раз. Приготовились! Считаем: плавный толчок, мягкое касание — раз!

Через несколько секунд сержант твердо заявил, что легче кошку научить плавать.

Мэтт не обижался. Ему удалось достичь дальней переборки и остаться у нее. Пусть без легкости, пусть неуклюже, пусть не у того места, куда он рассчитывал, но все-таки после десятка неудачных попыток Мэтт достиг своей цели. В данный момент он считал себя космонавтом.

Когда занятия закончились, Мэтт поспешил к себе в каюту, поставил в проектор кассету с уроком по марсианской истории и принялся за работу. Искушение остаться в тренировочном зале и продолжить упражнения в невесомости было велико — уж очень ему хотелось обрести «космические ноги», сдать экзамен по акробатике в невесомости. Потому что тем, кто его сдал и вдобавок получил право пользоваться базовыми скафандрами, разрешалась раз в месяц увольнительная на станцию «Терра».