Даниэль Зеа Рэй - Егерь

Она резко отстранилась и открыла глаза. Тьма вокруг начала приближаться. Зафир активировал маску и отвернулся. Вспышка.

Остальные начали двигаться.

– Сова, это Темный, – вышел на связь Зафир. – Мы нашли логово. Отправляй сюда группу криминалистов

– Вы нашли пропавшую? – спросил Сова.

– Да. Девушка мертва, – ответил Зафир.

Раздался звонок. Чей-то браслет протяжно завыл популярную песню.

– Подожди, – Зафир обернулся к остальным. – Вы что, охренели?! Кто не отключил звук? Рубин!

– Я не идиотка, – она подняла руки вверх. – Это не мой.

Завывания становились громче.

– Кто, вашу мать, не отключил звук! Чье дерьмо звучит?

– Это не у нас, – произнесла Роден, прислушиваясь к нарастающему звуку. – Это где-то здесь…

– Я перезвоню, – Зафир отключился от Совы.

Они вышли из комнаты один за другим и начали искать источник звука. Внезапно все стихло. Все замерли с оружием наперевес.

– Что за дерьмо, – прошептала Рубин.

– Это он, – ответила Роден. – И сейчас он перезвонит.

– Ты же знаешь, чье фото там висит, – Рубин взглянула на Зафира. – Она как-то связана с ним. Дело становится личным, и я имею право снять тебя с этого задания.

– Сейчас мы ищем браслет и не задаем вопросов, – отрезал Зафир.

Звонок раздался вновь. Все ринулись в разные комнаты в поисках источника звука. На месте осталась одна Роден. «Тебя я ненавижу и люблю», – пел женский голос. «Смотри, как без тебя живу». Она начала оглядываться по сторонам.

Не стоит думать, что прощу.

Твои измены не приму.

И если явишься опять,

Тебя я снова прогоню.

Звук все нарастал, а предчувствие неминуемой беды сковывало Роден.

Ты будешь думать, что пропал

И будешь знать, что потерял.

Тебя я ненавижу и люблю.

Смотри, как без тебя я хорошо живу!

– Господи! – завопила Рубин. – Он вставил браслет ей в рот! Твою мать! Я не могу!

Рубин выскочила из помещения с останками жертв и пронеслась мимо Роден. Агента рвало.

Роден направилась в помещение под звуки опостылевшей песни. Сколько можно звонить? Неужели, теряет терпение? Зафир приоткрыл рот Сони Частик и достал оттуда браслет.

«Не отвечай», – хотелось закричать Роден, но она стояла как вкопанная.

Зафир ответил на вызов.

Перед Роден возник голографический экран. Красавчик из клиники Ситен стоял напротив нее. Он подпирал спиной какую-то дверь.

– Ты в обличие Егеря? – улыбнулся он. – Отключи маску. Я хочу видеть твое лицо.

– Это против правил, – ответила Роден.

– Услуга за услугу, милая, – рассмеялся Красавчик. – Я стою перед тобой без маски. Твой черед отвечать.

Зафир отрицательно покачал головой, но Роден отключила маску.

– Уже лучше, – кивнул Красавчик. – Роденика, я не приглашал тебя к себе домой, но ты посчитала, что имеешь право заявиться без приглашения. Я немного удивлен, если честно. Но не настолько, как могло бы показаться.

Зафир подал знак остальным, чтобы быстро выметались оттуда. Сам он продолжал удерживать браслет в руках перед лицом Роден.

– Это очередная ловушка, не так ли? – она улыбнулась ему.

Красавчик засмеялся.

– «Зуб за зуб», Роденика, – он открыл дверь за своей спиной и указал рукой на кресло.

Указал рукой на кресло, в котором сидела Сафелия. Кресло посреди гостиной какого-то дома.

– Ты пришла в мой дом, – продолжал говорить Красавчик. – Я пришел в твой, – он подошел к неподвижно сидящей Сафелии и присел на подлокотник ее кресла. – Ты отняла у меня нечто, что было дорого мне. Я тоже забрал у тебя кое-что. Но я великодушен, Роденика. Особенно, когда речь идет о тебе. Ты можешь попытаться спасти Одеяло, – он достал из кармана детонатор и вложил его в руку Сафелии.

Она сжала пальцы и улыбнулась.

– Мы уединились в одном милом домике, принадлежащем Альбе Григер. Твои помощники без труда подскажут адрес этой иной. Альба при жизни была той еще паскудой, но умерла она быстро и почти не мучилась. Отправишь сюда группу на задержание, – Одеяло отпустит кнопку детонатора. – Позволишь Темному сдвинуться с места или отключить браслет, – Одеяло отпустит кнопку.

Красавчик взглянул на часы и покачал головой.

– У тебя есть тридцать минут, чтобы добраться сюда. Если успеешь, я оставлю Одеяло тебе. Если нет – сама виновата.

– Почему мне кажется, что за тридцать минут я никуда не успею? – рявкнула Роден.

– Придется рискнуть, чтобы проверить, Роденика! – Красавчик ей подмигнул.

– Дай больше времени! – начала торговаться Роден.

– Темный должен неподвижно стоять в течение тридцати минут и удерживать браслет так, чтобы я его видел. Кстати, отключи маску, достань наушник из уха и раздави его так, чтобы я видел.

Зафир отключил маску, достал наушник и раздавил его в ладони.

– Прекрасно! – воодушевился Красавчик. – Браслеты с запястья тоже сними и раздави.

Зафир молча выполнил приказ.

– Попытаешься выйти с кем-нибудь на связь – Одеяло умрет. Попытаешься покинуть помещение – Одеяло умрет. Роденика, прикажи всем агентам бюро держаться от него подальше. Кого увижу – бах! и нет твоего Зафира Кеоне, – рассмеялся Красавчик. – Отдавай приказ, Роден. Я жду!

Она обернулась к остальным агентам, замершим поодаль.

– Все вон отсюда! – гаркнула она. – Без приказа – не входить в помещение!

Никто не двигался.

– Выполнять! – рявкнул Зафир.

Они кивнули и ринулись к выходу. Роден повернулась лицом к Красавчику.

– А что будет с Темным через тридцать минут? – спросила она, уже зная ответ на этот вопрос.

– Милая, выбор есть всегда! – Красавчик ей подмигнул. – Одеяло может выжить, если ты поторопишься. Темный подарит тебе тридцать минут, чтобы ты попыталась ее спасти. Но ты можешь и с ним остаться. Тогда умрете оба. Хотя, отдавать жизнь за насильника я бы не стал! – засмеялся Красавчик. – Правда, Темный? За изнасилование сестры ты ведь так и не понес наказания?

Зафир не двигался. Роден тоже.

– Как ее зовут? Назефри, кажется? – Красавчик наклонился ближе к камере. – Ты спишь с насильником, Роденика. Он изнасиловал сестру, когда той было девятнадцать. А потом смылся из дому, когда она пригрозила обо всем рассказать. Три года назад она, якобы, простила его. Ведь он так ее любил! Так любил! – смеялся Красавчик. – Синдром жертвы, Роденика. Ты же знаешь, что это такое. И Назефри разыгрывает его как по нотам, оправдывая брата за то, что он сделал с ней. А остальные потакают. Знают все, понимаешь? Вся их прогнившая семейка в курсе. Даже муж Назефри! И Одеяло знала. Твоя лучшая подруга покрывала насильника так же, как и все остальные. Странные они, члены Императорских семей, не правда ли? – Красавчик искренне улыбнулся. – Им можно то, чего нельзя другим. Прямо как чистокровным.