Олаф Стэплдон - Создатель звезд [сборник litres]

Но нет! Каким бы величественным ни был образ мышления туманностей, мышление звезд и разумных планет имело свои, присущие только ему, достоинства. И из всех трех вышеупомянутых типов мышления наибольшую ценность имеет последний, поскольку ему одному доступно понимание двух других типов мышления.

Я позволил себе поверить, что теперь, ввиду глубокого познания не только множества галактик, но и первой фазы жизни космоса, я имею определенные основания считать себя начальной формой разума всего космоса.

Но составляющие меня пробудившиеся галактики по-прежнему были всего лишь ничтожным меньшинством от их общей численности. Посредством телепатии я помогал тем многочисленным галактикам, которые стояли на пороге умственной зрелости. Если бы я смог расширить космическое сообщество пробудившихся галактик с нескольких десятков до нескольких сотен, тогда бы я, коллективный разум, мог обрести такую силу, которая возвысила бы меня от моего детского уровня умственного развития до уровня, близкого к зрелости. Даже в нынешнем зачаточном состоянии мне было ясно, что я созреваю для нового просветления и что при некотором везении я еще смогу добраться до осознания того, что в этой книге, на языке людей Земли, получило название Создателя звезд.

К этому времени мое желание достичь этой цели стало всепоглощающей страстью. Мне казалось, что я вот-вот сорву покров с источника и цели всех туманностей, звезд и миров. Что могущество, которому поклонялось столько мириад существ, но которое не открылось ни одному из них, сила, к познанию которой слепо стремились все существа, представляя ее себе в образах бесчисленных божеств, сейчас почти готова открыться мне, не вполне развитому, но набирающему силу духу космоса.

Я, сам являвшийся объектом поклонения сонмов составлявших меня мелких частей, достигший высот, о которых они даже и мечтать не могли, сейчас был совершенно подавлен ощущением своей ничтожности и своего несовершенства. Но скрытое присутствие Создателя звезд уже почти полностью подчинило меня. Чем выше поднимался я по тропе духа, тем более величественные вершины открывались передо мной. Ибо то, что сначала казалось мне высочайшим горным пиком, оказывалось всего лишь подножием, за которым начинался настоящий подъем, круто уходящий в туман, покрытый льдом и ощетинившийся утесами. Мне ни за что не взобраться по этому отвесному склону, но тем не менее я должен идти вперед. Неодолимое желание пересиливало страх.

Тем временем под моим влиянием незрелые галактики одна за другой достигали того уровня ясности мышления, который позволял им присоединяться к космическому сообществу и обогащать меня своими особенными впечатлениями. Но физическое одряхление космоса продолжалось. Когда половина населенных галактик достигла зрелости, стало ясно, что очень немногим из оставшейся половины удастся добиться того же.

В каждой галактике осталось очень немного живых звезд. Бесчисленное множество мертвых звезд использовалось в качестве искусственных солнц, окруженных многими тысячами искусственных планет. Большинство же мертвых звезд покрылось твердой коркой и было заселено. Спустя некоторое время возникла необходимость эвакуации всех планет, поскольку искусственные солнца были слишком дорогостоящим источником энергии. Поэтому расы, населявшие эти планеты, одна за другой закончили существование, завещав материал своих миров и всю свою мудрость обитателям погасших светил. Теперь космос, переполненный когда-то сверкающими галактиками, каждая из которых красовалась сверкающими звездами, состоял из одних лишь трупов звезд. Эти темные зерна плыли в черной пустоте, словно тончайший дымок, поднимающийся над потухшим костром. Эти пылинки, огромные миры, излучали слабое сияние искусственного освещения, производимое их последними обитателями, невидимое даже с внутреннего кольца безжизненных планет.

Самым распространенным населением звезд был разумный «рой» микроскопических червей или насекомоподобных. Но существовало немало более крупногабаритных рас и весьма любопытных созданий, адаптированных к ужасной гравитации этих гигантских небесных тел. Эти существа напоминали живое одеяло и двигались с помощью множества маленьких ножек, каждая из которых выполняла также функции рта. Эти ножки поддерживали тело, толщина которого не превышала дюйма, хотя ширина его могла достигать двадцати метров, а длина – ста. Передняя часть тела была снабжена «руками» – манипуляторами, которые изменяли положение с помощью собственных ног. Верхняя поверхность тела вся была изрешечена дыхательными порами. На ней же были и органы чувств. Между верхней и нижней поверхностями располагались органы обмена веществ и большой мозг. По сравнению с роями червей и насекомых эти весьма странные существа имели некоторые преимущества: более надежное функционирование разума и большую специализацию органов. Но они были малоподвижны и менее приспособляемы к подземной жизни, к которой впоследствии были вынуждены перейти все обитатели погасших звезд.

Поверхность этих огромных темных небесных тел с их невероятно тяжелой атмосферой и протяженнейшими океанами, на которых самый ужасный шторм внешне выглядел обыкновенной рябью, вскоре была изрешечена укрытиями червеобразных и насекомоподобных разных видов или утыкана менее надежными постройками существ, похожих на одеяло. Жизнь в этих мирах протекала почти как в двумерной «Флатландии». Даже самые прочные из искусственных материалов были слишком хрупки, чтобы обитатели этих миров могли создавать высокие постройки.

С течением времени внутреннее тепло погасших звезд тоже было истрачено, и во имя спасения цивилизации возникла необходимость в ядерном распаде твердого ядра этих небесных тел. В результате звездные миры стали превращаться в глубоко изъеденные почти полые сферы, поддерживающиеся системой больших внутренних подпорок. Обитатели этих миров, видоизмененные к новым условиям потомки прежних рас, забирались все дальше и дальше в недра отдавших все свое тепло звезд.

Каждая раса, сидевшая в своем подзвездном мире и физически изолированная от остальной части космоса, участвовала во всеобщем космическом разуме с помощью телепатии. Эти расы были моей плотью. При продолжавшемся «расширении» вселенной темные галактики уже целые эпохи удалялись друг от друга со скоростью, сопоставимой со скорость света. Но этот чудовищный распад космоса производил на его последних обитателей гораздо меньшее впечатление, чем физическая изоляция звезд друг от друга, явившаяся результатом прекращения всякого звездного излучения и всех межзвездных путешествий. Расы, ползающие по галереям многих миров, поддерживали между собой лишь телепатическую связь. Они хорошо знали друг друга во всем своем разнообразии. Вместе они поддерживали коллективный разум, с его знанием яркой и запутанной истории космоса, со всеми его неутомимыми усилиями, направленными на то, чтобы успеть достичь духовных вершин, прежде чем непрестанный рост энтропии разрушит саму ткань цивилизации, составной частью которой этот разум являлся.