Брайан Херберт - Битва при Коррине [litres]

— Будем надеяться, что самое худшее позади, что вирус потерял устойчивость.

Он обнял девочку. Она была настолько худа, что он испугался, что ее косточки хрустнут в его руках.

— Наша битва только началась. — Голос Райны был крепок, как закаленная сталь. — Я уже отправила свою весть на другие планеты. Культ Серены отыскал исправные корабли в космопорте Ниуббе, и они покинули Пармантье, чтобы нести слово в другие миры. Мы говорим всем, что надо делать.

— Что же это за весть, Райна? — улыбаясь, спросил Абулурд. Он все еще считал ее маленькой застенчивой девочкой, которая так много времени посвящала религиозным бдениям вместе с матерью. — И что такое культ Серены? Я никогда не слышал о нем.

Только сейчас он заметил, что Райна не только лишилась волос, но выглядела старше своих лет от перенесенных страданий. Она стала взрослой женщиной, которая, как казалось, ведет за собой этих людей.

— Серена сама уничтожала мыслящих машин, — сказала Райна. — Когда Эразм убил ее ребенка, она сбросила сторожевого робота с балкона. Это был первый удар, который человек нанес воплощению зла — механическим миньонам Омниуса. Мое дело — завершить полное уничтожение всех без исключения машин.

Абулурд с растущей тревогой вглядывался в лицо своей племянницы. С ней явно происходило что-то неладное. Против воли он подумал о политических махинациях и корыстных деяниях Иблиса Гинджо, против которых выступил Ксавьер Харконнен, поплатившийся за это жизнью и своим честным именем. Правда, Райна как будто была совершенно искренней в своих высказываниях. Люди толпились вокруг этого блаженного ребенка, выкрикивая ее имя.

Абулурд оглянулся и посмотрел на обугленные развалины Ниуббе — свидетельства бессмысленного разрушения и опустошения.

— Ты… это сделала ты, Райна?

— Такова была суровая необходимость. Серена сказала мне, что мы должны очистить планету и уничтожить все технические изделия. Мы обязаны истребить всякие компьютеры, чтобы мыслящие машины снова не захватили власть над людьми. Демонам нельзя дать точку опоры, или человечество опять переживет страшное бедствие. Мы достаточно страдали, и все же мы живы, — с пылом говорила Райна, уставив в Абулурда свой пронзительный изможденный взгляд. — Мы вполне можем обойтись без этих мелких удобств.

Она казалась образцом самопожертвования, человеком, отказавшимся от всякого обладания имуществом. Вероятно, она пользовалась только самым необходимым, оставив практически все свои вещи в губернаторском доме.

Встревоженный Абулурд протянул руку и коснулся хрупкого костлявого плечика племянницы.

— Я хочу, чтобы ты вместе со мной вернулась на Салузу Секундус, Райна. Ты должна вернуться в свою семью.

Не меньше хотел он увести ее прочь от этой ужасной толпы.

— Салуза Секундус… — мечтательно произнесла Райна, словно видя перед глазами сценарий того, что она будет там делать. — Это верно, мои последователи знают, что надо делать здесь. Да, моя миссия на Пармантье завершена.

Он заметил нездоровый блеск в ее глазах.

— Теперь мне надо продолжить ее и в других местах.

Пока Абулурд находился на Пармантье вместе с верховным главнокомандующим Ворианом Атрейдесом, примеро Квентин Батлер нес на своих плечах тяжкий груз ответственности за безопасность столицы Лиги. По постановлению Совета джихада примеро стал главным воинским начальником на Салузе Секундус. Но он никогда не испытывал потребности в личном времени или хотя бы в одном дне отдыха. Вот уже в течение нескольких месяцев с момента получения сообщения от Рикова о смертоносной болезни, поразившей Пармантье, Квентин неотступно чувствовал, что на этот раз человечеству угрожает поистине страшная опасность.

Поэтому Квентин с каждым днем работал все тяжелее, беря на себя лишнюю нагрузку, стараясь лично вмешаться во все дела, чтобы ничего не упустить. Солдаты, которыми он командовал, имели время на отдых в этом непрекращающемся хаосе карантинных мероприятий и спасательных операций, но примеро не мог позволить себе такой роскоши. Не отставал от него и Файкан. Вместо того чтобы воспользоваться законным отпуском, он вызвался совершить патрульный полет по периферии солнечной системы Салузы.

— Ты и я являем собой хороший пример для солдат. Представь себе — примеро, командующий крупным соединением, и увешанный наградами сегундо не гнушаются проводить время в скучных сторожевых полетах.

В приемнике раздался смешок Файкана.

— Мыслящие машины не часто дают нам скучать, примеро. Иногда я бы действительно был бы не прочь побездельничать.

— Боюсь, что на уме у Омниуса не только распространение заразы. Он что-то замышляет, тем более что теперь мы очень уязвимы.

— Значит, надо постоянно быть настороже, — ответил Файкан.

Сейчас они летели на своих «кинжалах» в пространстве, разделенные всего несколькими световыми секундами, что позволяло им вести долгие беседы, которые для примеро были большим отдыхом, чем пребывание на курортах Лиги, где так любили нежиться богатые избалованные аристократы. Хотя Квентин понимал, что был нечестен и неоправданно груб по отношению к Абулурду, он считал, что у него остался только один сын — Файкан.

Смолоду Квентин стал героем джихада, заслужив славу и честь после завоевания Пармантье, — то была одна из самых замечательных побед Армии джихада. Хотя тогда он был всего-навсего лейтенантом, ему удалось сокрушить превосходящие силы боевых роботов с помощью военной хитрости, которой, помнится, позавидовал даже такой мастер этого дела, как примеро Вориан Атрейдес. Для народа Квентин так и остался «освободителем Пармантье». Прекрасная Вандра Батлер лично приколола к его груди боевую медаль за отличие. Сраженный ее красотой, Квентин стал ухаживать за ней. Они оказались замечательной парой, и когда наконец поженились, он взял имя Батлер, сменив на него свое собственное.

Хотя, конечно, ее тело и сейчас продолжало цепляться за жизнь, Квентин часто думал, как бы они жили, если бы не тот злополучный инсульт, который Вандра перенесла, рожая Абулурда. При одном воспоминании о младшем сыне он недовольно поморщился. Этот мерзавец решил называть себя ненавистным именем Харконнен !

В течение нескольких десятилетий семейство Вандры пыталось преодолеть позор, который навлек на них ее погибший отец. Представители семьи совершали героические деяния, жертвовали собой, не щадя жизни в боях джихада. И вот теперь этот глупец Абулурд — по собственной воле ! — свел на нет все их усилия, напомнив всем о несмываемом позоре преступления Ксавьера Харконнена.