Стенли Вейнбаум - Межпланетные истории [litres с оптимизированной обложкой]

– Тварь мертва! – мрачно объявил Тим.

Он собрал обрывки червя и запихал его в дыру, откуда тот выполз. Потом очень осторожно посветил в эту дыру и быстро отпрянул.

– Тьфу! – дрожа, пробормотал он.

– Что, Тим? Что там?

– Там их целый выводок, – он взялся за обломанный конец колонны, а потом забил его в дыру. – По крайней мере колонна выпадет, если еще кто-то попытается заползти в пещеру, – пояснил он. – Мы будем настороже. Ди, останемся тут на какое-то время. Снаружи мы бы все равно погибли.

Его супруга натянуто улыбнулась.

– И в чем разница, Тим? Я бы предпочла замерзнуть, чем… чем погибнуть от «рук» этих существ.

Но через пять минут она уже спала.

Как только она уснула, Тим скользнул рукой в левый карман и вытащил одинокую огненную орхидею. Он чувствовал, как что-то сломалось, когда он ударился о стену. Теперь орхидея разбилась и лежала у него на ладони бесцветная, ничего не стоящая. Выходило так, что ничего у них не осталось. Ничего, зато они выжили, и еще кое-что…

Он поднял пару камешков с каменного пола, потом потер обломки драгоценности и растер остатки в порошок. Такой поступок полностью соответствовал его нынешнему настроению.

Несмотря на тяжесть на душе, Тим задремал. Проснувшись, он в первую очередь посмотрел на черную дыру, а затем заметил, что тусклый зеленоватый свет пробивается через ледяную стену. Рассвет. Последний рассвет перед затмением, и теперь, до того как снова стемнеет, они должны пересечь горный хребет. А ведь сегодня вечером должен перемениться ветер, и тогда исчезнет последняя надежда.

Он разбудил Диану. Она выглядела настолько устало, что на глаза Тима навернулись слезы жалости. Она ничего не сказала, когда муж предложил отправиться дальше, но все ее движения говорили о том, что она не верит в спасение. Он поднялся, чтобы проползти по трубе, а потом помочь Диане, когда она покачнулась, словно под ударом ветра.

– Тим! – завопила она. – Тим! Что это?

Тим резко обернулся. Диана показала на пол, где он спал. Там горела тысячи огоньков, подобных сверкающей радуге. Орхидеи пламени! Каждый крошечный осколочек той орхидеи, что разбилась, теперь превратился в драгоценный камень, они выросли, используя пыль на полу.

Некоторые были размером с оригинал, некоторые крошечные, не больше горошины, но все пылали огнем, все были бесценны. Штук пятьдесят, а то и все сто, если считать крошечные камни.

Тим и Диана собрали их. Тим объяснил супруге, откуда взялись камни. А потом собрал несколько каменных крошечных обломков скалы, завернув их в фольгу от шоколада.

– Проанализируем это, – пояснил он. – Возможно, мы сможем синтезировать их на Земле.

– Если мы когда-нибудь… – начала Диана, а потом замолчала. Пусть Тим порадуется своему открытию.

И она последовала за ним через нору в воющий ад Титана.

В этот день они познали весь ужас душ, осужденных на вечное пребывание в аду. Час за часом штурмовали они обледенелые склоны Проклятых гор. Воздух тут был более разреженным и холодным. Стрелка наручного термометра зашкалила, она была рассчитана только на минус сто пятьдесят градусов.

Ветер бил их, прижимал к склону, а горы гигантскими пиками поднимались впереди. И это был день. А какова же будет ночь среди пиков Проклятых гор?

Диана и без того находилась на грани изнеможения. Единственным их шансом было перебраться через гребень до того, как ветер изменится. Диана все время падала, но всякий раз поднималась и продолжала карабкаться. Тиму даже стало казаться, что им удастся спастись.

В миле от вершины, ветер сверхъестественным образом стих, наступил штиль, если можно так сказать, – получасовое лето Титана. Супруги, приложив все усилия, рванулись к хребту и бежали, пока кровь не застучала у них в ушах. И в тысяче футах до вершины они оказались на ледяной полке. Они слышали, как где-то далеко, завывая, поднимается ветер.

Тим остановился, все усилия оказались бесполезны. Он бросил лишь один прощальный взгляд на дикое великолепие пейзажа Титана, а потом наклонился к Диане.

– До свидания, отважная моя, – пробормотал он. – Думаю, ты любила меня больше, чем я того заслуживал.

Тогда с триумфальным воем ветер обрушился вниз с пиков, сталкивая их с утесов вниз в темноту.

Именно этой ночью Тим осознал правду. Он был жестоким, оцепеневшим, разбитым, но живым. Диана находилась рядом. В итоге они оказались в чашеобразной впадине, полной ледяных кристаллов.

Тим склонился над супругой. При таком ревущем ветре он не мог говорить, но она по-крайней мере была жива. Тогда он сделал единственную возможную вещь. Он взял ее за запястье и стал пробираться вперед, против ветра, таща за собой.

В четверти мили виднелась вершина. Он преодолел дюжину футов, но ветер отшвырнул его назад в углубление. Однако, прилагая все свои силы, не сознавая ничего, он тащил, тянул, катил перед собой тело Дианы.

Он так никогда и не узнал, сколько времени продлилось это безумие. Ветер все еще налетал с огромной яростью, но Тим с упрямством перетащил Диану через вершину горного хребта и застыл, безумными глазами глядя на долину внизу, где мерцали огни Нивии – города Снега.

Какое-то время он стоял, цепляясь за камни, а потом осознание реальности вернулось к нему. Диана, любимая, храбрая Диана умирала, или, возможно, уже была мертва. Упорно, не останавливаясь, он, борясь со встречным ветром, потащил ее вниз. Потом наступил провал памяти, а потом неожиданно он пришел в себя возле металлической двери. Он постучал, и та открылась.

Тим так и не смог уснуть. Сперва он должен был узнать правду о Диане, поэтому он последовал за правительственным чиновником через темный коридор к зданию, которое служило в Нивии госпиталем. Огненные орхидеи были проверены, убраны в безопасное хранилище. Воровство в Нивии было невозможно. В городе насчитывалось всего пятьдесят обитателей, и вору некуда было бы скрыться.

Доктор уже снял с Дианы резиновый костюм и сгибал и разгибал ее обнаженные руки и ноги.

– Ничего не сломано, – объявил он Тиму. – Только шок, истощение, полдюжины обморожений и синяков. Сотня ушибов, или более того.

– И это все? – выдохнул Тим. – Вы уверены, это все?

– …А что, недостаточно? – удивился доктор.

– Но она будет жить?

– Она придет в себя через полчаса, и вы сможете поговорить, – в его тоне чувствовалось восхищение. – Не понимаю, как вам это удалось. Это будет легенда. Я слышал, вы разбогатели, – с завистью добавил он. – Хорошо, думаю, вы это заслужили.

Голландская ракета «Аардкин» – пассажиры и груз из Миддлберга – выпустила тормозные подушки и нырнула к туманной и затянутой облаками Земле, лежащей внизу на расстоянии двенадцати тысяч миль. Последний этап путешествия на Венеру выдался очень щекотливым. Все большие, по форме напоминающие сигары ракеты очень плохо маневрировали в сильном гравитационном поле. А капитан Питер Тен Эйк не имел никакого желания садиться в Центральной Европе или посреди Атлантического океана. Он хотел посадить корабль в Зеландии.