Лоис Буджолд - Судьба [сборник litres]

Посовещавшись вполголоса с Кристосом, Айвен решил, что на первый раз Императорскую резиденцию лучше осмотреть издалека – что они и сделали. Кристос ухитрился подвести лимузин как можно ближе к отреставрированным пешеходным улочкам и магазинчикам старого Караван-сарая.

– А вот это уже усовершенствование, – пробормотала леди гем Эстиф. – На моей памяти эта часть города считалась гиблым местом.

О том, что как раз здесь-то он и родился, Айвен решил пока умолчать. Пусть на сей раз эту историю рассказывает кто-нибудь другой.

– Последний барраярец из тех, кто еще помнил Оккупацию, – я его знал лично, – умер… сколько ж это получается… – Он умолк, подсчитывая в уме. – Да, восемнадцать лет назад.

Айвену тогда едва исполнилось семнадцать. А ведь и правда, уже полжизни прошло с тех пор, как этот кошмарный старик, его двоюродный дед генерал Петер, отправился к праотцам? «Ага, именно так».

Полностью современное здание Генштаба, в котором служил Айвен, никакой реакции у гостей не вызвало. Но едва они удалились от реки, как леди гем Эстиф стала разглядывать окрестности. Сидевшие рядом баронесса и барон с интересом наблюдали за ее реакцией. Но лицо старой леди не выражало никаких эмоций, и понять, довольна она или нет, было довольно трудно.

– В дни Девятой Сатрапии поблизости проходила граница города, – заметила она.

– С тех пор Форбарр-Султан разросся на пару десятков километров, – пояснил Айвен. – Во все стороны. Вам обязательно надо до отъезда посмотреть новые современные районы.

Большой лимузин едва втиснулся на освободившее парковочное место – редкая удача! – и с шипением опустился на мостовую. Пока они петляли по Старому Городу, Кристос то и дело давал свои комментарии по переговорному устройству из водительской кабины. Сейчас он объявил:

– Приехали, леди гем Эстиф. Чтобы найти упоминание об этой старой постройке, мне пришлось далеко углубиться в прошлое. Цетагандийцы отобрали ее у древнего форского рода, связанного с Сопротивлением, и, пока не покинули столицу, держали здесь гостиницу – вероятно, из-за обширной территории и окружавшего особняк парка. В период последних боев здание было занято отрядом Сопротивления, и его сровняли с землей, а участок перешел в собственность императора Ури. Прежние владельцы форы так и не попытались вернуть его себе – вероятно, все они к тому моменту уже умерли. Но как бы то ни было, «Огороженный двор» находился именно здесь.

Все трое старших Аркуа – ну, или двое Аркуа и одна гем Эстиф, – вытянув шеи и широко раскрыв глаза, пытались разглядеть что-то сквозь прозрачный колпак лимузина.

– А вон то огромное уродливое здание? – сдавленным голосом спросил барон. – Это что такое?

Ну наконец-то хоть что-то из архитектуры старого Форбарр-Султана приковало их внимание – пусть даже одно из самых жутких строений в городе!

– А это, – радостно пояснил Айвен, – одно из творений личного архитектора императора Ури, редкого мегаломана, печально известного лорда Доно Форратьера. Его удалось остановить лишь после того, как он возвел пять таких сооружений. Кстати, не путайте с его тезкой – нынешним графом. Между прочим, Доно-архитектор тоже приходился Байерли родственником, хотя, по счастью, и не самым близким. Сегодня за ужином Бай сможет вам о нем порассказать побольше. А конкретно это гигантское бельмо на глазу – главный тараканник, как называют его те, кто там работает. Штаб-квартира Имперской службы безопасности Барраяра.

В салоне лимузина повисло молчание.

– Полагаю, оно не продается, – сказала Тедж слабым голосом. – И не сдается в аренду.

Айвен рассмеялся:

– Раньше, когда конторой руководил Саймон Иллиан, он говорил, что продал бы это здание за один бетанский доллар, если бы только сумел найти бетанца с одним долларом в кармане и полным отсутствием вкуса. И если бы только Совет графов построил для него новое здание – чего они делать не собирались. Маман говорит, что одно время у него в кабинете висела голография эскобарского небоскреба «Инвестигейтив Федераль» – на стене, там, где другие обычно вешают портреты кинозвезд.

– Ну надо же! – произнес Шив Аркуа.

Лимузин, тронувшись с места, влился в поток машин, но барон все никак не мог отвести глаз от ужасающего сооружения и долго еще оглядывался через плечо.

Когда уже вся компания поднималась по лифтовой шахте в пентхаус леди Форпатрил, Тедж шепнула Айвену:

– Э-э… я пока не объяснила им про Саймона… не получилось.

– Вот как?.. – Айвен дернулся. – О чем же вы тогда все это время говорили?

– О другом.

Айвен шагнул в вестибюль; старшие Аркуа потянулись за ним как утята за мамой уткой.

– Так… слишком поздно.

Что ж делать, придется Саймону на этот раз все объяснять самому. Или не объяснять – это уж как он захочет. Перед ними плавно открылись отделанные инкрустацией двери – кто-то, видимо, стоял на дежурстве. Маман вместе с Саймоном уже ждали их в просторной прихожей. Из гостиной доносились гул голосов и позвякиванье посуды – значит, Риш и Байерли благополучно доставили сюда остальных членов семьи.

Тедж храбро выступила вперед.

– Папа, баронесса, бабушка. Позвольте вам представить мать Айвена Ксава, леди Элис Форпатрил, и моего свекра – отчима моего мужа – Саймона Иллиана, капитана в отставке из Имперской службы безопасности. Леди Элис, Саймон, позвольте вам представить леди Мойру гем Эстиф, Шива Аркуа и Удине гем Эстиф Аркуа – барона и баронессу Кордона. – Последнее прозвучало несколько дерзко, но определение «в отставке» вряд ли подошло бы к их нынешнему статусу.

Саймон одарил Тедж какой-то странной удивленной улыбкой и вместе с леди Элис шагнул вперед – приветствовать инопланетных гостей. Когда он склонился над рукой баронессы, та выказала полную невозмутимость, равно как и леди гем Эстиф, однако барон, прежде чем сердечно пожать протянутую Саймоном руку, недоуменно покосился на дочь.

– О, тот самый Саймон Иллиан, полагаю – шеф Имперской безопасности с кибер-мозгом? – произнес Аркуа своим густым, бархатным голосом. – Ваша слава достигла даже Архипелага. Айвен и Тедж показывали нам сегодня ваше здание СБ. Очень, хм-м… огромное, м-да. Одна из достопримечательностей Форбарр-Султана, как они говорят.

– Здание теперь уже не мое – и мозги, боюсь, тоже. Чип памяти извлекли четыре года назад, – сказал Иллиан. – В связи с моей отставкой.

«Так-так, кое-какие детали он предпочел опустить», – мысленно отметил Айвен.

– О!.. – покачал головой Аркуа. – Немного радикальный способ сдачи дел. Примите мои соболезнования.

– Не стоит. Лично я был в восторге.

– Неужели?

Рукопожатие наконец ослабло. Уж не играли ли эти двое в игру, кто кому первый сломает кости? Наблюдать за первой встречей этих двух стареющих «родственников» – свояков? – было немного тревожно. Аркуа – плотный, темноволосый, энергичный, несмотря на усталость – был откровенно опасен. Худощавый, седеющий и неприметный Саймон… опасен неприметно. Мозг Саймона, конечно, уже не так надежен, как прежде, – но ощущение опасности от этого вовсе не уменьшалось, а, наоборот, усиливалось еще больше. И лишь когда с взаимными приветствиями было покончено и слуги унесли пальто, а гости прошли в гостиную, присоединившись к остальной части семейства Аркуа, Айвен понял, какое испытывал напряжение.