Лоис Буджолд - Судьба [сборник litres]

– Спасибо, – ответил Айвен Ксав.

А потом настало время всем таскать вещи вниз в гараж, где уже ждали три шикарные правительственные машины. Не иначе, как к этому приложила руку леди Элис: ведь Аркуа запросто могли довезти в одном большом тюремном фургоне.

Еще в гараже были двое в черных с серебром ливреях. В гараж они приехали на неприметной машине и сейчас перенесли в багажный отсек одной из шикарных машин пару знакомых тяжелых ящичков со старой печатью Девятой Сатрапии на крышке. Старший из них подошел к барону с баронессой:

– Наилучшие пожелания от моего августейшего господина. Он велел вручить этот сувенир на память о вашем визите. Это поможет избежать задержек в пути.

Папа удивленно поднял брови. Тедж попыталась посчитать стоимость сорока четырех килограммов старых цетагандийских золотых монет в бетанских марках или барраярских долларах, но она совсем не знала цен на рынке антиквариата.

– Ровно два ящичка из сорока, – тихонько пробормотал папа. – Пять процентов. Какая точность. – И, повернувшись к оруженосцу, громко произнес: – Передайте вашему августейшему господину, что барон и баронесса Кордона принимают этот памятный сувенир с той же радостью, с какой он был подарен.

«А не слишком ли язвительно, папа?» Однако оруженосец принял сказанное совершенно спокойно и отбыл вместе со своим товарищем. Тедж не сомневалась, что он дословно передаст своему повелителю ответ барона. Основная часть выплаты будет позже и самым обычным образом – переводом по сжатому лучу. А стоимость этих ящичков будет педантично удержана.

Леди Элис и Саймон тоже спустились в гараж, придав прощанию некую официальность. Папа подошел к Айвену Ксаву и Тедж.

– Мне говорили, что на барраярских свадьбах отцу полагается отдавать невесту жениху. Это меня поразило, то есть ее оценивают слишком низко?

– Просто фигура речи, сэр, – заверил его Айвен Ксав. – На самом деле бракосочетаниям высших форов предшествуют многие месяцы закулисных переговоров о мельчайших деталях брачного контракта.

– Что ж, это немного лучше, – признал барон. – Ведь навыки вашего Грегора в ведении дел на чем-то основаны, верно?

– И, в конце концов, в обмен вы получили Байерли, – добавил словно бы в утешение Айвен Ксав.

Барон сдержанно улыбнулся:

– Да, знаю… – Он обратился к дочери: – Твоя мать сказала мне, Тедж, что передавала тебе приглашение отправиться с нами до Станции Пол, да?

– Да, папа, – кивнула Тедж. – Но я остаюсь здесь. – Она крепко сжала руку Айвена Ксава, и он накрыл ее ладонь своей.

– Ты ведь меня знаешь, нет такой вещи, как последний шанс – по эту сторону смерти, – сказал папа. – Если когда-нибудь ты захочешь приехать домой…

– Спасибо, папа, – искренне ответила она.

И насколько ей удалось улучшить свою карму, не указав барону, что ему, собственно, некуда ее приглашать – за неимением дома? Нет, все правильно, так и надо. Тедж вдруг захотелось обнять папу, она положила руки ему на плечи и заглянула в глаза. Для нее стало настоящим потрясением то, что они с отцом одного роста.

– Папочка, ведь все вы улетаете с Барраяра свободными, на собственной яхте и имея деньги на ведение войны. Не такой уж и плохой расклад, правда? Не говоря о тайном союзе с Грегором. Вряд ли сейчас какой-нибудь наследник Дома смог бы предложить за невесту такую цену? Это просто роскошно, как и подобает правителям. Барраярцы, они такие. И как думаешь, получили бы вы хоть что-нибудь из этого, если бы я не вышла замуж за Айвена Ксава?

– Хм…

– Ты заключил великую сделку. Не провали ее!

– Но это не я заключил сделку, и не на него, – стал возражать папа в обычной своей манере. – Я всегда думал, что это будет ради твоего блага!

– О да, конечно. – Губы Тедж сложились в улыбку. – Но Айвен Ксав – это подарок. – Она потянулась к нему и поцеловала в щеку. И, как обычно, барон умилился, приласкал ее и отвлекся от неприятных мыслей.

Тедж вернулась к своему барраярскому мужу и взяла его за руку.

– Ну, что ж… позаботьтесь о ней, капитан Форпатрил. – Папа церемонно пожал руку Айвену Ксаву. Внезапно взгляд его прищуренных глаз сделался холодным и давящим, а рукопожатие превратилось в стальной захват. – И знай, если ты этого не сделаешь… тебе от меня не скрыться.

– Вне всяких сомнений, сэр! – заверил его Айвен Ксав. Тедж с гордостью отметила, что Айвен Ксав не дрогнул.

– В этом нет необходимости, папа, – процедила Тедж сквозь зубы.

– Да-да, Тедж, малышка…

А потом были последние объятия, крики, слезы… И вот фонари машин с щелчком захлопнулись, заурчали моторы, и… повисло молчание. Более золотое, чем цетагандийские монеты.

Потирая ладонь о брюки, Айвен Ксав жалобно поинтересовался:

– Когда на Джексоне спрашивают: «Кого мне ради тебя убить», то обычно так хотят сказать: «Я тебя люблю»?

– Не все, только папа, – вздохнула Тедж. – Хотя баронесса еще опаснее – она может вообще не спросить.

– Ой! – только и сказал в ответ Айвен Ксав.

– Я читала вашу историю, – обняла его Тедж. – Только не говори мне, что кое-кто из твоих предков думал иначе. Зачем далеко ходить, достаточно вспомнить твою тетю Корделию и тот знаменитый подарок к Зимнепразднику, который она преподнесла твоему дяде Эйрелу, а ведь она даже не барраярка! Это правда были отрезанные головы?

– Всего одна! – возмутился Айвен Ксав. – И хочу сказать, – с достоинством добавил он, – я намного более современный барраярец!

Тедж удалось сохранить серьезность:

– Нисколько в этом не сомневаюсь, лорд Форпатрил.

Их аудиенция с Тем Самым Грегором на следующее утро была весьма непродолжительной.

– Йилла? – озадаченно сказал Айвен Ксав. – Черт ее знает, где эта Йилла?..

Назначение старшим военным атташе в барраярское консульство на планету Йилла, может, и вызвало бы у Айвена больше положительных эмоций, будь там еще хоть какие младшие военные атташе. Или, конечно, хоть какие вообще сотрудники, кроме консула. Тот уныло досиживал на этой планетке, отнюдь не ставшей венцом его дипломатической карьеры, годы, оставшиеся до выхода на пенсию, – жутко скучал по дому и потихоньку спивался. Айвен и Тедж прибыли в городишко размером не больше половины Нового Эвиаса в Округе Форпатрилов, который здесь считался промышленной столицей планеты. В этом полушарии была зима: дождливая, холодная, туманная и унылая. Для Тедж, с ее гиперчувствительностью к скачкам, на пути сюда скачков этих оказалось слишком много и следовали они чуть ли не подряд. Она совершенно измучилась и чувствовала себя полной развалиной, так что все здесь принимала с безмолвной покорностью, и только при виде предоставленной им обшарпанной служебной квартиры тихо и жалобно застонала.