Лоис Буджолд - Судьба [сборник litres]

– Да. Точно.

Сомнения улетучились, и он придвинулся поближе.

– И кроме того, мои дуэньи из СБ сейчас в сотне километров от нас, в Каринбурге. Часто ли такое бывает?

– Никогда не упускай тактические преимущества, – поддразнил Оливер и провел губами по ее шее.

– Прямо в точку.

Перед тем как перейти из вертикального в более выгодное горизонтальное положение, Корделия протянула руку и набрала что-то на своем комме. Оливер обеспокоенно посмотрел на нее, но она покачала головой.

– Рыков? Это Форкосиган. Я перенаправляю все входящие вызовы на твой комм. – Она ввела код на небольшом голографическом дисплее. – Слышишь?

– Да, миледи, – удивленно ответил Рыков.

– Кто угодно ниже уровня «вулканы», скажешь, у меня совещание с адмиралом Джоулом на неопределенное время и я просила нам не мешать.

– Да, миледи. Вас понял.

Ну, еще бы не понял! Он наблюдателен, этот Рыков, как все старые оруженосцы Эйрела. Но при этом очень сдержанный, как и его братья по оружию. Может, и понадобится долгая беседа, но позже. Гораздо позже.

– Форкосиган, конец связи, – выдохнула Корделия, когда Оливер заставил ее почувствовать что-то невероятное, просто дотронувшись чуткими губами до ее уха. И поцелуй – восхитительный, как всегда.

– О, Оливер, – прошептала она чуть позже, переведя дыхание. – Мое тело считает, что лучше ничего и быть не может. Разум… не так в этом уверен.

Он провел губами по ее шее и спустился ниже.

– Бетанское голосование? Мое тело голосует заодно с твоим. Разум… ладно, назовем это: двое против одного и один воздержался.

– Просишь вето вице-королевы?

– Это в вашей власти, ваше превосходительство.

Он приподнялся на локте, чтобы видеть ее лицо, губы тронула улыбка, но взгляд остался серьезным.

– Впрочем, если дело зайдет дальше, мне придется выйти наружу и вернуться через минуту-другую.

– Там темно в дождь. И холодно.

– В том и суть.

– И одиноко.

– И это тоже.

– Я сама себя уговариваю, не так ли?

– М-м…

– Что, м-м?

– Это я тебя не перебиваю.

Она снова заставила себя улыбнуться и заявила:

– Я взрослая. Мы оба. Мы можем это сделать.

– Насколько помню, да.

Она замерла, потом прижала палец к его теплым губам:

– Нет. Не надо ничего вспоминать. Новый старт.

Он задумался на секунду, кивнул и произнес со всей решимостью:

– Здравствуй, Корделия. Меня зовут Оливер. Я бы очень хотел заняться с тобой любовью в первый раз прямо сейчас, ты согласна?

Уголки губ изогнулись в улыбке. Вот ведь дуралей, а? Это его лицо… четкий абрис скул, точеный нос, невозможная синева глаз, устремленных на нее с живым интересом. Это Оливер, в нем вся его неповторимая сущность, здесь, сейчас, в своем нынешнем возрасте, в этом месте. Где никто из них никогда не бывал прежде.

– Да, – выдохнула она, – да…

Все происходило неловко и нелепо, как всегда, но прикосновения… как же она соскучилась по прикосновениям, и… О!

– Да… еще вот так…

– Бу-сделано, мэм, – промычал он, лаская губами ее грудь, сделавшуюся вдруг невероятно отзывчивой на прикосновения.

«И почему… …мы продолжаем развивать эти странные формы активности только затем, чтобы менять ДНК? Или это ДНК меняет нас? Ловкая молекула. А мы взломали программу. Биологические пираты».

Его губы нашли пристанище ниже. Она издала весьма недостойный звук и сама испугалась. «Достоинству здесь делать нечего, пошло вон…»

– Эй! На корабле, адмирал…

Он поднял голову и посмотрел на нее:

– Корделия… опять не о том думаешь.

– Ничего не могу поделать, – пыхтела она. – Ты сделал все, чтобы мои нейроны заскрежетали, сам знаешь.

Она почувствовала, что он улыбнулся.

– Хорошо, – сказал он довольно. – Иногда мне это очень даже нужно.

– Могу предоставить.

– Согласен…

И еще долго им не нужны были никакие слова.

Солнце уже вынырнуло из пелены облаков и неуклонно приближалось к линии горизонта.

Наутро Оливер проснулся рано на старой койке в обнимку с Корделией. Она уютно посапывала, прижавшись к нему. Он вдыхал теплый запах ее волос, ощущал гладкость ее кожи на подушке рядом. Ликование . Вот как это называется. Он взволнован и немного испуган. И бесконечно рад, как это ни странно, что давно уже не тинейджер, но отрадно вдруг обнаружить под грузом лет и накопленного опыта того прежнего мальчишку с Дикого Запада.

Только без юношеской неуверенности. Он порадовался, что утрачена именно эта составляющая. Вчера было хорошо. Намного лучше, чем его малореальные фривольные видения про водную прогулку. Реальность слишком часто разочаровывает, но на этот раз все было иначе. Все складывается хорошо. Пока, во всяком случае.

Он поцеловал проснувшуюся Корделию и стал убеждать, что вчерашнее не просто счастливая случайность. Она ластилась и мурчала, как сонная кошечка, раскрыв объятия, и к этому добавлялась изощренность, присущая самому естеству Корделии.

Прошло немало времени, прежде чем она скатилась с него и, бухнувшись на кровать, заявила: «Есть хочу». А он хотел бы задержаться в этой хижине № 1… до конца года, быть может? Но запас еды у них был всего на сутки; продолжения не планировалось. Так что им оставалось только, как армии в Период Изоляции, скатиться до реквизиции провианта у местного гражданского населения. Ма Пенни, как выяснилось, была полностью готова к их вторжению. Так что в итоге они устроили пикник на ее крыльце, подкрепившись вареными яйцами, хлебом с маслом, сухофруктами, домашней выпечкой и крепким чаем со сливками.

Утро было теплым и безветренным. В зеркальной поверхности озера отражался далекий берег и синева неба. Вот только под парусом напоследок сходить никак не получится. Но Корделия не расстроилась, организовав вылазку на том забавном прозрачном каноэ, которое она заприметила еще вчера. Рыков и Пенни помогли им снять каноэ с козел (оно оказалось на удивление легким) и спустить на воду. Забирая у Рыкова весло, Джоул попытался расшифровать отношение оруженосца к изменениям в жизни его вдовствующей госпожи, но вид у Рыкова был как всегда непроницаемый. Хотя, наверное, если бы одобрял, мог бы и улыбнуться. Он хоть и нечасто, но иногда все же улыбается. А впрочем, если подумать, то оруженосец ведь мог ненавязчиво вмешаться – вполне бы придумал как, – чтобы прекратить это безобразие, если бы ну уж совсем не одобрял. Ну, Рыков… Рыков вообще-то в непосредственном подчинении у Корделии, а не у Джоула. Значит, ей виднее, как с ним себя вести.

Корделия заняла место на корме у руля, где был наилучший обзор. Она направилась влево – вдоль берега, держа курс к тихой заводи, которой заканчивался этот рукав озера. Каноэ медленно скользило вдоль берега, и Джоул радовался солнечным лучам, ласкавшим ему лицо и проникавшим сквозь тонкую рубашку. На берег пришел к водопою мохнатый рыжий шестиног – поднял голову и смотрит, не мигая, четырьмя глазами. Защелкал клиновидным клювом и скрылся в подлеске. Они выплыли на мелководье и с тихим шелестом скользили сквозь многоцветье подводного леса. В воздухе планировали радужные группки крошечных шариков-вампиров, приветствуя утро россыпью конфетти.