Лоис Буджолд - Судьба [сборник litres]

К ним подошла Катриона, с ней вместе – Фредди и близнецы; затем присоединилась Лиззи. Даже Корделия отвлеклась от сканнера.

– Отличная идея! – воскликнула она. – Тут и история, и фамильная история.

– Я не история, – пробурчал Майлз. – Ведь нет же, а?..

Он обвел взглядом собравшееся потомство, и Джоул мысленно ответил: «Еще какая!»

– Что думаете, дети? – задал вопрос Майлз. – Хотите посмотреть на старый корабль вашего дедушки?

– Вау, еще бы! – вскричала Элен.

– Клево! – поддержала ее Лиззи.

Сашу опять что-то насторожило.

Фредди выдохнула:

– Отправиться наверх?.. – Ее бэбиситтерство вдруг обрело несказанное очарование.

Таура не голосовала, но и она бросила свои классики и вертелась рядом, стараясь привлечь внимание.

– Катриона?.. – с запозданием спросил ее мнение Майлз.

Катриона посмотрела на свекровь:

– Вы думаете, все будет в порядке? Безопасно?

– Конечно, – ответила вице-королева. – Я бы тоже хотела поехать. Я не видела этот старый корабль с тех пор, как разбила об его корпус бутылку шампанского, когда его официально вводили в эксплуатацию. Причем вводили через несколько месяцев после возвращения с войны в Ступице Хеджена, когда закончился ремонт. Ужасно забавно было. Для бутылки изготавливают специальное безопасное стекло, а происходит вся эта церемония в силовом шаре, чтобы осколки не разлетались. Абсолютно бессмысленно и безумно. Очень по-барраярски.

– Но это не только барраярская традиция, – возразил Джоул. – На орбитальных верфях других народов делают примерно то же. – И добавил с любопытством: – А бетанский обычай?

– Обрызгать корпус водой. В вакууме прямо-таки захватывающе зрелище. – Она посмотрела на детей. – Все восходит к суеверным обычаям Старой Земли – приносить жертвы грозным богам удачи и моря. Как бы подкупить. «Возьми это вино, а не мой корабль, раз так. И не наши жизни».

Саша нахмурился:

– Но… на Старой Земле ведь еще не было богов космоса , да? Зачем же делать это сейчас?

– Потому что удача и неудача никуда не делись, я полагаю, – пожала плечами Корделия. – Напомни, чтобы я тебе при случае объяснила, что такое символизм, проекция и замещение.

– Куда как проще, чем объяснить страх, потерю, смерть и горе, – прошептал Джоул ей на ухо.

– Так ли? – шепнула она в ответ. – Как по-твоему, зачем люди делают все эти психоштуки? Дистанцирование – вот тебе еще одно слово.

Джоул подумал, что мнение бывшего капитана Астроэкспедиционного корпуса о безопасности лучше было бы не спрашивать, – непонятно, куда это заведет.

Катриона еще немного покудахтала, опекая своих малышей, но все же позволила Корделии себя уговорить. Майлз же был всецело «за» и смотрел на Джоула почти что благосклонно.

Итак, его приглашение и малолетняя рабыня доставлены. Джоул откланялся и пошел к выходу, отчаявшись перекинуться словом с Корделией наедине, но она выскользнула вслед за ним в коридор. Мимолетное рукопожатие – это было все, что они осмелились предложить друг другу здесь.

– Еще шестеро детей, Корделия? – поддразнил он ее, обернувшись на двери. – Ты настолько в себе уверена?

– Не все же сразу! – возразила она. – И я смогу остановиться в любой момент. Теоретически.

Он фыркнул и уже более серьезно уточнил:

– Ты утром успела обсудить что-нибудь с Майлзом?

– Нет, пока нет. За завтраком было слишком шумно. И ты должен дать мне знать, что ты хочешь. Я не могу… – Казалось, она сама не знает, как закончить фразу. – Я думала, если взять Майлза в репроцентр, это поможет ему понять, но, похоже, он сейчас не столько обрабатывает новую информацию, сколько набивает щеки про запас. Как хомяк.

Джоул постарался не слишком отчаиваться от такого словесного портрета.

– Прошлой ночью мне еще пара мыслишек в голову пришла, – сказал он Корделии. – До тех пор, пока мое участие в проекте не воплотится в живых детей, я не думаю, что мы обязаны вообще что-то рассказывать Майлзу. Могут пройти годы. Десятилетия. И даже тогда история про покупку донорской яйцеклетки все объяснит. – Кстати, это был его самый первый аргумент. В ту минуту Майлз с семейством казались чем-то очень далеким.

Корделия только хмыкнула в ответ.

– Или достаточно правдоподобная полуправда, – продолжил Джоул. – Мы можем сказать, что ты пожертвовала полноценные яйцеклетки. И мальчики будут Майлзу сводными братьями, так же как и должны быть. – (Ну… почти так же.)

– Дай мне это обдумать. – Видно было, что она недовольна, но сразу и не скажешь, что именно в этом предложении не нравится ей больше всего.

– Да ведь нет никакой спешки? – Он потихоньку дал задний ход.

– Нет, полагаю, что нет.

Мимо них прошли два медтехника, из-за угла выглянул телохранитель вице-королевы, и Джоул с Корделией, подчинившись обстоятельствам, неохотно расстались.

Возвращаясь пешком ко дворцу, где он припарковал свой автомобиль, Джоул никак не мог понять, как это его личная жизнь так запуталась за столь короткое время. Впрочем, с Форкосиганами иначе не бывает. Они сталкивают тебя с обрыва, ожидая, что по пути к бездне ты научишься летать. И да, если какая-нибудь – не добрая, не злая – двусмысленная такая фея вдруг явится на твои вопли и предложит все откатить назад к стартовой команде «Поехали!», то ты откажешься. Малоприятно это осознавать.

«Если ты хочешь простой жизни, адмирал Оливер, то ты не тем богам приносишь жертвы».

Перед возвращением на базу Джоул перекусил в Каринбургском старом городе. Он шел по центральной улице и увидел Кайю Фориннис, выходившую из здания городского совета. Кайя тоже получила увольнительную после долгой вахты в космосе, поэтому была в штатском: комаррианские брюки, топик и сандалии. Она размахивала руками и что-то говорила своему спутнику – высокому парню, в котором Джоул не сразу признал цетагандийского атташе по культуре, Микоса гем Сорена. Тот тоже был в повседневной одежде – брюки, рубашка и сандалии, и не то что гем-раскраска, но даже наклейка клана на лице отсутствовала. Для цетагандийца это означало одно: он уже натурализовался полностью. Без раскраски его лицо с правильными чертами выглядело моложе.

Парочка повернула на тротуар, Кайя подняла взгляд и заметила Джоула. В глазах ее отразилась отнюдь не естественная равнодушная вежливость подчиненного, встретившего шефа в нерабочее время, а паническое «Ой-ей!». Она пихнула гем Сорена, указывая на Джоула, и стала что-то быстро ему говорить. Когда они поравнялись, Джоул уловил последнюю фразу: «…так спроси его! Один отказ еще не значит провал».

– Нет, но это уже четвертый… – Гем Сорен осекся и переключился на адмирала: – Добрый день, адмирал Джоул. Надеюсь, вы в добром здравии?