Лоис Буджолд - Судьба [сборник litres]

Хлопанье дверей, возгласы, все друг с другом обнимаются, некоторые смахивают слезы. Дети и взрослые рассаживались по машинам, что сопровождалось суетой и пересаживанием из машины в машину.

– До свидания! – прощалась со всеми Корделия. – Доброго пути! И помните, что сжатый луч – не только для экстренных случаев! – Она помахала Катрионе: – Пришли мне побольше детских снимков!

В последний раз они помахали друг другу, караван тронулся и вскоре скрылся из виду, выехав на улицу, но Корделия все смотрела им вслед.

«Дорогие мои,

находите радость и усладу друг в друге.

Пока можете».

Через день после официального открытия базы Гридградского космопорта и почти достроенного и уже заселенного вице-королевского дворца в быстро формирующемся деловом центре Западного Гридграда Джоул с Корделией взяли совместный выходной. Они хотели сделать это на день раньше, но… как любила говорить Корделия: «Вечно что-нибудь случается».

Церемония прошла довольно гладко, без выстрелов и взрывов, и медикам на базе не пришлось заниматься ничем экстраординарным – только незначительные жалобы, да еще, ближе к вечеру, неприятности с пьяными. Хайнс был доволен и даже почти не ворчал на зергиярских поставщиков.

Теодор появился на церемонии вместе с госпожой Хайнс – плотно сбитой, старомодно одетой и решительной особой. На то, что у них все хорошо, намекал тот факт, что Теодор подхватывал ее под руку при всяком удобном случае, словно не давая ей сбежать, к тому же его чуть было не застукали, когда он нежно массировал ей шею, думая, будто их никто не видит.

На трибуне вместе со всеми стоял генерал Отто, который в очередной раз приехал проверить, как здесь идут дела. Корделия, знакомая с ним еще по Форбарр-Султану, услышав еще год назад о его предполагаемом визите, восторженно завизжала, почти как школьница, фанатеющая от какого-нибудь певца. Но Джоул быстро понял, что восторг у нее вызывают энергия, деловитость и здравый смысл генерала, а не его сексуальная привлекательность.

Западный Гридград сейчас больше походил на зону военных действий, но прогресс был заметен. Корделия успокоила Джоула, что городские сады, спроектированные ее невесткой, на этой стадии строительства именно так и должны выглядеть: их массивный каркас еще укутает живой плащ из зеленой земной растительности и серо-зеленой зергиярской, с контрастными вкраплениями красно-бурой барраярской флоры. Джоулу пришлось поверить ей на слово.

Общественность Каринбурга до сих пор горько жаловалась на то, что их город теперь будет заброшен, и даже серия мощных подземных толчков, от которых повсюду пошли трещины, не повлияла на хор жалобщиков.

О личной жизни вице-королевы и адмирала поползли весьма впечатляющие слухи. Корделия полностью их игнорировала, Джоул – пытался. Она, в общем, была права. Отсутствие гневной, да и вообще какой-либо реакции приводило к тому, что сплетники переключались на более подходящие объекты. Пусть вице-королеве и не всегда был по вкусу тот опыт, что она получила за годы жизни в Форбарр-Султане, но никто не сказал, что она не извлекла из него уроки.

Когда их суборбитальный катер пошел на снижение, Джоул признался себе, что его основной эмоцией при расставании с новой столицей и всей местной суматохой стало облегчение.

Корделия глянула в иллюминатор на следующий за ними по пятам катер Службы Безопасности.

– Боюсь, нам с СБ никогда друг от друга не избавиться, – вздохнула она.

– Верно, – согласился Джоул. – Даже уйдя с поста вице-королевы, – а он видел календарь на стене ее ванной, где она красным маркером зачеркивала дни, – ты никогда не перестанешь быть приемной матерью Грегора.

– И потенциальным рычагом воздействия на императора, знаю-знаю… – Она нахмурилась: – Грегор умеет проявить твердость. Если есть необходимость.

– Но зачем его к этому вынуждать? – Присутствие в ее жизни СБ очень раздражало Корделию, но тем самым заботились и о безопасности Джоула, и никаких добавочных затрат для Империи. И это не говоря о ее имуществе и потомстве. Джоул мог ей, конечно, выразить сочувствие, но оба знали, что в этом вопросе согласия им не достичь.

– Я только надеюсь, что мальчики и девочки Аллегре полюбят сельскую жизнь. – Она прищурилась, что-то прикидывая в уме. – Может, мне удастся подыскать для них работу по хозяйству.

На базе Джоул с Корделией позаимствовали маленький катер – не роскошный, зато скоростной и удобный. Они сидели рядом, напротив пристегнули детское креслице Аурелии; во втором ряду устроились Рыков, его жена и молодая нянька, специально вывезенная из округа Форкосиганов, – дочь оруженосца, выросшая на Зергияре, мечтала туда вернуться. Дальше сидело трио дворцовых слуг, ответственных за пикник, а четвертую группу кресел оккупировала охрана. Так что нельзя сказать, что Корделия с Джоулом находились сейчас в полном уединении, однако гул моторов и шум полета позволяли им, сидя бок о бок, беседовать относительно приватно.

– Я начал вчера оформлять бумаги для выхода в отставку, – сказал Джоул.

Корделия кивнула, стараясь не проявлять слишком бурной радости.

– И как долго придется ждать, пока прибудет замена?

– От двух до шести месяцев, как мне дали понять. – Он втайне надеялся, что на полгода это все же не затянется. – Еще я позвонил доктору Тану и сказал, что пора начинать с Эверардом Ксавом.

На этот раз Корделия не стала скрывать радостную улыбку. Она сжала его руку, молча выражая восторг.

– Получается, они с Найлой будут почти ровесниками. – Следующая младшая сестренка Аурелии сейчас была еще маленьким эмбрионом, зреющим в маточном репликаторе.

С третьей новостью Джоула пришлось повременить – проснулась Аурелия и принялась что-то лопотать. Корделия освободила ее из ремней, и Джоул стал свидетелем очаровательного зрелища: Корделия самозабвенно играла с малюткой.

Аурелию извлекли из репликатора примерно восемнадцать месяцев назад. И насколько Джоул мог судить, она незамедлительно взяла курс на достижение мирового господства. Во всяком случае, правительство этой планеты в первый же день объявило безоговорочную капитуляцию, сдавшись на милость победителя.

– Ты такая большая, сильная девочка! – приговаривала Корделия. – Такая сладкая! Такая крепкая малышка!

Аурелия лепетала что-то в ответ и с поддержкой Корделии топала ножками у нее на коленях. Кстати, то, что она большая и сильная девочка, повторялось примерно раз пятьсот, по скромным подсчетам Джоула.

Поначалу Корделия отчаянно защищала свою дочурку, набрасываясь как тигрица, стоило кому-либо только ее коснуться. И надо сказать, не раз доводила этим няню до слез. В конце концов Джоул отвел няню в сторону и объяснил ей, каким был в младенчестве Майлз. Почти карлик, с хрупкими костями, он переносил нескончаемые медицинские процедуры и терпел постоянную боль… Корделия тогда чуть не тронулась умом. Няня все поняла, да и Корделия начала понемногу успокаиваться – ее дочка росла здоровенькой и веселой. Конечно, после Майлза любой обычный младенец должен казаться Корделии суперребенком. Джоулу оставалось только надеяться, что, если это повторится шестикратно, она, возможно, привыкнет к обычным здоровым младенцам.