Лоис Буджолд - Судьба [сборник litres]

Увы, то были черепа. Катриона сосчитала – одиннадцать. Двенадцатый столб пока пустовал. Большинство черепов – старые и побитые погодой, без плоти и волос. Катриона не знала, считать это добрым знаком или нет. Но попадались черепа и «посвежее». Значит, их обладатели расстались с жизнью в разное время? Она рассматривала черепа, и вдруг к ее горлу подступил комок.

– Взгляни, Энрике, – сказала она. – Черепа-то маленькие, детские.

– Если это не микроцефалы.

Сказал так, словно хотел успокоить. Но вряд ли он сам верит в такую альтернативу.

– Можно осмотреть их зубы, – продолжил доктор. – И любопытно, куда подевались тела.

Он опустил сканер к земле и принялся расхаживать среди столбов, ухмылявшихся страшным оскалом белых челюстей.

– Вот! – наконец проговорил Энрике. – Похоже, тела похоронены у основания столбов.

– И их много?

– Не очень. Соотношение тел к головам – один к одному.

Значит, это не массовое захоронение, а обычное кладбище. У Катрионы не было навыков судебного патологоанатома, но, увидев в черепах молочные зубы, она поняла, что означают слишком маленькие челюсти. Это дети, причем разных возрастов. Парочка черепов поменьше была заметно деформирована. Катриона сжала зубы, после чего сняла с пояса дозиметр и поднесла к черепам. Дозиметр заверещал. Уровень радиации значительно превышал фоновый и был столь же высок, как и в костях животных, найденных в самых зараженных точках зоны.

Энрике, который, поводя сканером и вглядываясь в чащу леса, ходил взад-вперед по участку, позвал Катриону.

– Там еще одно строение, – негромко сказал он.

Катриона посмотрела в сторону, куда показывал доктор, и увидела почти полностью скрытые растительностью деревянные стены. Еще один дом? Они направились к нему. Это строение было много меньше того, что они уже осмотрели, хотя и побольше обычной туалетной кабинки. В отличие от большого дома, оно располагалось не на столбах, а на грубо сложенном фундаменте из плитняка. Это был сарай. Окна и, похоже, даже двери в этом сарае отсутствовали.

Энрике подстроил сканер.

– Там кто-то есть, – сказал он. – Скорее всего, коза.

Они обошли сарай, и Катриона облегченно вздохнула – с этой стороны обнаружилась дверь, выходящая на широкую прогалину. Дверь была заблокирована снаружи заведенной за деревянные скобы кривой палкой, на которой еще сохранилась серая кора. Чтобы разглядеть старые перья, засохший куриный помет и козьи катышки, выметенные веником через порог, не нужна была прециозная техника, которой вооружились Энрике с Катрионой. Судя по оставленным животными визитным карточкам, крупных особей здесь не содержат – только молодняк, и, вероятнее всего, без матерей. Нет здесь и следов пони. Хотя погодите-ка! Вот красноречивые свидетельства присутствия этих лошадок возле коновязи!

Катриона положила руку на запорную палку. Энрике одобрительно кивнул, но Катриона, обернувшись к нему, сказала:

– Убери сканер. Если выскочит коза, лови ее.

Конечно, Катрионе простили бы проникновение в жилище людей, которые жили на территории, принадлежащей Форкосиганам, но ее вряд ли бы поняли, если бы она позволила сбежать их домашним животным. А козы, и особенно козлы, – те еще затейники, как Катриона убедилась в детстве, когда проводила лето у бабушки на ферме.

Чувствуя, что Энрике почти дышит ей в спину, Катриона открыла дверь и вошла, готовая к тому, что ей потребуется время, чтобы приспособиться к полумраку помещения.

Но оказалось, что никакого полумрака и нет! Катриона вошла в планетарий, на стенах и потолке которого ярко сияли звезды. Нет, она вышла на площадь, небо над которой было расцвечено огнями фейерверков. Или лучше так: Катриона оказалась в командном пункте космической станции, летящем сквозь дышащие огнем и брызгами звезд галактики.

На полу, на стенах, на потолке сияла сотня похожих на распустившиеся цветы трилистников. Они были вставлены в фиолетовые оправы, и некоторые из них, цвета золотистого масла, яркостью не уступали лучам солнца, пробивающимся сквозь щели в досках. Эффект был завораживающий. Какие-то трилистники сидели неподвижно, другие медленно передвигались, подобно звездам некоего ожившего фантастического созвездия. Были там жуки размером с большой палец руки, а были – с ладонь Катрионы. Ладонь, одетую в защитную перчатку .

Откуда-то с пола прозвучал хриплый голос:

– Это ты, Инги? Ты принес мне еще?

Катриона скользнула взглядом вниз и разглядела приземистую, съежившуюся фигуру в старой мужской рубашке с отрезанными рукавами. Бледные руки бессильно свисали; по этим хрупким дорожкам вверх, цепляясь маленькими коготками, карабкались три или четыре особенно ярких жука. Еще несколько угнездились в немытых, спутанных черных волосах. Фигура раскачивалась взад и вперед, потом медленно, не вставая, обернулась к двери. Парочка крупных жуков-радиофагов устроилась на коленях фигуры, прячась в складках юбки. Стоящим в свете открытой двери явилось луноподобное лицо с подслеповатыми прищуренными глазками и широкой бессмысленной улыбкой.

Женщина? Девочка? Ростом это существо было со взрослую женщину, а грудь ее свидетельствовала о том, что период созревания уже миновал, но широкое лицо было почти детским. Увидев маски и шлемы вошедших, сидящая на полу девушка, охваченная ужасом, изо всех сил завопила – совсем как ребенок:

– Белые призраки! Белые призраки!

От этого визга, заставившего содрогнуться дощатые стены хижины, Энрике отшатнулся. Девушка вскочила на ноги, разбрасывая жуков, которые, со стуком отскакивая от пола, словно галька, поспешили наутек. Не повезло только некоторым из них – попав под босые ступни обитательницы сарая, они были раздавлены. Да, она была босой, с нестриженными ногтями на всех шести пальцах каждой из своих ног, и эти длинные ногти, словно когти, скребли по полу.

– Мои жуки! – воскликнул Энрике. – Ты их раздавила, идиотка!

Что это было, оценочное суждение или точная квалификация психического заболевания? Понять доктора в этот напряженный момент было сложновато.

– Стоять! – крикнул он.

Но девушка бросилась к двери, увернувшись от Катрионы, попытавшейся ее задержать.

– Держи ее! – крикнула Катриона.

– Так она же не коза!

Тем не менее Энрике попытался задержать хозяйку сарая; та вывернулась и ткнула доктора кулаками, после чего попыталась расцарапать его лицо под маской ногтями, которых на обеих руках у нее было гораздо больше десяти…

– Не ешьте меня! – умоляюще прокричала она, перепрыгнула через порог и бросилась прочь от хижины. – Инги! Инги! За нами пришли белые призраки! Где ты?

Катриона смотрела на заросли, в которых скрылась крикунья. Ее вопли смолкли еще до того, как успокоились потревоженные кусты, и определить направление, в котором она скрылась, было трудно.