Дэвид Веллингтон - Последний астронавт [litres]

Наша история продолжается спустя двадцать один год, когда только один человек на свете знал, что происходит. Я постарался разобраться в том, о чем он думал в тот день, когда вскочил с постели и прыгнул в поезд.

Санни Стивенс теребил шнурок своего капюшона. Он жалел, что не сообразил переодеться, перед тем как ехать на эту встречу через полстраны. Все произошло настолько быстро… Когда из НАСА ответили на его письмо, Санни как бы невзначай вышел из дому. Он и сам от себя не ожидал, что так поступит, а потому не успел подготовиться. Пора было принимать решение. Еще можно уйти. Встать, извиниться, сказать, что ошибся. Потратить целую ночь на езду в поезде, чтобы вернуться домой, забраться в постель и сделать вид, что ничего не произошло. А назавтра вернуться на работу в «Улей» и надеяться, что никто не отслеживает его электронную переписку. Или же продолжать то, что начал.

Санни пропустили через охрану, провели по длинному коридору и велели ждать. Кто-то предложил ему чашку кофе, и он сказал «да», потому что на самом деле не слышал вопроса. И вот теперь сидит на желтом кожаном диване, который, наверное, стоял здесь еще во времена программы «Джемини». Сидит в лабиринте офисных зданий Лаборатории реактивного движения, которая в 2052 году стала Штаб-квартирой НАСА, когда после наводнения закрыли Космический центр имени Джонсона в Хьюстоне.

А ведь здесь Санни мечтал оказаться с пяти лет! Тогда ему хотелось стать астронавтом. Так сильно хотелось, что он проглатывал все космические новости, какие только появлялись в его инфоленте. Когда Санни было десять, он снова и снова смотрел, как Блейн Уилсон заживо сгорает в космосе. Когда ему исполнилось пятнадцать, у Америки больше не было космической программы. Санни был раздавлен этим известием. Его надежды рассыпались в прах. Вместо того чтобы лететь в космос, он начал изучать его при помощи телескопов и стал астрофизиком. Что ж, это тоже способ проникнуть к звездам. Получив звание доктора философии, Санни Стивенс уже смирился с тем, что никогда не будет пилотировать космический корабль и вести переговоры с центром управления на расстоянии в миллион километров. Он научился жить с этим, махнув рукой на юношеские мечты.

И вот он здесь. В Пасадене. И это не сон.

Санни мучила жажда, и он проголодался, но больше его тревожило, что он не сможет быть достаточно убедительным, чтобы привлечь внимание НАСА. Хотя его данные были надежными. Должен же здесь оказаться хоть кто-нибудь, кто поймет их важность. Санни казалось, что ждет он очень долго, но всего через пятнадцать минут к нему подошел белый мужчина в старомодном костюме с узеньким галстуком, лет семидесяти – семидесяти пяти. Даже мама Санни сочла бы незнакомца худым. В руках у него были две чашки кофе.

– Доктор Стивенс? – осведомился незнакомец. – Я – Рой Макаллистер. Заместитель директора по исследовательской работе.

Он вручил Санни одну чашку.

– Раньше он назывался отделом пилотируемых полетов, – напомнил астрофизик.

Он поставил чашку на журнальный столик. Санни не любил кофе.

– Что вы хотите этим сказать?

Санни хотелось пожать подошедшему руку, но он боялся, что ладонь у него будет потной.

– Только то, что ваш отдел назывался отделом пилотируемых полетов. Вы отвечали за полеты человека в космос, когда в НАСА еще этим занимались, руководили программой «Орион». А сейчас вы занимаетесь беспилотным зондированием дальнего космоса.

Лицо у Макаллистера было загорелое, морщинистое и замкнутое. Однако раздражение на нем нельзя было не заметить. Неужели он, Санни, уже облажался?

– Теперь моя очередь вас поправить. Я не так стар, как вам могло показаться. В мое время они назывались полетами с экипажем, а не пилотируемыми.

– Верно, – проговорил Санни, зажмурившись от стыда. – Вы правы.

– В любом случае, полагаю, вы хотели говорить именно со мной. Ваше послание было не совсем понятным, – сказал старик.

Стивенс откашлялся.

– 2I/2054 D1, – сказал он.

Вот и все. Жребий брошен. Назад в «Улей» дороги нет. Уже нет.

Улыбка Макаллистера стала не такой широкой.

– Извините. Похоже, я не понимаю.

– Так он называется. Обозначается, вернее, – пояснил Санни, понимая, что его несет, но не в силах остановиться. – Не придумал еще ему названия. Уверен, право дать ему имя за мною. Ведь открыл его я.

Макаллистер кивнул и указал на одну из дверей чуть дальше по коридору:

– Пойдемте ко мне в кабинет, поговорим.

САННИ СТИВЕНС. После катастрофы с «Орионом» НАСА заявило, что понадобится пара лет, чтобы разобраться, что именно случилось. И гарантировать, что такое не повторится. На это ушло почти десять лет, и с каждым годом бюджет НАСА все урезался и урезался. Вместо этого конгресс направлял деньги на космические программы частного сектора. После банкротства НАСА в сороковые пришлось разобрать вторую Международную космическую станцию и уронить ее в Тихий океан. После этого слышно было только о коммерческих полетах в космос. Так что когда пришло время искать работу, я даже не подумал обращаться в НАСА. К 2055 году НАСА уже десять лет как не подготовило ни единого астронавта. Агентство продолжало существовать: погибнуть государственному агентству не так-то просто. Но вот его задача поменялась. Больше никаких выходов в космос или игры в гольф на Луне. Вместо этого они направили свой бюджет на две вещи: спутниковый мониторинг ущерба, нанесенного изменением климата, и космические зонды к планетам. Корабли-роботы. Никто не объявлял национальный траур, если на орбите взрывался робот.

Макаллистер уселся за захламленный стол. Жестом предложил Санни сесть напротив.

– Как я понял, вы работаете в «К-Спейс».

Стивенс с усмешкой одернул толстовку.

– Как вы догадались…

Толстовка была оранжевая – цвет «К-Спейс» – а на левом рукаве шел мозаичный узор из шестиугольников. Логотип «К-Спейс».

Этот логотип не помог бы ему завести друзей в Штаб-квартире НАСА. В «К-Спейс» НАСА считалось уважаемым конкурентом. В НАСА «К-Спейс» считалось букой.

– Ага, я в команде исследования дальнего космоса в Атланте. – Центр «К-Спейс» находился в Джорджии и представлял собой обширный кампус, прозванный «Ульем». Там Санни жил, развлекался и работал последние четыре года. В «Улье» было несколько первоклассных телескопов, так что ему там нравилось. До последнего времени. – В основном мы занимаемся космологией и астрофизикой.

Макаллистер кивнул.

– В том сообщении, которое вы мне прислали, были расчетные данные по орбите… астероида? Кометы? Чего-то в этом роде… Объекта, пролетающего через Солнечную систему… Я дал взглянуть одному из своих людей, он чуть не свихнулся.