Вернор Виндж - Пламя над бездной [сборник]

Предупредительный выстрел Фама сработал точно перст указующий. Следующие пятнадцать секунд четверо наездников отчаянно обстреливали точку, откуда ударил луч. Воцарилась тишина, затем раздался слабый шелест. Пятерка воображала, что легко обыграет человека в прятки. Они пока не понимали, как хорошо он вооружен. Фам усмехнулся, пролистывая картинки с мошкамер. Он видел каждого противника, а также Синепанциря.

Если здесь только эта четверка (пятерка?), проблем они не доставят. Но, без сомнения, вскоре подоспеет подкрепление, а с ним и реальная засада. Пробоина в потолке остыла и потемнела. Диаметр дыры достигал полуметра. Оттуда исходил шипящий звук ветра, и Фама передернуло даже под броней. Утечка воздуха пока не угрожала наездникам, но все же это ЧП, и на него отреагируют. Он осмотрел дыру. Снизу казалось, что там дует легкий бриз, а на самом деле уже в паре метров под пробоиной свирепствовало миниатюрное торнадо, закручивая и унося наружу пыль и обломки.

А за пределами прозрачной оболочки, в космосе, за темным провалом виднелось сверкающее облако: солнце озаряло космический мусор, вылетавший из тени колец. В сознании скреблась какая-то новая идея…

Ой. Пятеро наездников почти сомкнули оцепление. Один высунулся, заметил Фама и выпалил в него. Фам ответил: от наездника остались облачко перегретого водяного пара и обугленные ветки. Тележка не пострадала и поплыла меж холмами в пустоте; напарники погибшего в панике обстреляли ее. Фам снова передислоцировался, отлетев подальше от врагов.

Он выгадал еще несколько спокойных минут. Посмотрел на сверкающее облако по ту сторону купола. О чем бишь?.. А, ну да. Если наездники ждут подкрепления, то почему бы и ему?.. Глядя на облачко, Фам маршрутизировал голосовую связь через спусковой контур лучемета. Начал было говорить, потом остановился… Лучше снизить мощность. Дьявол в деталях. Снова прицелился, выстрелил несколько раз и произнес:

— Равна, я очень надеюсь, что ты глаза уже продрала. Мне нужна помощь… — И вкратце описал безумные события последних десяти минут.

На сей раз мощность луча составляла менее десяти килоджоулей в секунду, даже воздух не засветился. Но, отраженный облачком снаружи, луч станет виден за тысячи кликов. Его увидят и на «Внеполосном-II», по ту сторону хабитата.

Наездники снова смыкали кольцо. Проклятье. Фам не мог поставить сообщение в очередь на передачу; импровизированный передатчик был ему нужен сейчас позарез. Фам перелетал из долинки в долинку, держась за тележкой наездника, который оторвался от остальных. Он был один против троих (четверых?). Он превосходил их в огневой мощи и доступе к информации, но если не повезет, его срежут одним выстрелом. Он выбрал следующую цель. «Спокойно, осторожно…»

По руке Фама ударил световой хлыст, да так, что броня вспыхнула цветами побежалости. Человек дернулся, брызнули белые раскаленные капли металла. Он рванул между холмиков, поливая огнем наездников внизу. Лучи сходились на нем, но он уже вылетел под прикрытие. Враги работали чертовски быстро, словно у них имелась система автонаведения. А может, так оно и было. Тележки.

Тут пришла боль. Фам сложился в три погибели, задыхаясь. Если рана вроде тех, какие ему припоминались, значит плоть прожжена до кости. Из глаз потекли слезы, накатила тошнота. На миг он отключился, но тут же пришел в себя. Еще секунда-две — и он не очнется. Наездники приближались, но от последней жертвы его лучемета остались только обломки тележки в медленно остывающем кратере. Автоматика скафандра затянула дыру в броне. Фам почувствовал холодок: броня вколола ему обезболивающее. Боль утихла. Он облетел вокруг пригорка, стараясь держаться так, чтобы никто из троицы врагов его не заметил. Они уже догадались про мошкамеры: каждые несколько секунд сверкала вспышка и вершина очередного холмика превращалась в раскаленный шлак. Они стреляли из пушек по воробьям, но мошкамер становилось все меньше. Выбивают его главный козырь.

Где этот Синепанцирь? Фам попереключал картинки с уцелевших мошкамер, потом вернулся к обзору из скафандра. Мерзавец все еще летал высоко над полем битвы, и дружбаны-наездники его не трогали.

«Он им докладывает, что я делаю. — Фам сменил позу, неуклюже выцеливая лучеметом крохотную фигурку. Поколебался. — Раскис ты, Нювен».

Синепанцирь вдруг полетел вниз, взмахнув грузовым шарфом. Очевидно, включил двигатели на полную. Фоновые взрывы от лучевых ударов и бульканье кипящего металла заглушали его полет. Он пикировал прямо на ближайшего наездника засадного отряда.

Не долетая до земли тридцати метров, Синепанцирь выпустил что-то длинное, угловатое. Этот предмет отделился от его тележки, а сам Синепанцирь нырнул вбок и скрылся за холмами. Одновременно и куда ближе к Фаму что-то хлопнуло и заскрежетало. Фам выслал одну из немногих уцелевших мошкамер осмотреть склон. Он углядел силуэт тележки и ветки, бессильно распластанные по раздавленному стволу. Вспышка света. Мошкамера сдохла.

Значит, остались только два врага, в том числе Зеленожка.

Секунд десять никто не стрелял, но тишина не восстановилась. Пузырился и трескался, остывая, сияющий металл на предплечье скафандра. Высоко наверху со свистом уносился в дыру воздух. На уровне земли шелестели вихри, не позволяя удерживаться на месте: приходилось все время маневрировать газовыми движками. Фам помедлил, позволяя вихрю тихо вынести себя прочь из неглубокой долины. Вон там. Тихое шипение — это не его двигатели. Вот снова. Два наездника брали его в «вилку» с разных сторон. Они явно не знали его точной позиции, но координировали свои действия.

Боль накатывала и опадала, а с нею и связность мысли. Короткими импульсами набегали тьма и агония. С анестетиками Фам связываться больше не рисковал. Он увидел, как над ближним холмом высунул кончики ветвей какой-то наездник. Замерев, Фам пригляделся. Наверное, наездник может видеть ровно столько, чтобы отслеживать движения… Две секунды. Последняя мошкамера Фама показала, как сбоку тихо подлетает еще один враг. В любую секунду двое могут соединиться и броситься на него. Фам бы сейчас что угодно отдал за боевую мошкамеру. Он столько корпел над самопальным оружием, а до такого не додумался. Ну и ладно. Он выжидал, пока сознание более-менее прояснится, чтобы вознестись над противником и выстрелить.

Громкий треск ветвей — тут кто-то есть! Мошкамера Фама показала Синепанциря: наездник ехал под сходящимися стенами в сотне метров от них. Он менял укрытия, но оставался ближе к Зеленожке, чем к другому. А что за треск? Мольба? Проведя с наездниками пять месяцев, Фам все равно почти не понимал их языка. Зеленожка — неизменно тихая, застенчивая Зеленожка — ничего не ответила, но, повернув свой лучемет, окатила наклонные стены струей огня. Третий наездник чуть высунулся из-за холма, тоже собираясь выстрелить туда. Он бы уложил Синепанциря на месте, если бы этим движением не подставился под выстрел Фама Нювена.