Франсис Карсак - Робинзоны космоса [сборник litres]

– И что же, по-твоему, станет с гиперпространством?

– Ты не обратил внимания на рассказ Милонаса. Если помнишь, он говорил, что они успешно летают в гиперпространстве с внутренней стороны барьера. Проблемы возникают лишь при попытке его пересечь. Видимо, барьер существует и в гиперпространстве, именно из-за него двигатели выходят из строя и звездолет улетает невесть куда. Но без гиперпространственных установок межзвездные перелеты отнимали бы слишком много времени. Я представляю марсианскую технику перелетов так: гиперпространственный скачок до барьера, временной скачок, чтобы преодолеть барьер, еще один временной скачок, чтобы вернуться в свое время, еще один гиперпространственный скачок до системы, которую хотят изучить, и снова космомагнетизм для приземления. Впрочем, второго временно́го скачка они могли и не делать. Для исследования неведомой вселенной интересен любой отрезок времени!

– Да, видимо, это объясняет марсианские снимки. Но почему такой огромный скачок в будущее? Как минимум на полмиллиона лет, если не больше!

– А ты обратил внимание, что мое временно́е уравнение – квантифицированное? Я, правда, абсолютно не знаю кванта времени, – возможно, он очень велик или марсианский контур времени действовал только на определенное число квантов одновременно…

– И драмам тоже был известен этот секрет?

– Этого мы никогда уже не узнаем… Теперь пора переходить от теории к практике, для чего придется разрешить кое-какие проблемы.

Пошли долгие месяцы напряженной работы. Мы вместе с ассистентами жили в лаборатории, взаперти, отключившись от всего, что происходило снаружи. Лишь однажды Совет убедил меня открыть торжественное заседание по случаю начала второго этапа пути, когда наши планеты вышли на новую траекторию к Белюлю. Тогда-то я и узнал, что война с триисами благодаря нашей помощи почти завершилась. По окончании церемонии я сразу же вернулся к Кельбику и к нашей экспериментальной модели, которая только-только начинала вырисовываться.

Мы уже достигли предварительных результатов – исчезновения крошечных предметов, – когда мне пришлось вновь вернуться на пост верховного властителя: Земля и Венера приближались к барьеру.

Я прочел многочисленные доклады, скопившиеся на моем столе. Наш боевой флот усиленно тренировался под руководством Кириоса Милонаса и сопровождавших его тилийских офицеров. Производство оружия увеличилось – возможно, даже больше, чем было необходимо. По этому поводу я вызвал Кириоса и Гелина.

– Скажите честно, Кириос: вы действительно полагаете, что все это оружие нам пригодится? Вы же знаете: если мы обнаружим в ближайшей солнечной системе людей, мы не станем воевать с ними, как не стали воевать с вами.

Он улыбнулся, чуть иронично:

– Нужно еще, чтобы другая сторона тоже не захотела сражаться, Хорк. А я уверен в двух вещах: во-первых, в системе Белюля есть люди, так как я слышал по радио их голоса; во-вторых, они настроены крайне враждебно.

– Может, они приняли ваш космолет за корабль драмов?

– Сомнительно! Они пригрозили освежевать нас. Драмам, у которых нет кожи, они бы не стали так угрожать. По правде сказать, они вообще бы не стали с ними разговаривать.

– И что вы им ответили?

– Ничего. Сразу же после своей угрозы они прервали передачу, да и все равно не услышали бы нашего ответа. Их передатчик был гораздо мощнее нашего, потому что сигнал дошел до нас с расстояния как минимум в пятьдесят миллионов километров. Нет, Хорк, придется сражаться, причем с достойным врагом, если оружие у них не хуже средств связи.

– А если мы пройдем мимо этой системы?

– Психологически невозможно! – вмешался Гелин. – Триллы, как и большинство текнов, устали оттого, что им приходится сидеть дома. Я не могу обещать, что они не восстанут. Человек – не термит, Хорк! Текны в крайнем случае еще могут потерпеть, если им указать достойную цель. Но триллы… Давайте надеяться, что население, которое мы обнаружим, не будет настроено враждебно и позволит нам повращаться вокруг их солнца. Хотя бы несколько десятков лет, чтобы люди смогли передохнуть и воспрянуть духом.

– Гелин, неужели с моральным духом все так плохо?

– Хуже, чем вы даже можете себе представить, Хорк. Пока вы с Кельбиком работали, были сделаны две попытки поднять мятеж. О! Обошлось без кровопролития, это было всего лишь предупреждение. И еще – огромный приток добровольцев для войны против триисов. Вдесятеро больше людей, чем требовалось, по правде говоря. Люди с радостью рисковали жизнью, лишь бы побывать на Тилии или на Триисе, увидеть солнце, насладиться естественными днями и ночами, искупаться в реке… Мы воспользовались этим для посменной тренировки многочисленных экипажей звездолетов. Полагаю, это нам пригодится.

– Стало быть, вы считаете, что в случае необходимости народ согласится сражаться?

– Я в этом уверен! Он согласится на что угодно, лишь бы не случилось третьих Великих Сумерек! Вчера я услышал весьма характерное замечание. Когда мимо проходил один из спутников Кириоса, кто-то из наших сказал: «А в общем-то, даже жаль, что они оказались такими славными парнями!»

– Хе-хе, в противном случае мы бы встретили вас иначе! – усмехнулся Кириос.

– Неужели подобный возврат к дикости возможен? – спросил я.

– Знаете ли, Хорк, мы вернулись к этому не по собственной воле и без особого удовольствия, но, полагаю, довольно-таки эффективно, – проговорил Кириос. – Если же судить по тому, что я слышал о восстании фаталистов и о том, как вы его подавили, мне кажется, что и в вас самом, Хорк Акеран, дикарь пробуждается весьма быстро! Как настоящий солдат, я не люблю войну, уж поверьте. Просто обстоятельства сложились так, что многие наши юноши превратились в машины для убийства. Я тоже, хотя и мечтал с детства о мирной жизни астронома. И, клянусь Гекланом, если я уцелею к тому времени, когда Земля выйдет на надежную орбиту, я осуществлю эту мечту. Но в данный момент я вынужден оставаться солдатом. Мой командир, которого я, наверное, никогда больше не увижу, приказал мне верно служить планете-матери, и, пока ей угрожает опасность, я буду исполнять этот приказ и буду безжалостно убивать – без радости, но и без угрызений совести, – так как я, варвар, хочу, чтобы человеческая цивилизация просуществовала долго!

– А если я прикажу вам напасть на мирную планету?

– Теперь командуете вы. Как солдат, я буду вынужден подчиниться, но совесть моя будет нечиста. Однако я знаю, что вы этого не сделаете. Если бы мой командир там, на Тилии, счел вас способным на агрессию, меня бы здесь, с вами, не было.

– Вам действительно нечего опасаться, Кириос.

В тот вечер Кириос отужинал со мной и моей семьей.