Мария Соловьева - Сингулярность 1.0. Космос [сборник litres]

– Мамочки! – просипела Лина, горло перехватило.

– Ш-што это б-было? – Рука-молот подрагивала, всё ещё взведённая, Боря никак не мог выйти из ступора.

– Ничего особенного, явление природы, – остался невозмутимым Тимур.

– Вы не понимаете! Мы не одни тут… живые… – прошелестела Лина побледневшими губами.

– Вот ещё! – хмыкнул отец. – Может, это тот самый шланг, через который идёт обмен материей.

– Сам ты шланг! – прошептала отцу на ухо, чтобы другие не слышали – ронять авторитет командира непозволительно.

Обернулись к Кузьме Петровичу: а что скажет учёный?

Учёный был краток:

– Явление требует изучения.

Коллеги разочарованно выдохнули.

– Мы движемся не назад во времени, а к оптимальному своему состоянию… которое всё оптимальнее, и оптимальнее… – завершал очередную лекцию Кузьма Петрович. – Память в порядке? В порядке. Мозги работают? Работают. Но… Но я бы предостерёг радоваться раньше времени.

– Почему? – вздёрнула брови Лина.

– А потому. Где люди? Мы ж тут не первые.

– С чего вы взяли? – усомнился Тимур. – Корабли разбитые – да, были. Но чтобы исчезнуть… не припомню такого.

– С чего я взял?! А воздух! А вода! Годные человеку. Годными они стали до нас – значит, человек тут был тоже до нас. Пузырь подстраивается под человека. А про корабли ты не можешь всё знать, особенно про самые ранние, которые на заре освоения… Тогда тоже энергию экономили и могли проникнуть случайно. Как мы.

– Умеешь ты… жуть навести, – передёрнула плечами Лина. – Мы превратимся в чудовищ?

– Эт-та… в океанских монстров! – подначил Олег.

Кузьма Петрович отвёл глаза, командир отвернулся. Лина смотрела на веселящегося румяного Олега, обмотавшего себя руками, и вдруг… показалось? Или на самом деле в его лице промелькнуло некое выражение… похожее на змеиное? Она вздрогнула.

– Мы превратимся в тех, в кого захотим? – протянула тоненько, едва удержавшись от крика.

– Хорошо если так. А вдруг в мозаику? – брякнул Марат.

В люке показался Борис. Его отстранили от лекции, пока не закончит монтаж схемы.

– Кузьма Петрович, эта скотина опять отросла! Опять не работает!

Мужчины вскочили и умчали с Борисом – создание радио интересовало всех без исключения представителей сильного пола. Ну а слабый пол… Лина вытянула из заначки тюбик и стала нервно его досасывать.

Строительство подходило к концу.

Двигатель вышел внушительным по размерам из-за ёмкостей с водой, и решено было часть его разместить в трюме. А мешки с гречкой перебросить к «абстракциям».

В трюме давно не были, и Лина пошла туда прибраться. И – пулей выметнулась обратно.

– У-уу! – взвыла протяжно, утробно.

Сбежался весь экипаж.

– П-па… п-па-асмотрите! – дрожащей рукой указала на трюм.

– Что может случиться с гречкой? Обжаренной, подчеркну! Неужели проросла? – рассудительно удивился Кузьма Петрович. Хотел войти – но его отодвинул радист: профессора надо беречь. Забрал у Лины фонарь и… через пять секунд тоже выскочил. И старательно прикрыл за собою дверь.

Команда ожидающе глядела на них – ну же, мол, что там?

– З-змеи! – булькнул Боря.

– Видимо, жареные семена омолодились, проросли, в них завелись червячки… Думаю, это не змеи, а большие черви! – предположил Кузьма Петрович.

– В любом случае, отсек нам нужен. Будем открывать, нечисть изгонять! – в голосе командира звенела сталь.

– Эт-та мы завсегда… – направился ко входу Олег, за ним Марат.

– Погодите! – умоляюще вскрикнула Лина. – Сейчас в рубке запрусь, тогда.

Долго решали, что делать с проросшей гречкой. На планете оставить? С одной стороны, хорошо – будет пища, а то здесь и покушать нечего. С другой – вместо того, чтобы усложниться в изваяния, черви будут питаться, а значит, жить, развиваться – и непонятно, чем оно закончится. Черви вроде бы не агрессивные по натуре? – Взгляды обратились к Лине, недавно сдававшей биологию. Но та не знала. Ладно, – решили, – разбросают по большой площади, не одним же микробам с червями заполнять планету, пусть и растительность появится. И целый день занимались этим благородным делом.

В дальний отсек входили с опаской… мало ли. И оказались правы… только наоборот.

Прежде сваленные в кучу, осколки абстрактно ветвились, заполоняя целиком свободное пространство. Нечеловечески совершенные. Изумительной красоты. Завораживающе блестели, взгляда не отвести.

– Ма-амочки! – аж присела Лина.

– А ведь это – шедевры… не хуже, чем у того хлыща, – восторженно прохрипел Боря, имея в виду «продать можно дорого». – И художником запишем демона… ик!

– Демон Энтропиевич Максвелл! – торжественно провозгласил Кузьма Петрович.

Все дружно захлопали. И бережно замуровали отсек.

А потом обнаружили маленькую букашку – с ноготок. И ещё одну. Скоро их кишмя кишело. Пришлось всей командой аврально чистить от них корабль. Откуда взялись? – не могли понять.

Лина вгляделась… а ведь что-то знакомое. Напрягла память – и вспомнила. Один в один эта штука походила на микроб с картинки из учебника. Перемещалась при помощи жгутиков, извиваясь. А ещё она походила на… мозаину.

Трубным гласом Лина известила команду о своём открытии.

– То есть это вот всё, – прокрутил в воздухе дланью Олег, – обычные микробы? А не многовато их тут?

– Не многовато! – авторитетно заявила Лина. – В каждом из нас их по два кило. Два! Кило! Бактерии, вирусы, грибки – самых разных размеров. Вот это вот всё – могло быть от одного человека.

– Ты ничего не путаешь? – усомнился отец.

– Больше того скажу. Наш водопровод – это искусственно созданная колония спящих вирусов! – сверкнула на него очами Лина. И тут же схватилась за голову, испугавшись собственных слов. – А мы эту воду пьём…

Кузьма Петрович задумчиво протянул:

– Теперь понятно, почему нас проткнуло. А то не сходилось – пики должны были скользнуть по кораблю, а не…

– И почему? – затормошила Лина зависшего деда.

– Микроб рефлекторно ощетинился, защищаясь, – такая масса на него прёт. И насадил грузовик на жгутики. Думаю, он тут давно, раз смог. За века усложнился настолько, что энергия, в нём сосредоточенная, стала способной на большую работу. Выплеснулся в нас.

– Хорошо хоть не взорвал, – пробурчал Боря.

– Дед, я не поняла, ты хочешь сказать – наша мозаика может проснуться? ожить?

– Не бойся, нас она не считает агрессивными.

– Пока. Пока не считает, – процедил командир.

– А ведь… если эти – эти! – стали такими… то что стало с людьми?

– Кто не смог противостоять и застыл – превратился в нечто изысканное, – «утешил» Лину дед.

– А кто смог? Люди ж всегда… противостоят.

Вопрос остался без ответа. Но все почему-то повернули головы в сторону океана.