Настя Любимка - Избранница Звездного лорда [litres]

– Корвин… – пробормотал я, боясь взглянуть на собеседника. То, что мы поняли, – я чуть раньше, потому что знал имя брата Атенаис, а он вот сейчас, после моего бормотания, – стало для обоих ударом.

– Ворон… тень! – одновременно выпалили мы.

– Не может быть… – прошептал Рикар и вцепился пальцами в стол. Раздался хруст, и дубовые щепки, словно соломинки, разлетелись по полу.

Мне тоже сложно было поверить в то, что старая легенда получила реальное воплощение.

– Если родились Солнце и Тень, значит, родилась и Молния, Дамир! – хрипло сообщил Рикар.

– Это же сказки, – неуверенно протянул я. – Всего лишь легенды. Димитра же наверняка просто любила эту историю, вот и назвала своих детей в честь персонажей, которых…

– Идиот! – прошипел Рикар, вызвав у меня бурю негодования. – Сядь! Я рос в традициях Аритаса, в век поклонения нашим богам. То, что многие бы назвали варварством и дикими порядками, всегда приносило лишь пользу. Мы не люди, Дамир, и никогда ими не были. Пусть за последние пятьсот лет многое изменилось, но ты никогда не задумывался, почему высшим ритасам запрещено жениться или выходить замуж за всех, кроме представителей своей расы?

– Набор генов, который необходимо сохранить…

– Не только, – уже спокойнее выдохнул Рикар. – Не только. Мы блюдем чистоту силы, что дана нам Небесными [6]. Только в таких союзах могут родиться дети, чтобы управлять младшими ветвями кланов. В случае твоей гибели я могу взять управление твоим кланом в свои руки. И за мной пойдут, потому что почуют во мне необходимую силу. Силу, которая не позволит ослушаться. Семерон необходим для выбора нового главы из достойных претендентов, однако, при желании, я могу вернуть себе главенство во всех домах Аритаса. Это заложено моими предками, моей кровью, и это сильнее нас. Вы лишь наместники, если выражаться современным языком. Твой титул Звездного лорда применим и к твоему статусу в клане аль Кахар. Остался лишь я, все главы остальных кланов намного моложе меня. Поэтому я был уверен, что проклят, раз мое семя не дало нового наследника. Я прослежу за древом, Дамир, кто-то из моего рода, кого мы считали мертвым, не погиб, а дал жизнь Молнии. Полагаю, он не намного меня младше.

Я размышлял недолго, потому что, если отбросить сказание о Солнце, Тени и Молнии, которых олицетворяли собой ритасы, наделенные особенной силой первородных, картина складывалась удручающая. Кто-то постепенно уничтожал глав кланов, ослабляя роды высших, и при этом ждал часа, когда Рикар аль Таим ослабеет настолько, что не сможет дать отпор объявившемуся претенденту на его место.

Я потребовал в кабинет травяной сбор, и мне, и Рикару стоило успокоиться и настроиться на рабочий лад. И ему, и мне предстояло сделать многое и практически невозможное. Потому что мы оба были слепы. И если меня можно оправдать моей молодостью, то у Рикара оправданий нет. Он слишком погрузился в личное горе.

Я рассказал ему обо всем, что знал сам. О том, где и как впервые встретился с Атенаис. О том, как случайно почувствовал ее через десять лет после первой встречи и не узнал.

Я не скрывал ничего, отлично понимая, что отныне и на все последующие годы мы с ним не просто союзники – мы семья, от которой зависит благополучие не только Аритаса, но и всего Альянса.

Наша беседа продлилась больше двух часов. Ее итогом стал план дальнейших действий и координирования подчиненных, бессрочное соглашение и, конечно же, знакомство деда с внуками.

– Люди охотнее идут на подлость, нежели совершают добро. Никто не терзается сомнениями, делая гадость. И каждый долго думает, а может ли он пожертвовать часть своих сбережений тому, кто оказался в беде, – произнес Рикар, разглядывая спящих Атенаис и Корвина. – И это относится ко всем расам, Дамир. Я знавал многих чудаков, которые отдавали последнее ради нищих оборванцев, грязных детей и их родителей, не способных не то что растить потомство, но даже прокормить себя. Чудаков, Дамир. Те, кто готов помогать другим, навечно в глазах общества останутся чудаками – хотя делать добро завещали нам предки.

Я молчал, мысленно соглашаясь с его словами.

– Тот, кто это все затеял, не желает мира. Он хочет войны и единоличной власти. Я сниму блоки, однако пообещай мне, что до того времени, когда я смогу объявить о посвящении, ты займешься их обучением.

– Я? Но…

– Я сделаю то, что должен, Дамир. Нужно, чтобы все считали, что мы с тобой враги. Пусть думают, что ты готовишься к помолвке и свадьбе, а я пока подготовлю испытания и найду крыс. Сианете и Корвину придется принимать главенство. Пока я еще жив, смогу быть советником, но у меня уже не хватает силы для перевоплощений. Ты понимаешь, что это значит, Дамир?

Я вздрогнул и посмотрел на старика. Впрочем, он никогда не выглядел как старик. Молодым Рикара, конечно, тоже не назвать, но, если не знать его реального возраста, он вполне сойдет за моего старшего брата.

– Ты угасаешь?

– Да. Я не смогу подготовить их к испытанию и вверяю тебе, справишься?

– Для меня это честь. – Полупоклон с прижатым к груди кулаком. – Я стану их наставником.

– Вот и славно. А теперь оставь меня наедине с внуками и прикажи вайере вернуться, ее помощь понадобится.

– Хорошо.

Я не прощался, хотя не был уверен, что после манипуляций с сознанием Корвина и Атенаис, которую Рикар упорно зовет Сианетой, ритас будет способен на разговоры. Скорее всего, охранники отправятся с ним в его поместье сразу же после процедуры.

Но у нас впереди была еще одна встреча – с семьей аль Марито. Осталось дождаться приезда друзей. И надеяться, что Атенаис сумеет мне довериться, когда придет время для тренировок.

Атенаис

Мне не снилось ничего. Вообще. Никаких образов в голове, никаких ощущений. И я уже устала по десятому кругу отвечать на вопросы Корвина и Тайры, которые смотрели недоуменно. Ведь в отличие от меня Корвин вспомнил и свое детство, и то, как наши родители выглядели на самом деле. Собственно, я за него радовалась, но вот со мной этот фокус не сработал. Не знаю, какой там на мне стоял блок, но я как была при своих воспоминаниях, так при них и осталась. Ничего нового или хорошо забытого старого.

Совсем.

Мы уже пятый день находились в поместье аль Кахаров. И все три дня, что находились в сознании, и со мной, и с Корвином носились так, словно мы младенцы. С другой стороны, мы считались не просто почетными гостями, я вообще, как предполагалось, без пяти минут хозяйка, так что…

К сожалению, все эти дни я не виделась с Дамиром. Я проспала дольше брата, проснувшись лишь на третьи сутки, а он уже на вторые был бодр, свеж и доволен. Вот с ним-то у Дамира и состоялся серьезный разговор, о котором Корвин мне позже поведал.