Настя Любимка - Избранница Звездного лорда [litres]

– Впускай, – вздохнула я. Наш разговор все равно состоится. К тому же брату явно не терпится принять истинную форму. А раз он до сих пор этого не сделал, значит, без меня все-таки не может.

– Тебе не хочется его видеть, – Тайра буквально скопировала мое скорбное выражение лица. – И я тебя понимаю.

Она поднялась с софы и прошла к дверям, но вдруг остановилась и обернулась:

– Я рада, что мы с тобой встретились. И будь уверена, я поддержу тебя во всем, что ты захочешь сделать. Сегодня я разорву контракт с лордом Дамиром, но останусь с тобой. Друзья должны помогать друг другу.

– Спасибо, Тайра, – прошептала я и облегченно выдохнула.

Такого поворота в наших отношениях я точно не могла предполагать. Вайера, не просто признавшая меня другом, а поставившая на одну ступень со своими родственниками. Немыслимо – и вместе с тем невероятно ценно.

Вон даже Медок от удовольствия урчит, настолько ей по душе признание Тайры.

– И ты всегда сможешь на меня рассчитывать, – улыбнулась я.

Вайера серьезно кивнула, хотя я точно знала, что она прячет счастливую улыбку. Сложно доверять незнакомцу. Сложно открываться, но нам с ней предстоит выйти на новый уровень. И как бы там ни было, мне это нравится. Тайра замечательная, пусть периодически невероятно колючая, а в выражениях бывает резкой.

Но зачем друг, который станет льстить? Лучше стервы, какой Тайра чаще всего бывает, рядом никого не может быть. Она не даст нос задрать и в нужный момент спустит с небес на землю. К тому же всегда подлечит, если это будет необходимо.

Одни плюсы кругом. Вот только возникает закономерный вопрос: ей какая польза в нашей дружбе? Мой статус ее точно не прельщает. Дело в чем-то ином…

«Она расскажет, – вклинился в мое сознание голос Медка, – дай ей время, и она обязательно расскажет, почему захотела стать для тебя близким существом».

Пришлось согласиться с питкой и отложить на время данный вопрос. Тем более сейчас важнее другое.

Корвин входил настороженно. Я внимательно следила за ним и пыталась внутренне настроиться на позитивный лад.

Брат неспроста бесил меня в детстве. Но тогда я не понимала, что им двигало, а сейчас знаю, хотя принять подобное – тяжко.

Он рационален настолько, насколько это вообще возможно. Отсюда и вытекало его поведение: брат был мал, но знал, что в одиночку справиться с той проблемой, которую пытались решить родители, невозможно. Сила рода существенна. Корвин своим способом пытался доказать, что родители не правы, воспитывая нас вдали от родной планеты, и ошибаются, отказавшись от поддержки клана.

Да, он вел себя эгоистично, однако положа руку на сердце: а разве я не была эгоисткой? Кто разрешал мне принимать такие важные решения, как смена имени и внешности? И ведь настояла на своем, не позволив матери объяснить, насколько я всех подставляю и что некоторые вещи нельзя делать, даже если обладаешь потрясающей по своей мощи силой.

Мы оба хороши. Одно одеяло тянули в разные стороны. Только вот этим одеялом были сердца наших родителей, их жизни.

Я поднялась навстречу брату. Расставила руки в стороны, давая ему понять, что готова принять его любым. Что хочу обнять так крепко, как хотела бы, чтобы нас обняли родители.

В нашей жизни нет места обидам и злости. Мы те, кто мы есть, и нас уже не изменить. Но это не значит, что я не хочу любить своего брата, который так долго был моим единственным смыслом существования.

– Иди ко мне, Корвин. – Я улыбнулась. – Конечно, я могу задать тебе трепку, что непременно сделаю, но я не готова вычеркнуть из своей жизни родное существо. Иди сюда, мой братик-эгоист, сестра-эгоистка намерена вернуть тебе твое настоящее тело.

Счастливая усмешка – и младший брат без сомнений кинулся в мои объятья.

– У нас с тобой, Корвин, одна на двоих судьба, – прошептала я, прижимая его к себе. – Наши родители, какими бы нелогичными ни были их поступки, любили нас и завещали эту любовь своим детям. Прости меня, Корвин, прости, что я не всегда понимаю тебя. Прости, что в детстве была жестока с тобой, но сейчас я прошу забыть разногласия. Мы должны научиться по-новому смотреть на мир. И лучшей опоры, чем твоя рука, для меня не будет.

– А вот тут я готов с тобой поспорить, – выдохнул Корвин. – Ты забываешь о Дамире, сестренка. И мой тебе совет, соглашайся на все, что он тебе предложит.

И если бы его голос не был таким серьезным, я бы решила, что он шутить изволит. Увы, новый Корвин шутить начнет не скоро, а судя по тому, что его тело стало вибрировать, трансформация началась.

Слишком быстро, я думала, что мы сначала поговорим, и лишь потом я помогу ему. Откровенно говоря, полагала, что нам придется проводить какие-то манипуляции, а достаточным оказалось согласия и объятий.

Что ж… так тому и быть…

– Сложно забыть о том, для кого являешься вселенной. Ты знаешь, что ритани – это не пустой звук.

– Верно, сестренка, и ты никогда об этом не забывай и не сомневайся.

Судорога вывернула Корвина, и последние слова и он едва смог договорить.

– Атенаис, отойди от него! – всполошилась Медок.

– Не могу, он сам не справится. Да и не хочу, брат не причинит мне вреда, даже ненамеренно.

– Сианета! – требовательно воскликнул Корвин. – Ты Сианета!

И закашлялся, забившись в конвульсиях. Всего мгновение – и он уже передо мной на коленях, упирается лбом в мой живот и тяжело дышит.

– Сианета, – сжимая ладонями его лицо, кивнула я. – Я – Сианета аль Таим, а ты – Корвин аль Таим! Возвращайся, брат, мы заигрались.

Он слабо улыбнулся и закрыл глаза. Я заставила себя не жмуриться, а внимательно следить за ходом перевоплощения. Откуда-то знала, что обязана все видеть и в случае нужды помочь: поделиться энергией, направить ее в нужное русло.

– Тайра, не лезь! – крикнула я, боковым зрением заметив кинувшуюся к нам неясную тень. – Тут твои умения бесполезны. Он полностью перекраивает свое тело, заново наращивает органы и сосуды, меняет клеточную структуру. Пятнадцать лет – слишком долгий срок для ритаса, чья сила едва ли дотягивает до среднего уровня.

– Если знаешь, как помочь, делай. – Голос, мужской и смутно знакомый, явно не принадлежал подруге. – Потому что у меня больше нет сил за этим наблюдать.

В тот же момент Корвин отчаянно вскрикнул, а его тело распласталось по полу, выгибаясь в таких мучениях, что я закусила губу, чтобы не вторить крикам брата.

– Еще рано, – возразила я и опустилась на пол, укладывая себе на колени голову Корвина. – Осталось немного. И конечно же, я помогу брату, дедушка.

Спустя два часа мы сидели в моей спальне. С помощью деда Корвина перенесли на мою кровать, сама же я постоянно держала брата за руку. Не потому, что была вся такая умная и продвинутая, а потому, что меня вела интуиция.