Константин Утолин - Иммунитет Вселенной (Путь Знахаря) [litres самиздат]

– Посмотрите на эти чудесные почки, распустившиеся в хрустальной воде, – сказал тибетский мастер. – Они красивы, безупречны и дарят нам бодрость. И этим похожи на все в природе – безупречное по отношению к самому себе и дарящее себя миру без каких бы то ни было условий! И лишь мы, люди, выпадаем из этой всеобщей гармонии.

– Собранные вместе и надлежащим образом приготовленные, чайные листы дарят защиту от многих болезней, – степенно кивнул учитель школы эмей – пай. – И в этом они похожи на воинов. Недаром именно воины были первыми правителями Поднебесной, ее опорой и гарантами стабильности. Лишь возлагая бремя власти на воинов, народ мог жить спокойно.

– И не только в Китае, – добавил тибетец. – Я был в разных местах и везде в истории были периоды, в которые эти страны и народы развивались особенно успешно – и почти всегда в эти времена правили ими именно выходцы из касты воинов.

– А ведь верно! – подхватил Трофимов. – И в русской истории тоже так – государство на Руси было основано князьями, дружиной, кастой «русских кшатриев»! Не торговцами или учеными, а именно военными! И долгие годы вся аристократия была выходцами именно из семей военных. И юноши всегда обучались в воинских корпусах, чтобы быть защитниками Отечества. А верховный правитель всегда был и главнокомандующим.

– Да, но все гораздо глубже, – сказал тибетец, сделав очередной глоток и прикрыв глаза. – Воины не только хранили и защищали государство – они ВОПЛОЩАЛИ саму его СУТЬ. И именно поэтому они же им безраздельно и правили.

Знахарь был удивлен. То, что земное общество изначально строилось на ущербных принципах, и потому было сродни хроническому больному врожденным заболеванием – в этом он был уже уверен. Но что это заболевание имеет столь глубокие корни и так обширно, он все – таки не подозревал. Какие – то сплошь больные модели развития!

– Ты, я вижу, не согласен с нами. А том мире, где ты родился, известны другие способы достижения гармонии правления? – заметив его озабоченность, спросил старый наставник.

– Я здесь гость и не вправе что – то указывать. И с уважением отношусь к вашей истории. Но подумайте – получается, что большинство ваших систем управления у большинства же народов основаны теми, кто НИЧЕГО НЕ ПРОИЗВОДИТ И НЕ ТВОРИТ. И поэтому в рамках систем правления, созданных воинами, всем людям созданное своим трудом изначально приходилось ОТСТАИВАТЬ. А это значит, что у большинства жителей вашей планеты, включая и самих создателей государств, были изначально высокие уровни агрессивности и стремления к паразитизму. Раз приходилось отстаивать, значит, были те, кто хотел отобрать!

Кроме того, изучая вашу историю, я понял, что есть два типа воинов:

а) те, кто воюет за некую идею (кто-то защищает Родину – как он ее понимает, кто-то Веру – опять же, как он ее понимает) и при этом целью своих действий имеют СКОРЕЙШЕЕ ПРИБЛИЖЕНИЕ МИРА. И после войны хотят стать учителем, хлеборобом, сталеваром и т.д. и т.п. Т.е. хотят заняться созидательным трудом! И при этом на войне они вполне высококлассные бойцы.

б) те, кому нравится именно воевать. То есть те, кому, если смотреть правде в глаза, т.е. предельно честно, и отбросить политкорректность, внутри нравится ощущать то, какая убийственная и разрушительная мощь сосредоточена в их руках! Пусть даже им ни разу и не пришлось ее применить.

И главная разница между воинами первого и второго рода в том, что первый может быть эффективным солдатом, но потом может стать и хорошим учителем или врачом, а вот второй нет – потому что в душе он ХИЩНИК! Среди этих вторых большинство – скрытые или явные суперанималы (согласно терминологии, которую ввел живший еще в вашем 20-м веке русский ученый Поршнев 32 32 см. http://www.webslivki.com/u20.html ). Т.е. крестьяне могли стать воинами, но после окончания войны снова возвращались на поля, а вот аристократы умели ТОЛЬКО ВОЕВАТЬ! И это очень-очень плохо, потому что у воинов второго рода напрочь отсутствует функция созидания! А еще разница между воинами первого и второго рода примерно как между охотником-промысловиком и охотником-туристом: первый добывает себе пропитание и убивает только тогда и столько, сколько надо. И просит прощения у душ убитых им зверей. А второй куражится и убивает просто так, из азарта. Еще одна аналогия – разница между бойцом вашего так называемого «нового панкратиона» и, скажем, фри-райдером, паркуристом и бейс-парашютистом. И боец, и те трое, занимающиеся экстремальными видами спорта, могут получить тяжелые травмы, причем те же бейсеры относятся к категории риска потери здоровья более высокой, чем рукопашники. Но при этом фри-райдер, бейсер или паркурист НЕ НАНОСЯТ ВРЕДА НИКОМУ, КРОМЕ САМИХ СЕБЯ и силами меряются с природой! А вот боец стремится причинить вред своему противнику!

И мне, если честно, не понятно, почему у вас так популярен именно воинский подвиг. При том, что в вашей не такой уж древней культуре существовал ИНОЙ ТИП ПОДВИГА – условно говоря, не "аристократически-воинский", а "крестьянский". Ведь подвиг, если посмотреть по русскому языку, это подвижение себя за свой предел. И делать это можно по-разному. Можно собрать все силы и в едином порыве и выйти куда-то, куда еще никто не выходил. Но потратив все силы, ты откатишься обратно и останется лишь память о том, что «с тобой это было» или «у меня это однажды получилось». Воин-аристократ привык преодолевать себя, порой это связано и риском для здоровья и даже для жизни. Но преодоление это происходит рывками. Аристократ преодолевает себя я чем-то вроде вспышки. И так и живет – от рывка до рывка. А между рывками накапливает силы. Накопление сил – это отдых. Чем-то этот отдых был похож на «сомнамбулических сон». Из этого сна воин выходит лишь тогда, когда приходит пора снова идти за свой предел. Воин-аристократ может позволить себе отдых. Это возможно тогда, когда кто-то работает вместо тебя. Образ жизни аристократа позволяет ему жить от рывка до рывка – от одного предельного напряжения сил и подвига до другого предельного напряжения сил и очередного выхода за свой предел. Все остальное время он может купаться «в шампанском и женщинах». У крестьянина же наоборот. Жизнь крестьянина размерена, в ней нет никаких рывков. Крестьянин трудится постоянно – от зари до зари. Чтобы так трудиться, силу нужно уметь накапливать по ходу того, что делаешь. И накапливать и – самое главное – не расплескивать без толку. Жить так, как живут аристократы, может любой из нас. А жить так, как живет крестьянин, сможет далеко не каждый. Труд «крестьянина» – это постоянный кропотливый каждодневный труд, плоды которого, к тому же, порой сразу и не видны. И многие не могут надолго оставаться в деле, особенно если это дело направлено на самосовершенствование, если плоды этого дела видны не сразу. А так ведь хочется получить все и сразу. И в этом контексте крестьянин также отличается от аристократа, как взрослый, отвечающий за свою жизнь человек, отличается от ребенка. Взрослый может отвести нужный для какого-либо дела запас сил, ребенок, как правило, не может – и он бросает игрушку – «сложную головоломку», если сразу не получается её собрать. Постоянное усилие – это что-то вроде постоянного горения Души. Такое постоянное горение поддерживать трудно. А вспыхивать ярким костром или даже «взрывом» время от времени намного легче. И к тому же кажется, что это сильнее и ярче. Но если задуматься, то периодические вспышки ничего не дают в плане совершенствования Души. Вот мы сейчас сидим и пьем чай. И что было бы, если бы мы поставили чайник на сильный огонь, дали ему постоять пару секунд и затем сняли его. Так вскипятить воду мы бы не смогли. Чайник закипает постепенно. Если же время от времени его снимать и давать ему остывать, то он не закипит никогда. Яркие вспышки оставляют после себя лишь яркие воспоминания. И лишь постоянное усилие – постоянное крестьянское упорное подвижение себя за свой предел изменяет тебя – совершенствует и закаляет Душу. И только так происходят настоящие изменения себя, которые изменяют и Мир вокруг тебя. И что только так обретаешь важное понимание и тогда изменяется подход ко всему, что ты делаешь. Только так ты превращаешься в Подвижника. А все что ты делаешь, становится Подвижничеством.