Константин Утолин - Иммунитет Вселенной (Путь Знахаря) [litres самиздат]

– А кроме такой телепортации, местные жители совершают еще какие-то действия, которые условно можно назвать магическими? – спросил Дмитрий.

– Да, и весьма много. Некоторые навыки настолько распространены, что даже не считаются чем-то удивительным. Это главным образом, если можно так выразиться, бытовая магия – привлечь желаемое событие – в разумных пределах, конечно – типа оградить дом от грызунов или обеспечить хороший урожай. Тут это в порядке вещей. На прилавках книжных магазинах пестрят брошюрки "Как договариваться с овощами". Представляете? Местные жители верят, что каждый кабачок обладает своим разумом, хотя и не таким, как разум человека. Вот аборигены и учатся договариваться с огородными растениями, чтобы те давали три урожая за лето. Просто шаманизм какой-то. Но, тем не менее, эти методики работают. Уж не знаю, правда местные кабачки мозговитее земных и понимают туземцев, или эти методики включают какие-то скрытые ресурсы психики аборигенов, которые и воздействуют на овощи, а те думают, что кабачки их поняли и послушались. Но… кабачки растут – это факт.

– Получается, магические навыки здесь настолько распространены, что их широко используют в быту? – спросил Трофимов. – Наверное, этому обучают с детства?

– Простейшие магические навыки туземцы действительно получают еще в детстве. Но это нельзя назвать обучением магии. Если на Земле отец объясняет сыну-карапузу, какие кнопки нажать на видеодомофоне или пульте управления, вы же не говорите, что он обучает малыша кибернетике.

– Ну, я думаю, что даже простейшие магические навыки – это нечто более сложное, чем нажать кнопку, – возразил Трофимов.

– Не намного, – ответил Андрей. – Кое-кто из персонала базы даже научился некоторым трюкам. Я, например, начал чувствовать эмоции людей и животных, и даже внушать маленьким животным некоторые образы. А Игорь – это наш механик – после трехмесячного общения с местными умельцами сразу чувствует, где в машине неполадка. Вот только знаете какая штука… Все эти навыки начисто отказывают в районе расположения базы. Да и научиться им смогли не все. А еще они пропадают перед тем, как случаются все эти происшествия. Пару месяцев назад я отправился в город на встречу с членами одного из тайных обществ. Не прошёл и полукилометра, как, откуда ни возьмись, выскочила стая местных диких, хм, собак. Обычно они не агрессивны, да и в стаи не сбиваются. Питаются зверями не крупнее кролика. Я часто играл с ними, гуляя в окрестностях базы. А тут вдруг они напали на меня, повалили на землю… И знаете, хотя к тому времени я уже довольно хорошо овладел эмпатией, в этот момент я совсем не почувствовал их настроения. Ни агрессии, не чего-то другого – полный ноль, как будто рядом и нет ни одного животного. Я пытался отбиться, но ничего не получилось – я и представить не мог, что у них столько силы и проворства. Ну, а поскольку я собирался в город, то был в местной одежде и без защиты, поэтому покусали они меня довольно сильно. И вот что странно – когда от боли и потери крови состояние сознания изменилось, то вдруг способность чувствовать эмоции этих собак вернулась. Знаете, в школе на уроке биологии мы препарировали лягушку. В начале урока лягушки ещё живы, они прыгают в тесном террариуме, пытаются выкарабкаться, а надо усыпить их и скальпелем разрезать бледное пятнистое брюхо. У меня сердце кровью обливалось, но я ничего не мог поделать – иначе зачёта по биологии не видать. Так вот, когда я уже приготовился умирать от клыков местных собак, я ощутил, что эти животные чувствуют то же самое, что чувствовал я, занося скальпель над лягушкой. Я ощутил, что собаки не хотят нападать, это противно их природе, но что-то, что сильнее их, заставляет их поступать так. Впрочем, я чувствовал это лишь мгновенье. Сила, которая гнала их на меня, отступила, собаки вновь стали сами собой – добрыми, милыми животными. И тут же стали зализывать мне раны! В это время уже и ребята с базы, увидев по монитору наблюдения, что происходит, подбежали. А собаки эти аж до входа в пещеру меня сопровождали! Какое-то время я провалялся в медблоке, меня подлатали, но вот миссия оказалась провалена. Послать кого-то вместо меня было нельзя, потому что встреча предстояла важная, там ждали именно меня, и никого другого просто не приняли бы. Жаль. Мы потратили много усилий и времени, чтобы организовать эту встречу, и очень рассчитывали на неё.

Андрей взглянул на Дмитрия, и сказал:

– Похоже, я вас совсем заболтал. А вам ведь ещё надо отдохнуть перед дорогой.

– Сначала я хотел бы выучить язык аборигенов, – сказал Дмитрий.

– Хорошо, – сказал Андрей. – Я отведу вас в информационный центр.

Местное солнце вскарабкалось почти до самого зенита, обдавая путников горячим светом.

– Жарко, – сказал Андрей, покачиваясь на сиденье местного дилижанса. – И так духовка натуральная, а в этой чёрной накидке совсем испечься можно.

– Надо было в светлое одеться, – ответил Дмитрий.

– Нет. Нужно соблюдать достоверность образа, будь она неладна. Сторонники прогресса носят тёмную одежду, в противоположность "соглашателям", которые тёмные цвета не любят.

– "Соглашатели" – это противники прогресса? Почему их так называют?

– Потому что они против здоровой конкуренции, которую проповедают "прогрессисты". Утверждают, что конкуренция зло, а люди должны жить по принципам сотрудничества и согласия. Потому и "соглашатели".

– Я думал, что сторонники прогресса действуют тайно, – сказал Дмитрий. – А оказывается, что у них совсем не прячутся и даже особую одежду носят.

– Ну, просто проповедовать прогресс и конкуренцию никому не возбраняется. "Соглашатели" на то и "соглашатели", что не любят активного противостояния. Однако они никому не позволяют предпринимать активные действия по внедрению конкуренции и быстрого прогресса. Поэтому те из "прогрессистов", кто хочет не просто проповедовать свою точку зрения, но и активно действовать, образуют тайные ордена.

– Пока мы ехали, я лишь несколько раз видел людей в тёмных одеждах. Но, насколько я знаю, "прогрессисты" составляют около трети населения.

– Ну, в провинции их меньше. И, кроме того, не каждый "прогрессист" будет одеваться по-особому. Большинство – лишь сторонники прогресса, но не являются его ярыми пропагандистами. Такие предпочитают не выделятся.

Андрей посмотрел в окно и, увидев какие-то известные ему ориентиры, сказал:

– Часа через два въедем в город, а там еще через час будем на месте.

Долгая дорога осталась позади. Андрей и Дмитрий поселились в небольшой гостинице на окраине города и теперь, петляя по узким улочкам, шли к месту встречи. Дмитрий удивился тому, что многие люди улыбались друг другу, словно были знакомы. Дмитрий решил поставить эксперимент и просто улыбнулся одному из встречных прохожих – и получил в ответ искреннюю улыбку.