Владимир Кельт - Идеальный хищник

– Мисс Остин, вы как? – спросил Кирби.

– В порядке. Окно было приоткрыто, и дождь капал мне на руку, – вздохнула Сара. – Кажется, это не дождь, а кислота.

Звучит скверно. Мне тут же вспомнился похожий ожог на лапе Рыжика, который он получил в ночь, когда дождь обошел лагерь стороной, когда под таким же ливнем погибли Джон и Мари. Что ж, теперь понятно, что их убило.

Мы сидели молча. Ливень лупил по крыше вездехода и размывал без того жидкую почву – скоро здесь будет настоящее болото. Скалы темным пятном виднелись неподалеку, а позади несся смерч. Каждый понимал: чтобы выжить, нужно бежать к пещере, но выйти под кислотный дождь недоставало духу.

Я сглотнул подступивший к глотке ком.

– Надо укрыться в пещере, – слова давались тяжело. – Гена, возьми плащ в рюкзаке и просунь в окно, посмотрим, спасет ли нас одежда.

– Котов, ты мозгами тронулся? – вскипел Кирби. – Совсем…

– Джон и Мари. Вспомните, одежда на них была целой, пострадало только тело. Надо рискнуть. Если не промокнем, то выживем.

Сара кивнула.

– У меня есть бокс с медикаментами и наборами. Есть маски и очки, пара накидок.

– Берите все, что сможете унести: оборудование, фильтры, спальники, еду. И бегите к пещере. Если вас обожжет, или станет тяжело – бросайте ношу, спасайтесь.

– А ты? – выпучил глаза Генка.

– Я пойду последним. Мне нужно укутать Рыжика.

Кирби зло зыркнул исподлобья.

– Котов, когда-нибудь я пристрелю тебя и твою тварь.

***

Спасение обернулось ловушкой: в разгар бури вход в пещеру завалило, должно быть, оползень случился из-за дождя. Мы оказались отрезаны от мира; пятеро исследователей и кот сидели в сыром мрачном гроте, где каждый шорох подхватывало эхо, где с высоких сводов сочилась влага, где холодные камни обещали стать нашим склепом.

– Нужно было остаться в машине, – пробурчал Иван, зябко кутаясь в термоодеяло, что при его комплекции выглядело комично. – По вашей милости, Валерий Николаевич, мы оказались здесь.

Покосившись на механика, я покачал головой.

– Будем ныть, или поищем способ выбраться? Ген, – я повернулся к сидящему рядом приятелю, – ты вроде говорил, что уже сканировал пещеры. Может, сумеешь набросать карту?

– Попробую, но за точность не ручаюсь.

– Надо проверить припасы. Давайте соберем все в кучу и посмотрим, что у нас есть.

– Делайте, – приказал Кирби.

Никчемной репликой он не ограничился. Достал из кобуры пистолет и проверил магазин. Сомневаюсь, что безопасник забыл, сколько у него патронов. Это была демонстрация силы, мол, помните, кто здесь главный.

С припасами и оборудованием оказалось негусто. Энергостанция с минимальным зарядом, фильтры, медицинский бокс Сары, термоодеяла, пайки и консервы, так и не съеденные в обед. В карманах куртки у меня лежало несколько пакетиков с кошачьим кормом, который я по обыкновению таскал, чтобы угощать кота во время наших прогулок. Но корм я не достал.

– Котов, Пришвин, берите фонари. Пойдем, осмотрим тоннели, – скомандовал Кирби. – Сара, оставайся в гроте вместе с Иваном.

***

Шли четвертые сутки нашего заточения. Мы все еще надеялись, что придет помощь, что кто-то в лагере получит сигнал или сообщение перехватят на «Идальго» и мы вот-вот услышим гул моторов и знакомые голоса. Тщетно.

Иван не оставлял попыток и терзал терминалы новыми сообщениями. Мисс Остин осматривала нас дважды в день, боясь, что заболеем, и она не заметит вовремя. Медикаменты имелись в достатке, а вот еды почти не осталось. Мы экономили каждую крошку, делились друг с другом, но голодные взгляды становились острее, злее. Я украдкой кормил кота. Вместе с Рыжиком мы часто бродили по извилистым коридорам пещеры в надежде найти выход. И когда отходили достаточно далеко, я доставал из кармана корм. Рыжик ел с ладони и благодарно смотрел на меня желтыми глазами, в которых не было страха или злобы. По моим подсчетам корма хватит еще на несколько дней, а вот наших консервов – всего на раз. Благо с водой проблем не было. Продержимся. Но сколько?

Меня разбудил шум: скрип пластика о железо и шуршанье. Кое-как разлепив веки, я нащупал в кармане фонарь. Движения были скованными, давались с трудом – я ослаб, спать хотелось все чаще, болела голова, а тошнота подкатывала по десять раз на дню. Приподнявшись на локтях, я посветил фонарем. Бледный луч выхватил блестящие от конденсата камни и сгорбившегося Ивана.

– Иван! Какого лешего?! – взревел я, сорвавшись с места.

Тут же переполошились остальные. Кирби вскочил и схватился за пистолет, сонный Генка включил прожектор. Тусклый желтый свет разлился по гроту, обрисовав скверную картину. Иван жадно ковырял пластиковой ложкой тушенку, рядом валялись пустые банки. Двойной подбородок трясся, когда он наспех глотал, по щекам катились слезы.

– Ах ты, жирная свинья!

С этим воплем Кирби приложил Ивана в челюсть. Тот выронил банку, скрутился на полу и заскулил. Безопасник пнул его так, что бедолагу подбросило.

– Вот же мразь, – прошипел Кирби, собирая пустые банки. Заглядывал внутрь каждой и зло швырял в механика. – Мразь! Проклятая мразь!

Сара неохотно склонилась над Иваном. Спрашивала: «Где болит?» и вытирала кровь, которая текла из разбитой губы. Я с ужасом отметил, что мы слишком рано приблизились к грани, отделяющей человека от животного. Кто первым ее переступит?

***

Дни никто не считал. Незачем. Все они были мрачными, однообразными, их скоротечность нас убивала. Исследователей и покорителей планеты Астра убивали минуты и часы. Мы боролись до последнего: пытались разобрать завал, пока не стерли руки в кровь, ежедневно исследовали тоннели, ища выход, и бредили свободой. Но вскоре голод отобрал последние силы.

Иван заметно похудел, остальные тоже сдали: щеки впали, под глазами залегли глубокие тени, волосы сделались засаленными, слиплись. Кожа чесалась от грязи, поросшие щетиной лица выглядели отвратительно. Даже Сара больше не была красавицей. Мы почти не общались – слова давались тяжело, думать о чем-либо тоже недоставало сил. Я все еще ходил в тоннели, хотя не понимал, зачем это делаю. Скорее, по инерции, да и двигаться было приятно, хоть и тяжело.

Вот и сейчас я шел по мрачному проходу. Высокий сводчатый потолок представлялся небом, а блестящие капли конденсата – звездами. Воздух здесь не казался спертым, как на месте нашей стоянки в гроте. Гена объяснил, каким образом происходит циркуляция, но это ничего не дало. Отсюда не выбраться без посторонней помощи.

Я по привычке остановился у поворота к гроту и сунул руку в карман грязной порванной куртки, чтобы достать корм. Пусто. Давно пусто. Я плохо соображал, стал рассеянным и забывал об очевидном. Но хуже другое – лишь сейчас я заметил, что Рыжика нет. Грудь кольнуло предчувствие, и я ускорил шаг. Шатаясь из стороны в сторону, и хватаясь рукой за мокрые камни, я спешил в грот.