Сергей Эрленеков - Скала 2. Выжить в пустоте

***

(Год 3280, Период Цветения, день 58, или 9456 ОСИ (от образования старой империи) по летоисчислению европейских стран)

Ватикан. Камерария Конгрегации инквизиции Святого престола Единого Бога. Центральный зал приемов.

Если кто думал, что приемная кардинала дю Валлона была роскошной, тот просто не видел помещения, где принимал Папа Римский Ромуил IV. Зал был по-настоящему, без преувеличения и показухи, роскошен. Огромное пространство размером с футбольное поле, обрамлялось изящными ионическими колоннами, которые казалось, уходят в самое небо, на высоту более двадцати метров. Роль неба выполнял огромный прозрачный купол, а старинные фрески украшали стены. В зале не было ни золота, ни роскошных статуй, только простое древнее кресло из потемневшего до черноты мореного дуба. Но эта простота говорила больше, чем позолоченные кардинальские покои. На кресле сидел, откинувшись в напряженной позе, высохший до состояния, когда еще немного, и его можно будет принимать за мумию, человек в простой сероватой полотняной рясе без всякой вышивки и подпоясанный строй засаленной веревкой. Несмотря на напряжение, лицо у этого человека представляло собой холодную маску, как будто вырезанную из коры потемневшего от времени дерева.

Абсолютно другой вид был у собравшихся на встречу кардиналов. Холеные лица были напуганными, а прекрасно развитые тела в белоснежных тогах были подобострастно согнуты, вот уже более получаса, от чего в кардинальских спинах стала расти боль характерная для раннего остеохондроза и радикулита, но отпускать их никто не отпускал. Папа делал своим «детям» мозговую накачку:

— Вы еще не выяснили, что происходит, почему все наши агенты перестают отзываться, почему все наши разведывательные сети оказались раскрыты, и агенты исчезли в неизвестном направлении? — Голос у Папы был чистый, звонкий и хорошо поставленный, как у молодого человека, и не скажешь, что ему уже больше трехсот лет. Из которых, двести пятьдесят лет он занимает этот пост.

Папа окинул собрание тяжелым взглядом пронзительных черных глаз, и после этого начал говорить дальше, так, что слова впечатывались прямо в мозг:

— Мощь Империи растет, в своих последних донесениях разведка доложила, что наш противник увеличил свою территорию, практически на триста километров продвинув свои границы вглубь территории Орды. И по отчетам переписи населения, количество народа у них увеличивается на почти два миллиона ежегодно. Мы же эти похвастаться не можем! Хорошо, что хоть не в убытке. Поэтому повелеваю! Собирайте Святой Поход на нечестивцев. Пока у нас еще есть преимущество в единовластии и дисциплине подданных, надо разрушить саму суть государства, разделить империю на провинции, а потом присоединить к нашему Союзу. И, самое главное, укрепить среди неверных свет Истинной Веры! Мобилизуйте всех, кто сможет держать оружие! Оружейные заводы должны работать круглосуточно! Каждый знает свое предназначение! Ступайте дети мои! Аминь! — Все время, пока шел разговор, глаза Папы светились золотистым светом божественной силы.

Когда все кардиналы удалились, старик вышел из транса и его глаза снова стали блеклыми. Божественный свет покинул его. С каждым годом Ромуилу IV, а в мирском прошлом Бздашеку Заяицкиому, все труднее и труднее становилось удерживать в себе божественную благодать. Поэтому он с бессильным вздохом опустился в старое удобное кресло, что раньше, еще до войны, соединившей Европу, стояло в поместье его отца, сановного шляхтича Царства Польского. Но Великая Польша, Как и Великая Германия, пали под пятой полчищ нечестивых монстров. А потом пришла Империя, и захватила все, до чего смогла дотянуться. И постепенно, эта иррациональная ненависть, сделала из нее главного врага в его жизни. Почему, да кто его знает. Человек всегда ищет того, кто виноват во всех его бедах. А когда эта ненависть гложет тебя столетия, становится уже неважно, почему и зачем. Она становится самоцелью. И когда он думал об этом, то вместо божественного света, в глазах начинало светиться пламя тьмы и черной магии.

Он настолько задумался, что не заметил, как в помещение незаметно вошла миледи Милисента Фрейо, Архимаг трех элементов, Земли, Воды и Жизни, магистр Разума, мастер Магии Иллюзии, Магии Обольщения и много чего еще. Только когда она подошла почти вплотную, старый святоша поднял глаза:

— Я тебя знаю?

— Знал когда-то, очень давно, — и женщина подняла голову, так, что в складках капюшона темного тяжелого плаща стало видно лицо.

— Милли? Где ты была столько лет, и зачем пришла сейчас? — Видно было, как нехило так напрягся древний старец.

— Как для чего, чтобы приобщить тебя к свету Истинной Веры! Моей Веры! — и в затянутой в черную перчатку руке появился тонкий черный ободок.

— Ты впала в ересь, дочь моя, и божественный свет поможет тебе, вот только ты этого уже не увидишь! — И с этими словами от Папы разошелся круг золотого пламени, сжигая все вокруг, и даже оплавляя камень.

Тем больше было удивление святого иерарха, когда он увидел женщину целую и невредимую стоящую около него. Но второй раз подряд, тем более быстро, выплеснуть из себя божественную магию, он уже не мог. А женщина насмешливо смотрела на него из под капюшона:

— Не ожидал, Бздышек, не такой уж и всемогущий ваш бог!

— Но как, ничто не может противостоять Пламени Бога!

— Ничто, кроме адамантия, отче! Металла что пришел как нам из глубин Инферно!

С этими словами женщина с неожиданной силой прижала старика к креслу, а потом надела на морщинистую шею тонкий черный ободок. Немного постояв и злорадно скривившись, внезапно чужим утробным голосом произнесла:

— Вот тебе и ошейник, старый пес, а сейчас и намордник накинем!

С этими словами в грудь Папы Римского влетела демоническая печать. Обычно в средоточии божественной магии чужие метки, тем более принятые недобровольно, слетали моментально. Но только не в том случае, когда вокруг тебя сформирована зона антимагии, и единственная магия, которая на тебя действует, это магия того демона, что наложил на тебя свою метку, привязанную к ошейнику. После этого женщина тихим голосом продиктовала несколько коротких приказов, а затем, молча, удалилась. Тайные ходы папского дворца миледи знала намного лучше его хозяина. А возле одного из выходов Милисента скользнула внутрь скоростного флаера, и через пару часов была дома, на своем тихом летающем острове, где ее ждал любимый муж и четверо детей, которых надо было готовить к поступлению в магическую школу. Женщина уже давно выбросила из головы и Папу римского, и тех трех кардиналов, на которых она также надела адамантиевые ошейники. Точно такие же украшения получили некоторые короли объединенной Европы, а еще многие их наследники. Повелитель, наконец, сумел обойти то условие, что его метка слетала в церкви единого бога, и всех прочих богов. Достаточно было подчиненному просто носить с собой маленький шарик из черного металла, и это не только позволяло иметь постоянную связь с Владыкой, но получать защиту от других высших сущностей. Женщина с удовольствием скинула тяжелый плащ. Если бы не импланты усиления, носить такую одежду, сотканную из тонких черных нитей на 3Д-принтере, было бы сущим наказанием, а так просто небольшое неудобство. И она лучезарно улыбнулась вбежавшему в дверь с раскинутыми руками трехлетнему карапузу: