Иван Панин - Горящая рана

– Не может быть, – возникло в мыслях Гинвена.

Он посмотрел по сторонам и вверх, это точно был Юплурий, а за его спиной оказалось его отражение в зеркальных дверях, за которыми скрывались стены больницы. Гинвен подошел немного ближе и посмотрел на свое хмурое лицо. Оно принадлежало ему, не Хоктису, и из-за этого Гинвену стало еще больше не по себе.

У него были его тонкие губы, его нос с раздутыми ноздрями, а над немного опухшими глазами нависли аккуратные дуги бровей. На щеках была небольшая щетина, а небольшие уши не были прикрыты кудрявыми локонами.

И Гинвен ворвался в больницу и побежал куда-то, продолжая паниковать. Он и сам не знал, куда ноги вели его по бесконечным коридорам, пока внезапно не остановился у двери. У нее ему стало еще хуже, страх накрыл его с головой. Гинвен мог только стоять и смотреть на ручку, за которую не решался взяться и повернуть.

Внезапно петли двери заскрипели, и его сердце застучало так, что дышать стало трудно. И через секунду дверь распахнулась, а за ней оказалась больничная койка с белоснежными простынями. На ней никто не лежал, и именно эта пустота почему-то больше всего тревожила Гинвена, который тут же проснулся в холодном поту.

Он проснулся, перевернулся на спину и еще несколько минут полежал, прежде чем подняться и отправиться в ванную. То, что он видел во сне, никак не могло покинуть его мысли. Свет над его головой включился, и Гинвен застыл с нескольких шагах от раковины. Из зеркала на него смотрел Хоктис, и его сердце застучало также бешено, как это было во сне. Только теперь он не знал, куда бежать, и ему оставалось только подойти к зеркалу, чтобы получше рассмотреть лицо брата.

Если бы Гинвен коротко не стригся, у него бы тоже были кудри, они им достались от матери, которая умерла несколько лет назад. Гинвен вспомнил о ней и о том, что его уже должны были похоронить.

– Интересно, где моя могила? – подумал он, открывая кран.

Хлынула холодная вода, Гинвен умылся и вернулся в свою комнату, чтобы переодеться. Но как только он открыл шкаф, понял, что его придется закрыть. Он и закрыл и поспешил в комнату брата, где в шкафу висело примерно столько же одежды, и некоторые вещи были очень похожи. Особенно спортивные костюмы, у которых разным был только размер. В один из них Гинвен и облачился, правда, это была весьма неподходящая одежда для места, которое он решил посетить.

Под куполом было только одно кладбище, и находилось оно на самом краю города. Оно было полностью бетонным, десятки бетонных стен, в каждой из которых были сотни ячеек, выстроились рядами. И в одной из них должна была быть урна с прахом Гинвена, который должен был ее увидеть.

Сбоку у каждой такой стены было электронное меню, с помощью которого можно было найти нужную ячейку. Надо было просто ввести имя усопшего, после чего у основания стены и за стеклом ячейки загорались индикаторы. И после того, как Гинвен ввел свое имя, такой индикатор загорелся. Белые светодиоды засветились, но он не сразу проследовал к стене. Его ноги потяжелели, все тело словно налилось свинцом, но ему все равно пришлось сдвинуться с места.

– Вон там, – возникло в его мыслях, когда Гинвен заметил белое свечение за затемненным стеклом.

Было страшно, Гинвен не знал, куда направить взгляд, вокруг были десятки урн. Они стояли словно посуда в шкафчике на кухне, только это был огромный пугающий шкаф.

– Что? – удивился Гинвен, когда оказался у нужной ячейки.

За стеклом ничего не было, она была пуста, а белый светодиод продолжал гореть. И Гинвен решил воспользоваться меню снова, он ввел свое имя и поспешил к ячейке, она все так же была пуста. Никакой ошибки не было, но это не успокоило Гинвена. Он пробовал снова и снова, но каждый раз возвращался к ней. К пустоте, которая сводила с ума.

– Но почему? – подумал Гинвен, в очередной раз оказавшись у экрана меню.

Сил у него почти не было, хотелось присесть. Он хотел уже просто свалиться на бетонную поверхность, но потом внезапно вспомнил, что тело, что было измождено, ему не принадлежало.

– Такого же не может быть? – произнес он и ввел в меню имя брата.

«Его здесь нет. Он на Земле» – высветилось на экране.

Гинвен не мог поверить в это и следом заметил, что стало светлее, что что-то было не так. Он оглянулся и увидел голубое небо Земли. Барьера, который выглядел вблизи как толстая почти прозрачная стена, больше не было, а сразу после кладбища начиналась не красноватая почва Юплурия, а трава, деревья и здания. Это была Земля, две планеты словно стали одной, или перед Гинвеном внезапно открылся проход, ведущий на давно погибшую планету.

Ноги сами понесли Гинвена к зелени и кирпичным домам, и как только он ступил на поверхность Земли, его глаза открылись, и он увидел брата.

– Привет, – с трудом произнес Хоктис.

Он лежал на больничной койке с трубкой в носу, к нему были подключены датчики, которые отслеживали его состояние. А Гинвен сидел в кресле, он заснул рядом с братом, который вышел из комы буквально пару минут назад.

– Привет, – произнес Гинвен, еще не понимая, что произошло.

Под бинтами на ребрах рана Хоктиса еле заметно светилась, она почти зажила. Он получил ее, когда упал в пещере и тогда же получил серьезную травму головы, из-за которой не мог прийти в себя почти неделю.

– Привет, – повторил Гинвен, осознав то, что происходящее реально.

Он подвинулся ближе к брату и вызвал сестру, нажав кнопку на небольшом пульте.

– Я – никто, ничто или что-либо. Я – это я. Я – память, информация и время, – тихо прозвучало за дверью палаты, в которой лежал Хоктис.

В оформлении обложки использована работа Паниной Наталии «Примитив для Горящей раны»