Олег Шовкуненко - Битва во мгле. Книга первая. Во имя долга и чести

Своим внешним видом шагоход напоминал огромную бесхвостую ящерицу. Когда брюхо тяжёлой машины коснулось грунта, ее сходство с природным прототипом стало практически полным. Однако мгновение спустя облик металлического пресмыкающегося уже не соответствовал природным стандартам. Его прозрачная голова отделилась от туловища и начала заползать на спину, открывая тем самым округлую многолепестковую дверь. Когда процесс трансформации закончился, лепестки провернулись и исчезли под массивным дверным ободом. Они освободили путь для девяти камуфлированных существ с большими овальными головами.

– Я так и знал, что этот котяра сдрейфит идти с нами, – прошипел Луари, настраиваясь на личную волну Грабовского.

– Не ворчи, Феликс! Лучше заниматься делом, чем охранять жизнь этого недотёпы Хука. Тем более что всё равно нужно было оставить кого-нибудь на связи. – Марк обвел взглядом окружающий пейзаж. – Так, ладно, переключайся на общий канал и за работу!

Корсиканцы двинулись через железный лес. Машины самых невероятных форм и конструкций окружали людей со всех сторон. О каком-либо порядке в этой зоне можно было забыть. Шеренг, как в более поздних секторах, не существовало, механизмы стояли как попало, зачастую завалившись друг на друга, словно выбившиеся из сил путники. Пробираясь мимо уснувших монстров, Марк чувствовал, как неприятный холодок разгуливает по спине. Ему казалось, что машины знают об их визите, подглядывают за ними и лишь до поры до времени терпят присутствие чужаков. Один неверный шаг, жест или звук – и механические демоны взбесятся. Взревут моторы, блеснут отточенные резцы, залязгают смертоносные манипуляторы, а от топота многотонных ног затрясется земля.

– Большинство машин шагающие, – задумчивый голос Луари выдернул лейтенанта из мира призраков. Капрал остановился возле шестиногой колымаги, морду которой украшал бульдозерный ковш.

– Несмотря на то, что они созданы в разные эпохи разными цивилизациями, – уточнил рядовой Анри Танюф.

– И как это объяснить? Ты же, кажется, инженер?

– Проходимостью, чем же еще! – Танюф запрыгнул на ступню одного из шагоходов. – Здесь не встретишь скоростных авто или городского транспорта. Все это рабочие лошадки для малоприятных тяжелых работ.

– А почему не гусеницы? – отозвался с правого фланга рядовой Патрик Грандье.

– Какие к черту гусеницы! Если бы мать-природа сочла этот способ передвижения оптимальным, ты бы уже с рождения ползал как танк!

– Хотел бы я посмотреть! – не удержался от нервного смешка Марк, припоминая кривые ноги Грандье.

Беседу прервал звук автоматной очереди вперемешку с отборной испанской бранью. Небо над левым флангом расцветили росчерки трассирующих пуль.

– Мартинес, что происходит? – вскричал Грабовский, на бегу переводя своё оружие на автоматический огонь.

Рядовой молчал. Ответом лейтенанту служили лишь новые и новые выстрелы.

Четыре черные точки напоминали птиц, парящих высоко в небе. Их траектории постоянно менялись, скрещивались и то и дело сваливались в головокружительные горки.

– Я не могу полностью контролировать флаер, – прокричал Риньон из пилотского кресла. – Атмосфера настолько плотная, что при большой скорости мы вязнем в ней, как в трясине.

Майор занимал соседнее кресло и прекрасно видел, каких невероятных усилий стоило лейтенанту управление.

– Как долго вы еще сможете пилотировать в таком режиме? – голос Жереса едва пробился сквозь рев перегруженных двигателей.

– Пока держусь, но вот остальным пилотам достаётся туго. У них нет достаточного опыта.

Кристиан бросил беглый взгляд на экран заднего обзора. Три флаера действительно уже порядком отстали. Они подпрыгивали то вверх, то вниз и напоминали воздушные змеи, кувыркающиеся в потоках переменного ветра. Майор не стал более искушать судьбу. С тяжёлым сердцем он вызвал остальные машины:

– Приказываю всем немедленно сбросить скорость. Я ухожу вперед один. По прибытии на место действуйте по обстановке.

Опасность не волновала Жереса. Его тяготила вина за необдуманное решение отправить столь малые поисковые группы. В отряде Грабовского всего десять человек с легким вооружением. Долго ли они продержатся в голой каменной пустыне?

«А что мне было делать? – оправдывал он себя. – Каждая пара рук на счету. Отправил всего четыре отряда, и четверти роты как не бывало!» Жереса снова посетила мысль об авантюрности всей экспедиции.

– Вижу площадку, – передал Риньон.

Ровные грядки железных истуканов заполнили весь пейзаж под брюхом флаера. Сравнив координаты места с картой, Кристиан отрицательно покачал головой.

– Хранилище двести второе. Нам восемьдесят километров южнее.

– Так точно, – Серж Риньон указал на черное облако дыма, поднимающееся на юго-востоке. – Нам нужно поторопиться.

Майор заметил, как кулаки пилота сжались, а мышцы напряглись. Лицо лейтенанта стало каменным и невероятно сосредоточенным. Энергия Риньона словно влилась в двигатели флаера. Их гудение перешло в надрывный рев, корпус пронзила крупная дрожь, а облака за бортом превратились в клочья рваного тумана.

– Господи! Мы сейчас разобьемся! – мысли Жереса простонал вслух рядовой Франсуа Миляр, сидевший сзади.

– Ничего, лейтенант знает свое дело, – подбодрил Кристиан как солдата, так и себя самого.

Наблюдая за работой Сержа, майор на секунду устыдился своих подозрений в отношении лейтенанта. Характеры у людей бывают разные: нелюдимые, замкнутые, скрытные. Пока не увидишь человека в деле, не выяснишь, чего он стоит.

– Мы на подходе, – прокомментировал Риньон свежую ситуацию.

Усилия бортового слита не понадобились пилоту. Поиск нужного сектора сводился к одному-единственному взгляду в окно. Среди бескрайних металлических волн броско выделялся восточный район.

– Там что-то движется, – заметил Серж.

– Сделай круг и включи наружные аудиосенсоры. Я же попытаюсь связаться с Грабовским. Мы близко, и его станция должна принять вызов.

Новый виток проходил под аккомпанемент треска пожара и скрежета гусениц. Компьютер обрезал рев моторов флаера и свист воздуха за бортом, оставив лишь многократно усиленные звуки наземных событий. Главным источником неистовой какофонии была черная гусеничная колокольня, упрямо кружившая по пепелищу. Двумя крючковатыми лапами-манипуляторами она старалась помочь себе, однако компенсировать потерю одного из огромных траков это не могло. Накренившись, механизм снова и снова совершал бесконечное движение по кругу, оставляя за собой глубоко вспаханную борозду. Пятеро таких же двуруких громил мирно догорали среди куч искореженного металла.