Стивен Дональдсон - Запретное знание

Что она может сделать?

Что, если не диверсию на «Капризе капитана»?

Лучшее, на что можно надеяться, это самоуничтожение, мгновенная смерть. Любая другая форма диверсии оставит ее дрейфовать в черном космосе на корабле, экипаж которого будет наверняка знать, что она предала их всех. Но сама мысль наполнила ее холодным, черным ужасом. Это означало убить себя так, что все связанные с ней тоже погибли бы.

Или, может быть, следует просто убить себя, и пусть Ник продолжает свой путь без нее?

Она чувствовала себя настолько загнанной в ловушку, что едва могла дышать. Подсознательно косточками пальцев она била по краю консоли, пока кожа на них не лопнула и обе ее руки не покрылись кровью. Из этой переделки было невозможно выбраться, не включая самоуничтожения; сдачи перед моральной прыжковой болезнью, которая поглотила ее жизнь с тех пор, как «Повелитель звезд» впервые увидел «Смертельную красотку» и использовал сильное m .

Нет, подумала она. Нет, это слишком. Я не смогу выдержать.

Она прошла весь путь не для того, чтобы убить себя. Она терпела прикосновения Ника все это время, сносила побои, пересиливала отвращение не для того, чтобы убить себя.

В ловушке.

Наконец холод, охвативший ее, стал настолько сильным, что ей пришлось прижать руки к груди и скрючиться, чтобы согреться.

Она все еще находилась в этой позе, скрюченная, словно защищая своего ребенка, когда ее нашел Вектор Шахид.

Он, должно быть, шел на свой пост. От двери он осторожно спросил:

– Морн?

Она должна была что-то сказать, чтобы он ушел. Она должна была хотя бы спрятать разбитые руки. Но она не могла этого сделать.

– Морн? С вами все в порядке? – Он подошел ближе; прикоснулся к ее плечу. Его рука сильнее надавила на плечо. – Дьявол, что вы такое с собой творите?

Словно вспышка холодного огня она подняла голову и взглянула в его круглое лицо и мягкую улыбку.

– Вы должны были сказать мне, – глухо прохрипела она. – Тогда, когда я впервые спрашивала вас. Вы должны были сказать мне, куда мы направляемся.

Повернувшись к нему спиной, она покинула мостик и снова нырнула под искусственную смелость шизо-имплантата.

Когда писк интеркома сообщил ей, что настало время занять место на мостике, она без слов отправилась туда, несмотря на то, что ее пальцы до сих пор были перепачканы засохшей кровью и болели так, что она едва могла пошевелить ими. Усталая, она включила на малую мощность коробочку и сунула ее в карман, не для того, чтобы уменьшить физическую боль, а для того чтобы приглушить свою эмоциональную сумятицу. Боль в косточках была полезна; она позволяла ей не расслабляться. А шизо-имплантат контролировал, чтобы настоящее не захлестнуло ее.

Подпитываемая слабыми электронными разрядами, она вступила на мостик, чтобы занять свое место в качестве третьего помощника по информации.

Лиете Корреджио командовала третьей вахтой. Тем не менее, Ник встретил появление Морн. Он улыбнулся ей, и она не знала как реагировать на это, но он ничего не сказал. Вместо этого он какое-то время помахивал ее идентификационным жетоном, а затем бросил его ей.

Это позволяло догадаться, что перезапись информации закончена.

Это могло бы подсказать Морн многое другое, но она была не в том состоянии, чтобы замечать, что творится вокруг.

Бессознательно вздрогнув, она поймала свой идентификационный жетон и сжала его в кулаке.

Затем она сделала все, что было в ее силах, чтобы не выказать никакой реакции, когда он заметил состояние ее рук.

Его глаза моментально стали жесткими; улыбка снова стала неприятной. Без всякого перехода тело замерло. Небрежно – слишком небрежно – он спросил:

– Морн, ты снова сражалась?

На одно или два сердцебиения контроль ее шизо-имплантата едва не был преодолен. Да, она сражалась. Но ничего не было решено. Однако пульт управления заставил ее сдержаться. Морн покачала головой.

– Я упала. И ударилась кистями рук.

И словно, чтобы покончить с этим вопросом, надела на шею цепочку и спрятала идентификационный жетон под скафандр.

Он, казалось, не знал, верить ли ей или нет. И он спокойно сказал:

– Отправляйся в лазарет. Лиете может подождать.

И снова Морн покачала головой.

– Если будет очень больно, может быть, я научусь в следующий раз быть более осторожной. – И добавила: – Я хочу заняться своей работой.

Постепенно опасность улетучивалась из него. Может быть, он решил поверить ей. Или, может быть, поверил, что если она даже сражалась, то не была побеждена. Ее черная коробочка помогала ей выглядеть так, словно она не проиграла. Пожав плечами, он перестал думать об этом.

Обратившись к третьему пилоту, он сказал:

– Твоя вахта. – И покинул мостик.

Морн посмотрела на Лиете Корреджио, кивнула и села в кресло на посту помощника по информации.

Всякий раз, как она касалась клавишей перед собой, косточки болели так, словно были сломаны.

Именно этого она и хотела.

Лиете Корреджио была маленькой женщиной с темными волосами, мелкими чертами лица и тихим голосом, который едва достигал концов мостика. Вдобавок в ее поведении было так мало авторитета, что сначала Морн считала, что Корреджио добилась своего положения, вероятно, потому что была одной из брошенных любовниц Ника. Но третий пилот выглядел слишком примитивно, чтобы отвечать романтическим вкусам Ника Саккорсо. И вскоре Морн убедилась, что Лиете Корреджио так же компетентна, как и Микка Васацк. Ей не хватало агрессивности Микки, но у нее было столько же уверенности в себе. Вероятно, терпимость Ника по отношению к женщинам типа Альбы Пармут не распространялась на командные посты корабля.

Несмотря на ум Лиете, у «Каприза капитана» были серьезные проблемы.

Часть проблем заключалась в том, что вахта Лиете состояла из самых слабых людей на борту. Несмотря на мнение Морн о Линде, к примеру, она не могла не признать, что он был намного лучше, чем третий помощник по связи. Человек, управлявший сканом и наведением, был привычным пьяницей, который разбирался в пьяных драках гораздо лучше, чем в спектрографии, и его руки так дрожали, что он не всегда попадал пальцами в нужные клавиши. Рулевой оказался вонючим хорьком, когда-то умным и толковым; он казался способным на все, кроме выполнения приказов. Способность Лиете управлять такими личностями и заставлять их работать на общее дело с течением времени производила все большее впечатление на Морн.

К несчастью, оставалась и самая большая сложность. Это касалось решения Ника «поймать» вирус Орна Ворбульда.

Никто из вахты Лиете не имел ни малейшего понятия, как вручную работать с оборудованием. Фактически, никто на борту не умел делать этого, за исключением Вектора, Щенка, Кармель, Микки, Лиете, Морн и самого Ника. Корабли так долго управлялись кибернетически, что большинство звездных скитальцев не знали никакого другого способа управлять ими. Были и исключения, понятное дело; и были мужчины и женщины, которых тренировали в местах типа Академии ПОДК или Алеф Грин. Но ставшие пиратами по необходимости брали команду с пестрыми биографиями и невысокими способностями, лишь бы они более-менее подходили на данное место. Люди Ника просто не знали, как выполнять свою работу, не подставляя свои компьютеры под действие вируса.