Отис Клайн - Опасный порт

Оставив одного из своих товарищей присматривать за толпой, а второго – по-прежнему охранять дверь, Кантар, прыгая с балкона на балкон, добрался до пола. Ноги его не успели коснуться стеклянного пола, как снаружи зазвучала ужасающая канонада. Он подбежал к Грендону и Вернии и поклонился.

– Что это за стрельба снаружи? – спросил Грендон.

– Воины вашего величества атакуют город, – ответил Кантар, – под прикрытием заградительного огня артиллерии. К тому же воздушный флот Олбы бомбит город, а вошедшие в гавань корабли Рибона, Тирана и Адониджара ведут обстрел.

– А ты!? Как ты тут оказался с этими двумя олбанийскими воинами? Ты что, с неба свалился?

– По правде говоря, ваше величество, именно так дело и обстоит. Зинло из Олбы, по моей просьбе, высадил меня на один из внешних балконов с двумя воинами. Его корабль так быстро спустился и взлетел, что хьютсенцы не успели навести на него тяжелые матторки. Я верил, что найду вас здесь, поскольку эскадра, посланная за отрядом иббитов, вернулась с сообщением, что вас нет среди них. Я испугался, что вы пострадаете во время атаки, и решил, что надо явиться сюда раньше. С помощью скарбо мы уговорили нескольких желтых охранников пропустить нас сюда. Так мы попали на внутренний балкон.

– Ты явился как раз вовремя, – сказал Грендон. – И я тебе бесконечно благодарен. А теперь пошли отсюда.

Артиллерист подал сигнал олбанийскому воину, стоящему на балконе. Тот кликнул своего товарища, и они стали перебираться по балконам вниз, пока артиллерист присматривал за происходящим с торком в руках.

– Что делать с этими пленными, ваше величество? – спросил Кантар, указывая на толпу безоружных дворян, офицеров и рабов, все еще стоявших с руками за головами.

Грендон на мгновение задумался.

– С собой заберем, – решил он. – Другого выхода нет. Пусть два этих олбанийских воина свяжут им руки за спинами.

Пока пленных связывали полосками материи, оторванными от их же одежд, Грендон выбрал себе пояс из сваленной груды оружия Свои скарбо, зазубренный и изуродованный, он поменял на изукрашенное драгоценностями оружие одного из дворян Верния тоже вооружилась, и теперь они оба помогали Кантару присматривать за балконами и дверьми. Но вскоре выяснилось, что необходимости в этом нет. Стало ясно, что происходящее снаружи заставило обитателей дворца утратить всякий интерес к тому, что происходит в тронном зале.

После того как пленных связали, Грендон разделил их на две группы. Первая пошла впереди них, вторая – позади. Посреди двигались к главным воротам Грендон и Кантар, приглядывая за передней группой, затем Верния, а потом два олбанийских воина с торками, направленными на замыкающую группу пленных.

Не прошли они и двадцати футов, как из бокового коридора появился большой отряд хьютсенцев с белыми шарфами на шеях. Грендон мгновенно поднял торк, но Кантар, уже знавший о значении этих шарфов, удержал его руку.

– Не стреляйте, ваше величество, – сказал он. – Это наши друзья. – Он окликнул приближающихся воинов. – Эй, чизпоки. Мы братья и союзники. Избавьте нас от этих пленных.

– С удовольствием, братья. Нас послал Хан Лай вам на помощь. Но вы, похоже, и сами управились.

– Дворец захвачен? – спросил Грендон у моджака этого отряда.

Офицер низко поклонился.

– Нет, ваше величество, но скоро будет захвачен. Тысяча наших братьев уже проникла внутрь, и бой идет на самых верхних этажах. Еще пять тысяч штурмуют главные ворота со стороны улицы, остальные добивают остатки армии Тид Йета.

– Так, значит, мои солдаты прорвали их оборону?

– Прорвали, ваше величество. Оставшиеся бойцы армии фальшивого рого бегут от них, как перепуганные фреллы. А солдаты с кораблей наступают с другой стороны.

– Фальшивый рого уже рого мертвый, – сообщил ему Грендон. – А где Хан Лай?

– Он возглавляет штурм дворцовых ворот, так что, если не погибнет, скоро будет здесь.

– Так давай нападем на ворота изнутри. И ускорим победу.

– Но большинство моих людей сражаются на верхних этажах.

– Не важно. Двадцать человек у тебя наберется?

– Еще как. И пятьдесят наберется.

– Великолепно! Я поведу их в бой. – Он обратился к двум олбанийцам, избавленным от пленных и ожидающим приказов. – Хорошенько охранять ее величество, – приказал он. Затем обратился к Кантару: – Вперед, пушкарь.

В сопровождении выделенных им пятидесяти человек Грендон и Кантар бросились в рукопашную схватку, которую вели у ворот дворцовая стража и чизпоки. Еще несколько минут охрана, зажатая с двух сторон, сопротивлялась. Но вскоре охранники один за другим начали складывать оружие и сцеплять руки за головой. Чизпоки, ведомые Хан Лаем, ворвались во двор.

– Счастлив видеть вас живым-, ваше величество, – сказал Хан Лай, кланяясь Грендону.

– А я счастлив видеть живым вас, ваше будущее величество, – ответил Грендон, кланяясь в ответ.

Сверху внезапно снизилось кольцо воздушных судов и закружило вокруг дворца. Их матторки быстро подавили еще ведущийся внизу огонь. Затем они подлетели к балконам различных этажей, и во дворец по алюминиевым лестницам устремились олбанийские воины. Флагманский корабль остановился перед воротами дворца. Опустили лестницу, и появились Зинло с Нарине.

Грендон и Зинло приветствовали друг друга на заровианский манер. Затем озадачили собравшихся восторженным рукопожатием, совершенно неизвестным на Венере.

– Вижу, ты остался на плаву и без нашей помощи, – сказал Зинло.

– А как же, – ответил Грендон. – А где Эд и Аардван?

– На подходе. Сейчас примут капитуляцию ромоджака Хьютсена и с минуты на минуту подойдут.

Грендон представил Хан Лая Зинло и Нарине, а затем и подошедшей в сопровождении двух олбанийских охранников Вернии.

Минуту спустя в ворота широким шагом вошли трое мужчин. Полдюжины охранников расчищали им путь среди собравшихся. Это были Эд из Тирана, Аардван из Адониджара и Сан Той. Грендон провел короткое совещание с союзниками. Затем в сопровождении Хан Лая он взобрался на верхнюю ступеньку алюминиевой лестницы, спущенной с флагманского судна Зинло. Отсюда он видел всех, и все видели его.

– Жители Хьютсена, – прокричал он. – Прежде всего я хочу обратиться к вам, и говорю я как от лица союзников, так и от своего собственного. Мы здесь не для того, чтобы требовать репараций, и не для того, чтобы измываться над поверженным врагом. Наоборот, мы полны желания установить дружеские отношения с народом Хьютсена, отношения, которые бы крепли год от года. Стоящий рядом со мною офицер готов назвать те условия, при которых возможны такие отношения, а это: прекращение пиратства, освобождение всех рабов и вовлечение Хьютсена в мирную торговлю с другими государствами планеты. Если эти условия вам подходят, то мы выведем наши войска сразу же, как вы согласитесь провозгласить этого офицера вашим рого. Устраивает?