Отис Клайн - Изгои Марса

Но Арсад извернулся и, откатившись вбок, схватил выбитый из его руки меч; вскочив, он отразил низкий выпад Джерри и взмахнул мечом, целясь ему в шею. Тот поднырнул под его меч, вытянув перед собою клинок. Меч Арсада, не причинив никакого вреда, сверкнул над спиной землянина, зато клинок Джерри вошел в тело марсианина и на целых два фута вышел наружу из его спины.

С ужасом и удивлением на лице рад доорский выронил меч и повалился на пол.

Тут вышли вперед два хирурга, за которыми послали в самом начале поединка. Один осмотрел Арсада и объявил, что он мертв. Другой стянул края раны Джерри и залил ее густым слоем смолы, которая называлась «джембал» – она быстро застыла и продезинфицировала рану, не препятствуя оттоку гноя и не пропуская инфекцию. Раб взял у Джерри окровавленный меч, вытер клинок и вернул землянину.

Когда рану Джерри обработали, он отдал зовилу Нунта меч.

– Вот уже второй раз я в долгу у вашего высочества.

– Чепуха, – ответил Манит. Взяв кубок с пульчо у стоявшего рядом раба, он протянул его землянину. – Выпей! – приказал он. – Это поможет тебе восстановить силы. Ты потерял много крови.

Джерри залпом осушил кубок и действительно почувствовал себя лучше. Между тем тело Арсада унесли, и рабы уничтожили все следы поединка. Игральные доски вернули на место, и несколько дворян возобновили игру. Они потягивали пульчо и хохотали, словно ничего и не случилось.

Громче всех хохотал Шив, зовил кальсиварский. Наследный принц был хрупким юным хлыщом. Заметно было, что он выпил слишком много пульчо.

– Подите сюда! – крикнул он, швырнув на доску пригоршню платиновых шариков. – Сыграем! Хочу посмотреть, так ли хорошо этот плебей играет в гапун, как дерется.

– С позволения вашего высочества, – сказал Джерри, – я бы предпочел сегодня не играть. Я потерял много крови и нуждаюсь в отдыхе.

Шив покраснел от злости.

– Ты отказываешься от чести играть с наследником кальсиварского трона? Для плебея ты чересчур дерзок!

– А ты чересчур нелюбезен для принца, – парировал Джерри.

Его слова разорвались в комнате, как осколочная фаната. Лицо зовила Шива покрыла смертельная бледность. Рука его метнулась к поясу, но, не успел он обнажить меч, как вмешался зовил Манит.

– Погоди, Шив, – сказал он. – Этот человек из другого мира и не знает наших обычаев.

– Значит, его следует научить!

– Только не мечом, – ответил Манит. – Он уже продемонстрировал это на теле лучшего фехтовальщика в Кальсиваре.

– Клянусь гневом Дэзы! – взорвался Шив. – Ты что же, намекаешь, что я боюсь сразиться с этим неуклюжим ублюдком? Не злоупотребляй нашим гостеприимством, иначе в Нунт вернется только твой пепел!

– А ты не злоупотребляй тем, что я приехал сюда ухаживать за ее высочеством твоей сестрой! Я равен тебе по крови, и мой меч ответит, если ты и дальше будешь оскорблять меня.

При этих словах Шив, пьяно пошатываясь, вскочил на ноги и вырвал из ножен меч. Манит тоже обнажил клинок, но тут, к изумлению Джерри, между принцами встал не кто иной, как его наставник.

– Прежде чем начнется этот поединок, ваши высочества, – проговорил Лал-Вак, – я умоляю вас остановиться и подумать о последствиях. В пылу гнева творится немало такого, о чем, остыв, пожалеешь. Если вы сразитесь, один из вас неминуемо погибнет. Оба вы отважны, и гибель вас не страшит. Но кто бы из вас ни умер, результат будет один – немедленная война между Нунтом и Кальсиваром, которая будет стоить многих миллионов жизней и истощит ресурсы обоих народов.

При этих словах все дворяне поддержали Лал-Вака, уговаривая принцев спрятать мечи. Джерри, который присоединился к хору старавшихся унять гнев Манита, заметил, что в комнате был один человек, который держался в стороне от происходящего, – и лишь увидев, что мечи вот-вот исчезнут в ножнах, он присоединился к уговорам.

Принцев вынудили обменяться салютами, хотя глаза у обоих все еще грозно сверкали. Затем Манит отсалютовал своему темнокожему хозяину, поблагодарил его за гостеприимство и удалился. Джерри и Лал-Вак последовали его примеру, и когда они вышли на сигнальную платформу, то нагнали там принца, который ожидал экипаж.

– Опять я должен поблагодарить тебя, зовил, за то, что ты вступился за меня, – сказал Джерри. – Не присоединишься ли к нам с Лал-Ваком в наших покоях, чтобы вместе провести остаток вечера?

– Сожалею, но я намерен сейчас же попрощаться с вилом Нумином и покинуть эту страну, – отвечал Манит. – Прекрасная Джуния стоит того, чтобы сражаться и умереть за нее, но я не из тех, кто сможет долго выносить постоянные оскорбления этого хлыща, ее братца! Что касается твоего долга, друг мой, – его не существует. Я только сделал то, что сделал бы в подобных обстоятельствах любой порядочный человек. Не в первый раз Шив оскорбляет меня, и я уверен, что во всем виноват его кузен, который настраивает его против меня. К несчастью, ч не могу найти подходящего предлога, чтобы затеять ссору с Тоором.

Но тут возле них затормозил многоногий экипаж. Когда Джерри и Лал-Вак добрались до своей платформы, зовил Манит простился с ними и на прощание пригласил их побывать когда-нибудь у него во дворце. Сам он, сказал Манит, покинет Ралиад, как только выразит свое почтение виду Нумину.

Когда они вошли в свои покои, сопровождаемые парой неизменных стражников, Лал-Вак предложил, чтобы землянин немедленно отправлялся спать – ему нужен отдых после большой потери крови. Сам же он должен навестить друга, который живет в другой части дворца, и вернется поздно. Когда ученый ушел, Джерри снял покров и уже собирался раздеться, когда стражник отдернул портьеру и объявил:

– Паж от ее высочества новилы Найши! Джерри поспешно натянул покров и сказал:

– Пусть войдет.

Бронзовокожий паж шагнул в комнату, отсалютовал и сказал:

– Ее высочество новила Найша требует, чтобы Джерри Морган немедленно явился к ней.

– Передай ее высочеству мои извинения, – ответил Джерри. – Скажи, что я ослабел, потерял много крови и…

– Это приказ, Джерри Морган. Отказы и извинения не принимаются.

Джерри задумался, от всей души сожалея, что Лал-Вака поблизости нет и не у кого спросить совета, как поступить. Поскольку новила Найша была сестрой мовила Тоора, он чуял в этом приглашении какой-то подвох. Но ведь паж не примет никаких отговорок – видимо, так ему было приказано.

Он повернулся к пажу и сказал:

– Я готов. Веди меня к ее высочеству.

Просторные апартаменты новилы Найши были обставлены с роскошью почти варварской, и сама Найша была здесь самым богато украшенным предметом обстановки. Лежа на висячем диване, обитом бархатом в оранжево-синюю полоску, она улыбнулась представшему перед ней Джерри, сопровождая улыбку томным взглядом из-под загнутых ресниц.