Алиса Пожидаева - Развод по-эпсилонски

– Сколько-сколько? – переспросила я у ректора. – Здесь, кажется, лишний ноль.

Он оскорбленно поджал губы.

– Никаких лишних нулей. Тридцать тысяч галактов, мисс Кеннис. Обучение в Марсианском Галактическом Университете Межпланетных Отношений стоит недешево, но оно того стоит. Мы – единственное аккредитованное учреждение в человеческом секторе космоса, которое дает подобные бесценные знания…

Ну все, в ход пошли клишированные фразы из рекламного ролика.

Я терпеливо выждала знакомую до последней запятой хвалу в адрес родного альма матер. К третьему курсу любой студент МГУМО способен отбарабанить ее без запинки.

– Полностью согласна. Но почему я не могу доучиться?

Ректор закатил глаза.

– Я еще раз повторяю вам, мисс Кеннис! Ваше обучение финансировал фонд Джоша Соборуса, а его деятельность во всем человеческом секторе прекращена. Или вы самостоятельно оплачиваете оставшиеся два года обучения, или покидаете кампус.

– И что: совсем ничего нельзя сделать?

Вообще-то я специализировалась на алиенах и темой диплома брала эпсилонцев. Человеческая дипломатия была у нас факультативом. Но не зря же природа выделила мне синие глаза, два метра ног и ослепительную улыбку!

Я нежно улыбнулась, свела коленочки и сложила на них руки в жесте прилежной ученицы. Можно было еще скомкать подол, но узкая юбка задралась и находилась существенно выше.

– Вы же знаете меня, мистер Баррел. Я – ответственный студент: поступила самостоятельно, без протекции и сторонней помощи. Мои оценки никогда не опускались ниже Б+, а послужной список безупречен. В курении, злоупотреблении и хулиганствах не замечена. Характер стойкий нордический…

А еще обладаю бесценным умением врать и не краснеть. И кутить минуя бдительное око администрации.

– Так неужели ничего нельзя сделать?!

Его взгляд стал неприятно масляным, и я запоздало подумала, что юбка могла бы быть и подлиннее…

– Ну… – протянул ректор и хищно облизнулся. – Пожалуй, мы можем договориться…

* * *

В общаге стоял чад кутежа и дичайший угар. По кругу гуляли бутылки с кислотно-неоновым содержимым. В углу булькал и источал клубы ядовито-розового дыма сосуд с ятаврианским слизнем. Дым плавно растекался по комнате, превращая ее в страну розовых пони. Мику Грозовский – худой и нескладный, со слишком длинными руками и ногами, упоенно терзал струны базака и заунывно тянул на одной ноте:

По астероиду вдвоем с тобой, гуляя, мы идем,

И я курю, а ты кого-то ешь

Нам плазма освещает путь, ты говоришь:

“Хочу вздремнуть”

А я мечтаю убежать,конечно

О-о-о-о… зондервяночка-а-а…

Бздынь.

О-о-о-о… не куси меня-я-я…

Прямо в центре комнаты в обнимку с торшером, который после недолгих дебатов был назначен исполняющим обязанности шеста, танцевал Такеши. Он упоенно крутил задницей (к слову весьма неплохой), изображая стриптизера. Остальные участники подбадривали его гоготом и восторженными криками.

“Правда или действие” – суровая игра для настоящих мужчин, слабакам в ней не место.

Обычный вечер в кампусе будущих дипломатов, ничего особенного. Это только на рекламных буклетах непробиваемо серьезные и чопорные студенты ведут вечерами неспешные беседы за чаем.

Пресвятые кварки! Я не готова с этим всем расстаться! Я не доучилась! И руша лысого они меня отсюда выгонят. Я буду сражаться за свое право продолжить… я оглушительно чихнула теряя мысль и рявкнула на Моргана:

– Притуши свою заразу, – чихнула еще раз. – Дышать же невозможно!

Он оторвался от мундштука, недоуменно нахмурился.

– Ты чего?

Ну да, настроение у меня ни в черную дыру. Обычно я сама возглавляю общажный беспредел, а сейчас хотелось сосредоточиться и найти какое-то просто и изящное решение. Но не в таком же бедламе.

– Надымил, говорю! – заорала я, перекрикивая завывания Мику. Тот уже добрался до конца песни и затянул новую, на тот же мотив.

Я сижу и смотрю в чужое небо в имитатор окна

Бздынь…

И не вижу ни одной знакомой звезды

Потому что звездолет залетел туда

Где туманность закрывает световые следы…

…буду скучать. Даже по остозадолбавшему базаку!

Я повернулась к выходу. Зря пришла. У парней своя особая атмосфера, а мне с таким настроением лучше бы прогуляться. Есть у меня излюбленное место для размышлений.

Свои данные во всевозможные фонды я разослала еще днем, ответа от них ждать можно было целыми циклами и шанс что повезет второй раз стремился к нулю.

Закинув несколько галов на счет межпланетных переговоров я отстучала номер канала “Черной каракатицы” но корабль был или в прыжке, или в тылу вселенной. пришлось оставить короткое сообщение.

И мучительно думать, думать. Что делать дальше? Мысли метались по кругу, не находя выхода.

Так меня и застал Морган.

– Ева, по моему тебе надо напиться…

* * *

Иссиня-черное и горькое, как сама жизнь вино из ягод круники отлично сочеталось с безлюдным кладбищем. Метеорологи расстарались: включили на ночь снег – он рождался в погодных установках где-то под крышей купола и падал мягкими хлопьями на памятники, выполненные в форме шаттлов колонистов. Где-то в глубине мелькнул силуэт до боли похожий на легендарную космическую станцию “Мир”.

– А потом он полез мне под юбку, и я разбила ему нос, – мрачно завершила я рассказ.

– Что, прямо вот так взяла и разбила? – восхитился Морган.

– Угу…

Не зря же я ходила на курсы самообороны на кафедре близких контактов четвертой степени, а до того Эди учил меня защищаться. Думала это пригодиться только парней в барах отшивать. Или при дипломатических переговорах – они у эпсилонцев проходят порой весьма нервно. Но когда мистер Баррел недвусмысленно схватил меня за задницу тело действовало само. Руку на болевой и локтем в нос. В мясистый породистый ректорский нос.

Да уж… пригодилось. О чем вообще думают люди, когда лезут к девушкам занимающимся на курсах эпси?

Что было дальше вспоминать не хотелось. Старый козел орал и обещал написать такую характеристику, что во всем Млечном Пути для меня не найдется вакансии выше уборщицы.

Заливал конечно, я уже сейчас могла назвать полтора десятка мест, где меня с удовольствием возьмут на работу и плевать им на характеристики. Но я хотела доучиться, а потом еще пройти углубленный курс. И для этого мне нужны были галакты. Целая куча галактов.

– В общем отрабатываю практику, а дальше мне велено проваливать, – я ухмыльнулась, с мрачным удовольствием вспоминая как хрустел ректорский нос. И отхлебнула прямо из горла. Терпкая горечь обожгла небо, прокатилась по пищеводу. Снег кружился в воздухе, падал на запрокинутое лицо и таял, стекая каплями по коже и непромокаемой куртке.