Юлия Жердева - Хранители Эталины. Игра в шахматы Де-Люкс

Амалин исчез – не ушёл, а именно исчез. Нагерт не успел даже слово вымолвить, в его голове всё смешалось, а нужно заметить, что именно в этой голове всё должно быть аккуратно разложено по полочкам. Что это было? Очередная галлюцинация? Тогда откуда плащ и почему он не исчез?

Несмотря на внутреннее смятение, Нагерт подчинился и, замедлив время, двинулся вперёд. Его миссия была слишком ответственной. Ошибиться в управлении планетой было немыслимо. Он в ускоренном времени вошёл в лабиринт, по дороге вводя коды, необходимые для открытия пульта управления. Хранитель был напряжён: каждую минуту весь лабиринт озарялся лучами, парализующими всё живое. В него невозможно было войти с техникой или даже с любым металлическим предметом, в том числе с медальонами хранителей, ускоряющими и замедляющими время, поэтому только он мог ускорить время и выполнить поставленную задачу. Всё шло хорошо, хотя он слишком долго вводил пароли доступа, но наконец нужная панель отодвинулась, и, словно дивный цветок, перед ним раскрылся пульт управления, в который он вставил Главный Ключ, и тот зажил своей жизнью: засверкал и засиял всеми цветами радуги, а выпуклые дуги начали вращаться по часовой стрелке. Изменяя по очереди вращение каждой дуги, хранитель добился перехода на нужную орбиту. Кропотливая работа заняла около часа, хотя на самом деле прошло не более полминуты. Теперь можно было возвращаться. Нагерт с помощью ключа включил защитное временное поле и закрыл пульт управления.

Как только он покинул лабиринт, последовал резкий толчок: Эталина меняла орбиту.

Возвращаться пришлось самостоятельно. Хранитель долго мучился с плащом, пытаясь придать ему куполообразную форму, но потоки воздуха упрямо не хотели его поднимать. Нагерт старательно прыгал, но всё было безрезультатно. Тогда он подошёл как можно ближе к левому краю и возобновил свои опыты с прыжками, присоединив к ним пламенную молитву. На десятом прыжке чудо свершилось, и ему удалось оказаться в восходящих воздушных потоках. Полёт был тяжёлым, руки затекли и одеревенели, но по-прежнему держали плащ над головой. Нагерт ощущал движение потоков и пришёл к выводу, что их скорости и направления отличаются. Методом проб и ошибок он подобрал нужный и смог вернуться к площадке, с которой они спрыгивали с Амалином, а оттуда до Зео было рукой подать.

По дороге он встретил Шейка, безрезультатно пытавшегося пройти сквозь невидимую преграду.

– Нагерт, – с облегчением выдохнул его незаменимый пилот, – я уж и не надеялся, что ты одумаешься и вернёшься.

Оценив усталый вид капитана, Шейк изумлённо уставился на неизвестно откуда взявшийся плащ, а потом медленно перевёл взгляд на часы.

– И долго я отсутствовал? – глухо поинтересовался Нагерт.

– Пять минут. Или нет?

Командир вместо ответа улыбнулся. Они вошли в Зео. Нагерт тут же созвал совещание и выступил с пламенной речью.

– Нам придётся покинуть Зео, покинуть навсегда. Мы поднимемся на поверхность, и наша задача – подготовить планету к прилёту людей. – Вскинув правую руку, он пресёк появление вопросов и продолжал: – Я видел будущее. Видел Эталину и её обитателей. Мы должны жить не только сегодняшним днём, но и заботиться о будущем наших потомков. Наступит время, когда эта планета будет разрушена, и тогда людям понадобится наш корабль. Наш Зео. На нём наши потомки сквозь звёзды вновь устремятся на поиски новой планеты.

– Замечательно, – усмехнулся хранитель песка Радонил, – только нам-то что делать? Покинуть корабль и замерзать при минусовой температуре? Так мы и потомков никаких не дождёмся. Великолепная идея…

– Это не идея, а приказ. Как верховный хранитель времени и Эталины я отдаю приказ до завтрашнего утра собрать личные вещи. А о вечных снегах не беспокойтесь. Как во время полёта я управлял временем, так и сейчас этот вечер останется в вашей памяти лишь вечером, а на Эталине пройдут месяцы, снег растает, температура выровняется, и мы получим оптимальные условия для существования.

– Ну, ну, посмотрим, что из этого выйдет – пробормотал Радонил, но, встретившись с горящим взглядом Нагерта, пришёл к выводу, что с хранителем времени лучше пока не спорить.

Хранители исполняли приказ неохотно: никому не хотелось расставаться со столь удобным и современным кораблём, в целости и сохранности доставившим их на планету. Но ослушаться Нагерта никто не посмел. Ещё свежи были в их памяти воспоминания о парламентёрах Галактики, призывавших их во всём подчиняться верховному хранителю, наделенному особыми полномочиями. Хотя кто знает, быть может, действительно прав Нагерт, ведь Зео перестал повиноваться людям, и пришлось в ручном режиме открывать шлюзы и выводить турболёты – новейшие дисковые летательные аппараты, работающие на ртути и вмещающие от четырёх до двадцати человек в зависимости от модели. Вслед за ними вылетели и сверхскоростные «ласточки» – чёрно-серебристые летательные аппараты, предназначенные для стремительного перемещения, напоминающие по форме этих прекрасных птиц Земли.

Вылет прошёл благополучно. Хранители покидали Зео и, миновав подземный тоннель, оказывались под яркими палящими лучами светила Лингрона, или Солнца, как его неофициально окрестили. Эталина рыдала то ли от того, что был нарушен её многовековой покой, то ли от счастья, что теперь на её поверхности царила комфортная температура, и её стремительные ручьи спешили ворваться в многочисленные океаны. Планета была прекрасна, пробуждённая от долгого сна, и встречала переселенцев буйными красками появляющейся зелени и искрящимися камнями с перламутровым отливом. Впрочем, до её покорения было далеко.

Первый экипаж покинул турболёт и словно оказался в сказке, прекрасной и далёкой. Свежий воздух пьянил неведомыми ароматами диковинных цветов, растущих на огромных деревьях, хотя деревьями их можно было назвать с большим трудом. Они больше походили на старые, заросшие каскадные фонтаны. Нижние ярусы располагались параллельно поверхности Эталины на высоте двух-трёх метров и представляли собой гигантские тёмные круги, с которых свешивалась чудная сине-зелёная поросль с полупрозрачными желтоватыми или розоватыми шаровидными цветами, источающими невиданный пьянящий аромат. Последующие ярусы были чуть меньше предыдущих, а вся эта фонтанно-ёлочная конструкция смело устремлялась в бескрайние небеса, поражая своим совершенством и грандиозностью. Травы в нашем понимании не было, но вся песчаная почва была покрыта тёмно-зелёной структурой, чем-то напоминающей одновременно мох и песок, в результате чего создавалось ощущение очень приятного и удобного коврового покрытия.