Стеффи Лучемарская - Сола и Космические приключения

Удивление может шарахнуть тебя из-за угла, как разбуженный солнцем весенний шмель, опьянённый запахами весны и не соображающий куда же он летит. Удивление может подкрасться к тебе ранним утром и засветить радостью твой день как первый лучик солнца, а может неожиданно посетить вечером и навеять удивительные, невероятные, красочные, приятные сны. Бабочка, порхающая и красивая, собственная тень, которая следует за тобой повсюду. Солнце, которое каждое утро восходит на востоке и заходит строго на западе. Просто проследи глазками за солнышком рано утром и к вечеру, и солнышко тебе расскажет, где восток и где запад.

Когда Огогось удивлялся, то всегда произносил «ОГО-ГО!» и даже первое его слово было не «Агу», а «ого», поэтому его родители так его и назвали «Огогось».

Мама ещё иногда его называла «мальчик наоборот». Он всё делал левой рукой и редко правой. И мог перчатку с левой руки надеть на правую, а ботинок с правой ноги надеть на левую. А потом недоумевал и почему же ему так неудобно. Он слышал, как однажды его бабушка Евлампия причитала, что в нынешние времена в мире разучились делать хорошую, качественную обувь, говорил она так с укором в ничей адрес. А мама в такие моменты отвечала бабушке, что это всё бессмысленное сотрясание воздуха и надо беречь своё эмоциональное здоровье. О чём была речь, Огогось до конца не понимал, но иногда он предполагал, что может быть ему как раз попадается та самая обувь, про которую говорила бабушка Евлампия.

А ещё он считал, что тому, кто ловит рыбу, больше подходит название «ловорыб», а не «рыболов». А те, кто ловят змей очень, даже могут быть «ловозмеями», а не «змееловами». Но мама говорила, что он человек–наоборот, и добавляла строго: «Переставь всё обратно, на то место, куда положено». На взгляд Огогося очень даже «как положено» звучало «ловорыб» и «ловозмей». Но мама думала иначе, а мнение мамы считалось более авторитетным, потому что она была учительницей русского языка.

Этим утром Огогось сидел за кухонным столом, тоскливо подперев рукой веснушчатую щёку. Он уныло смотрел на овсяную кашу в своей тарелке, явно не желая её есть. Украдкой, чтобы не заметила мама, он наблюдал за бегающими по кухне, солнечными лучиками. Мальчик мысленно с ними перешёптывался. Собственно говоря, они и познакомились только лишь благодаря тому, что Огогось обладал редким умением разговаривать с солнечными лучами. Их беседы никто никогда не слышал и не замечал.

Огогось спросил у лучиков, как идут их дела, где они успели побывать и чего такого удивительного они увидели с утра, что сейчас происходит на улицах и в других городах. А лучики, также тихо и незаметно для мамы, рассказали ему всё, что удалось им выхватить своим гуляющим светом. Они поведали ему про молочника Василия, который уронил бидон и разлил молоко соседки Авдотьи Игрульевны. И как Авдотья Игрульевна разбушевалась и долго разорялась (так говорила иногда про неё мама, хотя Огогосю было не понятно, почему недовольный, громоподобный крик соседки назывался не криком, а разорением. Но взрослым виднее, как и что называется в их взрослом мире). Молочник Василий долго извинялся перед ворчливой и брюзжащей соседкой и предложил ей в качестве компенсации, совершенно бесплатно, свежего творога для сырников. Слово «компенсация» Огогось слышал впервые, и оно показалось ему очень сложным. Он попросил лучиков повторить слово «компенсация» несколько раз по слогам, чтобы он смог запомнить его. Когда Огогось справился с этой нелёгкой задачей, лучики продолжили свой рассказ.

Авдотья Игрульевна, как только услышала про компенсацию, тут же успокоилась, и, подозрительно глянув на Василия своими маленькими глазками, пробурчала: «Не испорченное ли втюхиваешь?»

На что Василий обиженно ответил: «Да как вы можете такое про меня подумать-то? Разве я вас когда подводил или надувал с товарами? У меня всегда продукция свежая, только что из-под коровы».

Авдотья Игрульевна примиряющим тоном сказала, что, мол, ладно, ладно, скажешь тоже – прям из-под коровы. Не обижайся на мои слова, не подводил ты нас никогда и всегда хорошая молочка у тебя, потому и берём только лишь твоё. И соседка с удовольствием положила в сумку пакет с компенсацией, забрала бидон с молоком, и довольная отправилась домой готовить сырники к завтраку.

Огогось задумался и спросил у лучиков: «Что всё-таки означает слово «компенсация»? Свежий творог – это и есть компенсация?»

Лучики помигали в знак согласия, что, наверное, так и есть.

«Интересно, – подумал Огогось, – можно ли из любого злого человека сделать доброго, если предложить ему компенсацию – свежий творог?» Лучики были единственные друзья Огогося, кому он мог задать такой вопрос. Ещё у Огогося было две сестры: младшая трёх лет – Агагася и старшая семи лет – Могуша. Старшую сестру он спрашивать побаивался, засмеёт ещё, что он такие вопросы задаёт. Да и вообще, это же надо было тогда раскрыть свою тайну про то, что он умеет разговаривать с солнечными лучиками. Делиться своим самым сокровенным секретом с сестрой он был ещё не готов. Младшая же Агагася вряд ли сможет понять, что такое компенсация. Да она даже выговорить-то не сможет такое сложное слово, не говоря уж о том, чтобы ответить на вопрос Огогося. С ней пока разговоры были короткие и неинтересные. Вот подрастёт, тогда может и поговорит с ней Огогось. Он решил, что придётся, наверное, самому найти ответ на свой вопрос. Огогось почувствовал себя очень взрослым и самостоятельным человеком, у которого появилось серьёзное дело.

Об утреннем происшествии, свидетелем которого они стали, лучики рассказали Огогосю за каких-то несколько секунд. Их беседы каким-то удивительным образом, могли вместить огромное количество рассказов за короткое, мгновенно пролетающее время. Казалось бы, мгновение назад лучики появились и вот, уже через минуту, они все новости обсудили. Когда он разговаривал со взрослыми, то это длилось много дольше.

«Ещё одна странность и ещё один вопрос, почему так? Значит, теперь у меня два вопроса, на которые надо найти ответ. Дел по горло» – подумал Огогось и важно выпрямился на стуле.

В благодарность за новости Огогось рассказал лучикам про свои грустные дела. Это было честно – в обмен на новости от лучиков поделиться своим утром. Огогось считал, что между друзьями всегда всё должно быть по-честному, а лучики были его друзьями. Друг поделился с тобой новостью, а значит и ты в ответ должен с ним чем-нибудь поделиться. Тогда от дружбы будет всем хорошо. Это и называется настоящей дружбой. Поэтому Огогось с чистой совестью и чувством выполненного долга пожаловался солнечным лучикам на невкусный завтрак, который непривлекательно остывал на тарелке. Лучики пробежались по тарелке с кашей и подтвердили, что видели завтрак и поприличнее.

Читать дальше