Мила Хвой - Сыны Андромеды. Сборник одесской фантастики

«Маркус Воллер. Мечты и их последствия». – гласила надпись на обложке книги.

Хм. Ясно.

Тона: Не представляю о чем думал автор, который пишет о мечтах в контексте преданности и верности. Мечты – это же свобода! Любовь! Радость! Разве нет?

Тона доела блины и отправилась в свою комнату. У нее было два варианта как провести время до ужина: поиграть в видеоигры или сделать уборку в комнате. Она вспомнила мамины слова. Потом запись в книжке. И сказала сама себе: «Долг. Вот и начнем с малого. С уборки».

Тона произнесла это почти вслух, и начала складывать разбросанные вещи.

Комната Тоны. Она спит. В ее голове, во сне, звучит женский голос: Мысль – Это крайняя точка во вселенной. я дочь начала и я конец. жизнь – Это крайняя точка во вселенной я дочь. начало. и я – конец. время – крайняя точка во вселенной я – дочь танца и я – песня. лето – Это крайняя точка во вселенной. я – дочь начала и я – дочь конца. женщина – это начало и конец. мужчина – это конец и начало. музыка звучит И на свадьбе и на похоронах. картина висит и в галерее и в доме. жизнь имеет свойство заканчиваться, А смерть имеет свойство продолжаться….

Тона открывает глаза. Оказывается уже вечер. Вокруг разбросаны вещи – видимо она так и не убралась. Потянувшись за телефоном, она вскрикнула – рука страшно затекла. На экране смартфона было уведомление об электронном письме с неизвестного адреса.

Тона открывает имейл. Это письмо от нового преподавателя физики. Он сделал рассылку между учениками седьмого класса о начале занятий в сентябре.

Тона отложила телефона и потянулась. Позвоночник предательски захрустел. Все тело ныло, как часто бывает после вечернего сна.

Она поднялась с кровати и решила проверить дома ли родители. Тона встала, прошла через комнату, и вышла в коридор. Дверь в папин кабинет была приоткрыта, горел свет, и оттуда слышались звуки стучащих по клавишам пальцев.

Тона: Паааап…

Отец не ответил. Тогда Тона решительно шагнула в кабинет, толкнув дверь ладонью. Отец был в наушниках. На экране огромного монитора были изображены радиоволны. Тона тихо подошла сзади и обняла отца.

Тона: Папуууля… все работаешь?

Демьян Шаилов снял наушники, протер стекла у очков, и погладил руки дочери.

Отец: Да, доця. Отец трудится на благо

человечества.

Тона: Здорово. А человечество в

курсе? – Тона хихикнула.

Отец поморщился. Он сам не был уверен, что люди осознают всю ценность его трудов. Фанатов его изобретений было не так много. А крупные компании патенты на его гаджеты покупали неохотно.

Тона: Не знаю доця. Но это имеет

значение как минимум для меня.

Демьян снова стал протирать очки. Машинально, потому что смутился.

Тона: Папа. А когда меня найдет этот

ТОН, я точно буду готова? А вдруг он появится неожиданно и сразит меня одним ударом своего… что там у него? Бластера?

Демьян внимательно посмотрел дочери в глаза.

Отец: Тона. Омен не может найти тебя до того, как ты станешь готова. Вселенная имеет законы. И битва добра и зла может произойти только тогда, когда их силы будут равноценны.

Тона понимающе кивнула.

Тона: Значит я стану сильной? Такой же сильной как ты?

Демьян: Да. И даже сильнее. У тебя там внутри – отец ткнул пальцев в солнечное сплетение дочери – идеальный атом. Он способен развивать невероятную мощь. Стоит только этого захотеть. Ну и… вырасти.

Тона вздохнула: Ах, папочка. Я хочу быть самой сильной на свете. Я хочу драться с ним и победить. Это моя мечта.

Отец: Всему свое время, дочь. А теперь иди-ка разбуди маму, она также как ты задремала после обеда.

Тона послушно вышла из кабинета отца и направилась в мамину спальню. В их квартире было семь комнат, и помимо кабинета, гостиной, и общей спальни родителей, у каждого была ещё своя комната (спальня) – у Тоны, ее брата Антона, матери и отца.

Мама лежала закрыв глаза. В комнате тихонько играл Шопен. Тона сразу узнала звуки его фортепианных произведений – мать часто слушала его, он был ее любимым композитором.

Тона: Мааам… вставай. Папа сказал тебя разбудить. Будем ужинать.

Елена Шаилова открыла глаза, и посмотрев на дочь, улыбнулась: Я уже не сплю. Иди-ка сюда.

Тона с удовольствием подбежала к матери и присела рядом с ней на краешек дивана.

Елена: Обними меня, малышка.

Тона послушно обняла мать за шею и начала целовать ее лицо.

Тона: Мааама, как же я люблю вас с

папой! Вы – мои самые любимые люди на свете!!

Тона: А мы любим тебя. Вы с Антошей

самое дорогое, что у нас есть.

Тона поморщилась: А Антон меня не любит. Он все время натравливает на меня своих друзей. Бееее…. Ненавижу когда он так делает!

Елена: У Антоши сейчас переходный

возраст. Когда вы подрастет, вы станете самыми близкими людьми на земле. А когда нас с папой не станет…

Тона: Мааама, ну пожалуйста!!!

Елена: Ладно, ладно.. всему свое время. Но не обижай Антошку. Он на самом деле тебя очень любит. Когда ты была маленькая, он убаюкивал тебя и пел тебе колыбельные. И говорил, что никому тебя не отдаст.

Тоне понравились эти слова.

Тона: Как мило. Но пока что мы не

дружим, мам. И это не обсуждается. Ну что, готова отведать папиного форшмака?? Скорее, скорее, все на кухню! – уже почти прокричала она. И подхватившись с дивана с криками "эгегей!!!", побежала на кухню.

Елена: Энерджайзер. – вздохнула Елена и отправилась вслед за ней.

Дорогая Тона. Я прощаю тебя, прощаю за все. Ты – показала людям пример настоящего бойца, файтера. Ты была очень важным звеном божьего замысла, и однажды поняла это. Ты была действительно красивой, хоть и было в это сложно поверить. Ты была честной, трудолюбивой, открытой. И улыбчивой. Мне тебя очень хватает. А я? Я не знаю кто я… Я просто вместо тебя…

Тона уплетала горячий бульон. Папа настаивал на полноценном рационе, в который входили мясо, овощи, каши и пищевые добавки. Несмотря на такой режим питания, Тона была худощавой, мальчикового телосложения. Тона доела и пошла в свою комнату.

Она распустила волосы и начала расчесывать их. Она уже второй год просила у мамы разрешения их обрезать. Тоне нравились мальчишеские стрижки. Она хотела быть похожа на настоящего бойца. На настоящего воина. Эти висящие сопли – делали ее похожей на принцессу.

Тона очень боялась, что

смалодушничает в решающий момент, и не убьет Омена. А папа говорил, что Омен способен на страшное зло.

Любовь в планы Тоны не входила вообще. Она не влюблялась в мальчиков, так как понимала, что мир, в котором она родилась – враждебен настолько, насколько вообще можно вообразить. Тона рассказала папе о том, что боится, что из-за своего атома не сможет переродиться, как другие люди. Отец ответил, что закон реинкарнации пока не доказан, и что он тоже не уверен, что когда либо переродится. Но он уверил Тону, что сохранит запись с ее программой для потомков. Тону удовлетворил такой ответ. Теперь дело было за малым: победить Омена. И это и было самое сложное. Покончив с волосами, Тона встала, положила расческу на прикроватную тумбу, и подошла к телевизору. Она нажала кнопку включения. На экране высветилась больничная палата Это был медицинский канал. Приятного вида женщина рассказывала, как далеко шагнули технологии. Что совсем скоро человеку смогут вживлять чип с процессором на несколько терабайт, а также приживлять синтетические руки и ноги. Тона смотрела и слушала внимательно, где-то смутно понимая, что знает об этом больше, чем ей кажется. Чем ей говорят.