Николас Некро - Парадоксариум. Звездный странник

Принц кивнул курчавой светлой головой и мигом выскочил из комнаты. Предчувствие обладания собственным животным безмерно радовала его, вызывая приятное журчание в животе. Ему хотелось поскорее отправиться с матерью на рынок и посмотреть на всевозможных зверюшек.

Императрица вопросительно посмотрела на свою дочь. Афия отвела глаза в сторону, явно опасаясь гнева матери.

– Вот эти никчёмные штуки, – тихо промолвила она, со стуком положив деревянные фигурки на стеклянный прикроватный столик. – И такая ерунда вызвала в нем столько негодования.

– Тебе следует уважительнее относиться к своему младшему брату, Афия, – спокойным голосом сказала императрица. – Он будущий владыка и тебе, как и всем остальным жителям империи, придется подчиняться.

Девочка непонимающе посмотрела и задумалась.

– Еще чего. Он все время грозит отправить меня на Ауш Кулл, – оправдалась принцесса. – Он ведет себя так, будто отец уже умер и вся Вселенная принадлежит лишь ему одному. И еще меня бесит его приказной тон!

– Рон Хан так говорит, потому что не в силах совладать с тобой, – успокоила ее императрица. – Он еще слишком юн. Отнесись к младшему брату с пониманием.

– А если действительно, после вашей с папой смерти, ему взбредет в голову разделаться со мной? Мне бы не хотелось провести всю жизнь в заточении. Или куда хуже, он захочет убить меня.

– Не говори так. Твой брат любит тебя и не причинит вреда. Я не сомневаюсь в этом.

– Сколько у нас в истории было сумасшедших правителей, которые сжигали своих братьев и сестер? А сколько представителей императорского рода заживо сгнило на Ауш Кулле? Ты предлагаешь мне разделить их судьбу? – не успокаивалась принцесса.

Императрица строго посмотрела на нее.

– Нет, твой брат, очень хороший и добрый мальчик. Он не сможет сделать тебе ничего плохого.

– Мне бы твою уверенность…– разочарованно проговорила Афия.

Ей явно не хотелось продолжать этот разговор, она зарыдала и, прикрывая руками лицо, выбежала из комнаты.

– Афия?! – крикнула ей в след мать.

Но девочка ее не услышала и, всхлипывая, побежала по коридору, в котором ненароком столкнулась со своим братом. Рон Хан от неожиданности отскочил в сторону и еле удержался на ногах, успев опереться о стену. Ни сказав ни слова принцесса промчалась мимо.

– Сумасшедшая, – буркнул принц и принялся тереть друг об друга ушибленные ладошки. – И что это с ней?

Два охранника императорских покоев, одетые в ярко-алые парадные камзолы и шапки из белого медвежьего меха, склонили головы, поприветствовав Рон Хана, когда он проходил мимо в комнату своей матери.

Императрица сидела на пышном лиловом диване, забросив ногу на ногу. У нее были строгие красивые черты лица. Пышные золотистые волосы, завитые изящными локонами, украшенные драгоценными камнями, небрежно свисали до самого пола, создавая единый рисунок с узором на цветастом ситцевом платье. Ее тонкие белые руки лежали на коленях. Цвет кожи женщины отличался ослепительной белизной и казался неестественно ярким, создавая вокруг нее магическую ауру. Эта особенность выделяла ее из всех представителей расы эрлов, к которой она принадлежала, тон кожи которых от рождения варьировал от нежно-голубого до темно-синего. Конечно, считалось, что чем светлее кожа, тем благороднее и древнее род представителя и тем чище его кровь. Но на самом же деле, цвет кожи эрлов менялся с возрастом, и любой малыш, родившейся с темно-синем оттенком, мог через пару десятков лет стать намного светлее. Ясные голубые глаза императрицы смотрели из-под тонких каштановых бровей, придававших выразительность ее взгляду. Казалось, ее глаза способны как испепелять, так и исцелять любого, кто заглянет в них. Однако привычка к всеобщему поклонению и власти над окружающими придавала этой тартарианской женщине особую величавость. На шее у нее висела золотая цепочка с маленьким кулоном, украшенным разноцветными камнями. На обнаженных руках сверкали серебряные браслеты.

– А, Рон Хан! Ты уже был у отца? – добродушно спросила она и ласково улыбнулась, глядя на вошедшего сына.

– Да, мам, – ответил принц, остановившись возле двери. – Отец сказал, что ты мне поможешь выбрать фамильяра. Это правда?

– Твой отец прямой, как ножка стула. Он просто не умеет делать сюрпризы. Я думала, это будет твой подарок в честь обряда клеймения… – немного разочарованно сказала она. – Вероятно, он боится, что ты выберешь бесполезного и бестолкового зверька. Твой отец настаивал, чтобы животных принесли во дворец, и ты сделал здесь свой выбор, но я сочла необходимым посетить рынок, чтобы не превращать дворец в зверинец. К тому же животных там намного больше, чем могли бы доставить сюда.

Она на мгновение задумалась и отвела взгляд в сторону, словно пытаясь что-то вспомнить или, наоборот, забыть. В ее больших глазах пробежал отблеск тоски. Рон Хан уже знал это выражение лица, означающее только одно – его родители опять в ссоре. Между ними последнее время часто возникало недопонимание, вероятнее всего, по причине вопросов, связанных с управлением империей. Мать старалась не лезть в дела отца, но иногда, когда он собирался принять слишком уж радикальные решения, пыталась вмешиваться, применяя всю свою женскую харизму, которая все равно не имела влияния на императора Дан Хан Кона, недаром славившегося своей непреклонностью.

Рон Хан, как любой ребенок, тяжело переносил их ссоры, пытаясь поскорее помирить. Но сейчас его детская голова была занята лишь мыслями о предстоящем обряде клеймения и покупкой фамильяра, которого он с нетерпением ждал и в своих мечтах представлял, какой он будет. Цвет, рост, размах крыльев, оттенок изрыгаемого им пламени. Сначала принц хотел приобрести огнедышащего малыша-дракона. Он думал, как будет заботиться о нем, кормить и обучать различным приемам и командам. Все эти знания он мог бы легко прочитать в книгах, которые в обилии хранились в императорской библиотеке. И к тому же у него под рукой целая ходячая энциклопедия в виде учителя Нордука, который мог на практике применить имевшиеся у него знания по воспитанию этих животных. Но после происшествия с игрушечным драконом, которого принцу подарили на прошлый день рождения, мальчик понимал, что мать вряд ли позволит ему завести «живое воплощение ее детских кошмаров», как она говорила. В любом случае, скоро все его мечты сбудутся, поэтому небольшая грусть на лице матери не привлекла его особого внимания.

– А правда, что у папы фамильяр – это крылатый нирганский лев, которого он прячет в подземелье под дворцом? – заинтересовано спросил принц, подумывая о приобретении подобной зверушки для себя.