Сергей Корт - Большое путешествие

–Но это в будущем. А сейчас… Господи, как хочется отогнать страшные мысли. Ведь я еще молод и хочется жить, просто жить, не смотря на черно-серое мрачное и беспросветное небо. Несмотря на то, что с самого рождения не видеть солнца, и даже толком не знать, как оно выглядит. Быть запертом в огромном, но не бесконечном городе, где стальные тротуары, блеклые фонари, горящие только в часы, когда люди идут на работу или возвращаются. Жизнь беспросветная и серая, как краска на стенах. Тем не менее, это все же жизнь, как ни крути, и другой никогда не будет. И терять ее, ой, как не хочется…

Неожиданно обрушившееся свобода на голову, терзала и мучила его. С одной стороны, делай что хочешь, а с другой, заняться особо и нечем. Даже простую прогулку совершить невозможно, как невозможно широкий и длинный коридор назвать улицей. И в тоже время, этот коридор по-другому и не называется. Во всяком случае, Андрей хорошо знал из книг, что улица – это нечто большее, даже можно сказать, огромное, среди гигантских домов. И главное – улица находится вне помещений, а не внутри него. Но в его городе все по-другому. Да и город ли это? По всей вероятности, это гигантская труба, согнутая в кольцо, диаметром никак не меньше трех километров и похороненная в земле на большой глубине. Не одно поколение выросло тут, худо ли, бедно ли прожили они свою жизнь и тихо скончались в скромных жилищах от старости, так ни разу и, не увидев солнечного света.

Но так было не всегда. Когда-то человечество действительно было свободным, и люди могли себе позволить путешествовать не только между улицами – уже только это невозможно вообразить – между городами, а это вообще не укладывается в голове – между странами. Что такое страна, у Андрея было смутное представление. Перечитав много книг, он так и не смог уяснить окончательно, что такое государство. Даже в самых смелых фантазиях, он с трудом представлял себе, несколько пересекающихся улиц, а уж многоэтажные дома не как не хотели будоражить его ум.

Страх и полная свобода лихорадочно заставляли его придумать себе занятие, хотя бы на сегодняшний день. Время шло, а выхода из создавшейся ситуации он не видел. Без аппетита, доев завтрак, Севастьянов бросил грязную посуду в автомат, и переместился в гостиную. Жилье у него было более чем скромное, полагающееся холостяку в этом городе: небольшая гостиная с креслом, журнальным столиком и встроенном в стену шкафом. Большой плоский телевизор являлся единственным украшением стен, по которому по вечерам можно было увидеть видео лекции, а иногда и новости. Так же телевидение являлось оповещением при чрезвычайных ситуациях. Еще было несколько книг – прочитанных до дыр нескончаемое число раз. Кроме гостиной, имелась крохотная спальня, куда еле влезала кровать, да кухня с ванной, сплошь автоматизированной, услугами которой можно воспользоваться, если у тебя на счету есть средства… Зато не надо думать о приготовлении блюд: приложил палец к считывателю, выбрал из предоставленного меню и, пожалуйста, как по мановению волшебной палочки на столе появляется все заказанное…

Прошло, наверное, часа два, с того момента, как он проснулся, но решение чем заняться все не шло. Упоение свободой и страх гибернатора, настолько переплелись в его голове, что он даже перестал на какое-то время понимать, что с ним происходит. Он сидел в кресле, и, одновременно куда-то пытался идти, но это были только мысли, действий в реальности не происходило.

Мозг штука интересная. Ничего в голову не лезет, а задумываться приходится в такие исключительные моменты, которых ты и предвидеть не мог. Сидишь вот так вот себе и не знаешь, что делать дальше, а драгоценное время уходит, уходит как песок сквозь пальцы – и от этого ты еще больше начинаешь злиться. На самого себя, на несовершенный мир, на все то, что в данный момент не виновато. И от осознания этой нехитрой истины, злишься еще больше. Замкнутый круг, и вырваться из него, ой, как нелегко, если не сказать невозможно…

Неизвестно. сколько бы он так просидел, если простая до гениальности мысль не пришла ему в голову. Как он читал в книжках, герои время от времени выходили из дому на прогулку. Вот и ему надо пойти погулять, но не по улице его города, а по поверхности планеты. Андрей хорошо помнил из печатных историй, что действующие лица, перед выходом одевали, так называемую, верхнею одежду. Представление об этом у Севастьянова было смутным, поэтому он с легкостью предположил, что скафандр сойдет за уличное одеяние.

Принятое решение взбодрило его. Даже страх будущего немного отступил, и показался не таким острым и актуальным, чем несколько минут назад. Что, в конце концов, он теряет? Он может погибнуть, если что-то случится с защитой скафандра. Но встреча со смертью произойдет, так или иначе, сегодня или неделю спустя. В первом случае у него хотя бы будет шанс во очно увидеть, во что превратили планету предки. До этого он совершал подобные вылазки, но как правило, Андрей успевал только сунуть нос, как страх неведомого отправлял его назад. Потом он пытался вспомнить, что видел, но вспоминать было нечего. Та картинка, что висела у него вместо окна, мало чем отличалась от пережитых ощущений на поверхности планеты. Быть может, мир таков и был, но Андрей до конца не был уверен. Что ж, теперь есть возможность спокойно, и не торопясь изучить безжизненную планету, ее крошечный кусочек.

Переодевшись в спортивный костюм, Андрей распахнул двери жилища и оказался на улице подземного города. То, что называлось "улицей" представляла собой огромный туннель, уходящий вдаль. С двух сторон шли серые, безликие стальные перегородки с бесчисленным количеством дверей. На каждой двери висели светящиеся таблички, указывающие, куда вы попадете, производственное помещение, кабинет администратора, или жилую комнату.

Андрей знал, что некоторые помещения даже очень огромные, и явно не вписываются в теорию кольцеобразной трубы. Он догадывался, что его город должен быть соединен с еще, возможно даже не одним городом… Все знали, но реальных подтверждений никто не видел, что люди разделены на несколько каст, и все они сосуществуют в разных местах. Севастьянов относился к касте техников. Все жители его города ремонтировали и совершенствовали технику для всех мыслимых и немыслимых нужд. А была еще одна каста инженеров, а над ними каста государственных деятелей. Вживую, никто их никогда не видел, лишь изредка появлялись они на экранах телевизора, еще больше напуская тумана о своем существовании. И они ведь где-то жили. Никто не знал, где именно, а попытки что-либо разузнать, успеха не имели.

Не смотря на всю таинственность вышестоящих каст, закон в городе поддерживался жестко, если не сказать жестоко. Ни одна каста не могла попасть на территорию другой. Никто даже не знал, где находится помещения, соединяющие один город с другим.