Маир Арлатов - Воскрешающая 2. Среди пауков. Книга вторая

Наступило время переходить к более ответственной части плана. Я с неохотой покинула кресло пилота и направилась к выходу.

Человек все еще спал. Я крадучись обошла его катер. Впереди меня ждало серьезное испытание. Путь к свободе преграждал вертикальный кодовый замок «Тигр – 45» с сорока пятью цифровыми кнопками.

«Если я не найду код, придется будить парня», − решила я.

Затем, внимательно осмотрела цифровую поверхность замка.

«Скорее всего, ты поставил всего одну цифру. Ты ведь не любишь делать лишнюю работу. И еще… спросони ты должен ее быстро вспомнить…»

Рассуждая так, я встала сбоку от замка, наклонила голову. Так и есть! Одна из клавиш чуть−чуть проседает. Я потрясла головой, поморгала глазами и взглянула еще раз более внимательно. Точно, клавиша с номером двадцать три проседает на пару миллиметров.

− Спасибо, Дарьян, − с благодарностью радостно прошептала я, успев подумать: «Двадцать три, наверно, тебе столько лет».

И нажала кнопку. Замок тихонько щелкнул.

Прежде чем выйти, я осторожно выглянула в коридор. Никого. Я взглянула на ручной таймер. До предстоящей паники оставалось полчаса. Затем вышла в коридор и, не сворачивая к лифту, решила пройти два квартала вперед.

− Желаешь убедиться, как охраняют покой Анатабель? – язвительный голос Антич раздался позади и напугал меня. Я вдруг решила, что деофон не сработал как нужно или… ну, конечно, как я могла забыть про шаги!

Я оглянулась. Она стояла, навалившись спиной на стену. Я так торопилась, что совсем упустила из виду боковые коридоры, тонущие во мраке.

− Я не хочу, чтобы она ожила. Желаю лишь убедиться, что она вообще здесь. Ты зря паникуешь, − спокойно ответила я.

− Хочешь убедиться… − многозначительно протянула она, отклеиваясь от стены. – Тогда я могу проводить, не возражаешь?

− Нет, конечно, − скрипя сердцем, согласилась я. Благо, она не слышала в этот момент моих мыслей. Она бы удивилась тому, как далеко я ее послала.

− Только не иди сзади, − посоветовала я, − а, то я подумаю, что ты хочешь меня убить, и могу совершить непоправимое.

− Мне не умереть в постели, ах какая жалость! – съязвила Антич и прошла вперед. Через несколько шагов она остановилась и, обернувшись, поинтересовалась:

− Ты сменила прическу? Намечается какой−то праздник?

− Да. День Взятия Бастилии, − уверенно соврала я. – Это наш семейный праздник. Мой далекий предок участвовал в этом сражении. В память о таком событии все женщины нашей родни сооружают на голове примерные копии той крепости, а вечером устраивают пиры. Кстати, приглашаю на ужин. А то мне одной совершать эту традицию скучно. Придешь?

Антич молчала. Она была занята изучением моей сияющей физиономии. И, наконец, поняв, что я жду ответа, сказала:

− Я подумаю…

Остаток пути мы прошли молча. Еще издали я увидела двух охранников в камуфляжной форме с оружием наготове, охранявших бронированную дверь.

− Это здесь, − сообщила Антич, остановившись. – Можешь войти.

Кивком головы она велела парням отойти, и те послушно разошлись в стороны.

Я вдруг поймала себя на мысли, а почему Антич решила меня проводить? Не для того ли чтобы убедиться, что ловушка захлопнется и редкая по наглости птичка из нее не вылетит.

− Там должно быть холодно, − предположила я.

− Разумеется… Так ты идешь?

− Я передумала. Знаешь, я терпеть не могу мертвецов. А насчет Анатабель я тебе верю на слово. Увидимся за ужином!

И пока Антич пребывала в прострации из−за неосуществленного плана (я надеялась, что мои умозаключения не оказались ложными), я спешно ретировалась к ближайшему лифту.

В своей каюте я оказалась за десять минут до катастрофы. За это время я выбрала из гардероба Антич несколько платьев. Не для себя, а для моей несчастной подружки, которую собиралась воскресить. Скидала их на кровать. Отыскала пару туфель.

«Ан, если они тебе не подойдут, будешь носить сапоги от скафандра»

Все завернула в одеяло, и в это время корабль так тряхнуло, что оторвалась от стены закрытая покрывалом голова саблерогого вепря и, грохнувшись на пол, покатилась под кровать. Я едва успела отскочить от его острых рогов. А испугаться и вовсе не успела. Все, пора!

Схватив одеяло, я выскочила в коридор. Освещение подозрительно притухло, грозя полностью отключиться. Мимо пронеслось трое слуг, они были так встревожены, что на мои вопросы: «Что случилось?», предпочли не отвечать. Я добежала до лифта и вместе с другой группой мужчин вошла в него. Они сошли на третьем этаже, я же продолжила спускаться вниз. На нижнем этаже было спокойнее.

Я положила одеяло на пол, подумав, что посторонними предметами в коридоре, сейчас вряд ли кто озабочен. Бегом одолела два квартала и прежде, чем охранники поняли, кто и зачем мчится к ним на «всех парусах», я расстреляла их из «Беллы» парализаторами. Через пару часов они придут в себя, а мне большего и не надо.

Я легко открыла дверь, а вместе с ней включились лампы. В помещении действительно было холодно. Огляделась. Такое ощущение будто оказалась в депозитарии банка. Полукругом дверцы с ручками, а там выдвижные герметично закрытые ящики. На этот раз мне не пришлось осматривать все бодихранилище, нужный мне гроб стоял на носилках прямо передо мной, накрытый белой простыней. Крышка лежала на полу немного в стороне.

− Ан, мне не хочется тебя беспокоить, − я подошла, − но я должна убедиться, что это ты, − я осторожно взялась за край простыни предположительно в районе головы и приподняла ее. Затем резко опустила.

− Да, это ты.

Я вздохнула зажмурившись. От вида ее мертвенно− Бледного лица мне стало дурно.

− Дорогая, я не могу увезти тебя, − говорила я вслух, пугаясь собственного голоса. Эхо в помещении было таким сильным, что волосы на голове вставали дыбом.

Увезти ее я действительно не могла. Я даже попыталась, для очистки совести, потолкать тележку, но гроб был для меня слишком тяжелый. А ведь его еще надо по трапу поднять на борт. Одной мне с этой задачей не справиться.

− Не волнуйся, я все равно заберу тебя с собой, − пообещала я, лихорадочно бегая вокруг гроба. И сообразила: руками через простыню начала ощупывать то, что было ее телом. Ткань сразу пропиталась кровью и прочими жидкостями, но я, преодолевая брезгливость и отвращение, искала то, что мне нужно. А нужна мне была хотя бы одна целая, но небольшая часть тела. О голове я и думать не хотела. И вот я наткнулась на что−то довольно острое. Перстень! Обрадовавшись, я определила подробное местонахождение руки, достала ее и стала думать, куда ее спрятать.

У самой двери стояли емкости для медицинских принадлежностей. К ним−то я и отправилась искать что−нибудь подходящее. В одном из шкафов я наткнулась на пустую пластиковую коробку. В нее−то затем я положила кисть руки Анатабель. До этого я всячески старалась не смотреть на то, что держала в руках. После этого быстро покинула помещение.