Алексей Галушкин - Пустота в квадрате. Книга 7. Плутон

Мне бы назад вернуться, но я понятия не имел, где зад, а где перед. Гор я больше не видел, прибоя не слышал. А от страха бежал куда глаза глядят, путаясь в лианах, хвощах и утопая во мху.

Начинало темнеть. Да здесь и в самый солнцепек сумерки стояли. Сейчас и подавно мерзко стало. Нужно было что-то решать. Ночью блуждать по этому лесу станет совсем уж, мягко говоря, не безопасно.

Насколько я помню, черные многоножки бывают сильно ядовиты. А если здесь еще какие-нибудь ракоскорпионы водятся? Даже думать об этом не хочется.

Короче говоря, плутал я, плутал и в конце концов нашел более-менее укромный уголок. Хвощ там завалился и образовал такую полуберлогу с полукрышей из корней. К тому же в этом месте совсем не было ни комаров, ни мух. Я очень боялся, что, если усну, эти твари смогут выпить из меня всю кровь досуха. Так что именно это место показалось мне максимально безопасным, и я расположился там на ночлег.

Скажете – неправильно сделал?! Но у меня ровным счетом ничего не было, только лохмотья одежды, что болтались на мне и все. Ни ножика, ни зажигалки – ничего. Я даже нормальной дубинки найти не смог – палок вообще не было, лишь один рыхлый хлам валялся.

Так что собрал мха посуше, постелил лежанку и улегся, положив под бок какой-то хлыст для обороны, что удалось отломать, да лист-ветку некрупного папоротника, чтобы комаров отгонять и прочую летучую тварь.

И вот лежу я так, успокоился немного. Никто меня не трогает. Дыхание перевел, жую молодой росток папоротника. Трава конечно, но так, ничего, вкусная. Поднимаю глаза и храбрость моя уходит куда-то вниз, вслед за съеденным папоротником…

Надо мной висит здоровенный паук. Терпеть я не могу этих пауков! Никогда не любил. Даже вовсе не из-за того, что они ядовиты или кусаются больно. Пауки никогда на меня не нападали, даже не кусали. Тем не менее, моя антипатия к ним всегда была максимальна. Арахнофобия – это кажется называется. Каковы ее причины, мне не известно. Самая правдоподобная версия, на мой взгляд, это генетическая память. Говорят, что когда-то эти твари были такими большими, что могли и человека поймать в свои сети и сожрать, высосав подчистую все соки – у них же внешнее пищеварение, почти как у Чужих. Это они сейчас измельчали, на комаров, да мух охотятся. А раньше о-го-го были, и я, верно, генетически это хорошо помнил.

И вот вам здрасте-приехали – я нашел укрытие ровно в логове гигантского арахнида, точно крупнее метра. Одно брюхо с волейбольный мяч, только мохнатый. Лапищи, что мои руки, только с когтями, по габаритам, словно пальцы. Но хуже всего морда, или что там у него вместо нее – пасть с клыками – ужас, и глазищи. Хотя это не глаза в понимании глаз. Это что-то иное. Я понимаю, что он ими глядит. Только по ощущениям это не глаза животного или человека. Это абсолютно жуткое зрелище – волосатая клыкастая морда в таких полусферах: две большие, под ними четыре поменьше, плюс с боку еще средние. И ничего-то в них не отражается, чувств имею ввиду. Только жуть из них исходит. Ну ладно, глаза акулы – это глаза хладнокровного убийцы. Здесь нет, просто холодная жуткая пустота.

Как я мог не заметить паутины сверху? Это же не полупрозрачны нити, здесь лески рыболовные были, причем для ловли крупной, очень крупной рыбы. Сплел он из них уже порядочную сеть, здоровую такую. И как мне теперь отсюда вылезать, скажите на милость?! Он весь свободный проход напрочь заплел.

Я лежал тихонько, не дыша и наблюдал за этой жуткой тварью. Постепенно даже немножко успокоился и смог воспринимать реальность вполне адекватно. Во всяком случае без истерической паники. Ну, а что делать – жизнь не без дерьма.

Не то, чтобы на меня приступ храбрости накатил. Это просто приступ паники прикатил, прокатил и укатил куда-то вдаль к неведомым берегам. А я остался один на один с чертовым паучком.

Спать мне уже не хотелось. Как никак выброс адреналина еще не сошел на нет. Вот и смотрел он-лайн новую серию «Чужих», только не по телевизору, а прямо живьем – из ВИП-ложи.

Тем временем паук все работал. Уж не знаю, то ли он меня не видел, то ли плевать хотел на всяких там зрителей – двуногих, калек, видимо, по его мнению, надеюсь, опять же, зрителей не съедобных. У него было дело и он его делал.

Его делом была сеть, как у рыбака. И он очень лихо ее плел. Мне даже нравиться это стало. Пока он суетился и носился из конца в конец, протягивая очередную нить, о какой-либо охоте говорить было преждевременно. Ни комаров, ни мух здесь вообще не наблюдалось. Думается, они боялись его еще больше, чем я.

Ведь я что, если взять волю в кулак, а лучше и дубинку еще в кулак добавить, то пауку против меня точно не выстоять. И даже если их с десяток будет. Кто тут из нас охотник, а кто жертва, сказать еще сложно. Если я жертву из себя делать не буду, так и не стану ей. На то мне Бог мозги в голову и вложил, чтобы не жертвой быть, а царем природы. Думаю, как-то так исходно было задумано. А если и не исходно задумано, значит тогда обезьяна прочла Ницше и сотворила из себя суперчеловека. Суперчеловеку разве какие-то твари волосатые помеха? Нет, конечно. Они добыча. Как-то так.

«Все идет по плану!

За рулем кабриолета я врубаю Летова,

И пускай уже не лето – это фиолетово!

Все идет по плану!» 3 3 Сергей Шнуров. «Кабриолет».

Сейчас я уже был не добыча, но пока еще и не охотник. Я был путник, наблюдатель этого сюрреалистического театра сумеречных теней. И мне оставалось как Ницше 4 4 Фридрих Ницше. Аллюзия с книгой «Странник и его тень». , смотреть и воспринимать посыл. Случайный или нет – неизвестно. Хотя, случайностей же не бывает. А потому вскоре наведший меня на некоторые совершенно странные для меня мысли и выводы о жизни и ее дополнительных смыслах.

О чем же еще там мне было думать?! Сам удивляюсь, что о такой ерунде в посткритической ситуации моего плачевного положения. Однако в тот момент никакой плачевности бытия я не ощущал, расслабившись после схлынувшего напряжения. Ведь паук на меня не нападал и, похоже, в перспективе также не собирался. Более того, меня посетила мысль, что паук все разумно делал, то есть и меня использовал вполне разумно в своих целях – в качестве наживки для мерзких слонопотамов-комариков и тупорылых мух-супермутантов.

Думаю так – эти твари должны были ночью попробовать наброситься на меня спящего и высосать всю кровь до скелета или, по крайней мере, до состояния мумии. Мне не хотелось бы оставаться здесь навечно в таком стремном мумифицированном виде. Ведь свои же потом найдут, заберут и вместо почестей с захоронением на пару с Тутанхамоном выставят в музее на всеобщее обозрение, а чего хуже, с его сушеным ручным крокодилом. Как-то несолидно это. Ладно я – обычный демократический гражданин, но для фараона вообще позорно… Короче, я так не согласен. Согласен, но не так. И вообще, я тут оставаться не собирался.