Денис Игумнов - Моя Родина – Смерть

Понедельник – во всех смыслах тяжёлый день, даже у тех, кто работает по системе смен, даже на Марсе. Красная планета сто лет назад успешно пережила терраформирование, и сейчас на ней обитало порядка полумиллиарда людей разных профессий, рас, возрастов. Объединял их всех в монолитный марсианский социум мятежный дух авантюризма. И всё равно, планета, по большей части, оставалась малонаселённой. На Марс попадали отнюдь не все желающие: планету превратили в экспериментальную базу для проведения особо опасных опытов над пространством и временем. По этой причине больших поселений, городов здесь не строили. Люди жили в общинах, законы существования которых обуславливали цели, поставленные председателем перед высшим научным руководством федерации.

Тайная подземная тюрьма хотя и выбивалась из общего числа объектов по своему назначению, но тоже жила в системе общины. Персонал тюрьмы трудился посменно (обычно марсианские сутки через трое) и жил вместе с семьями не на самом объекте, а в посёлке, расположенном в двадцати километрах южнее. Каждый день отправляющиеся на работу люди, проезжая по шоссе на маршрутных автобусах (по сути, эти машины походили больше на вездеходы – толстые, большого диаметра колёса, по четыре с каждой стороны, вытянутая кабина со скошенным лбом и смотровые окошка – иллюминаторы из бронированного стекла. Брыкающейся внезапными бурями климат предполагал серьёзное отношение к безопасности), могли наблюдать однотипный пейзаж – унылый своей однообразностью и привлекательный своей необычностью. Зелено-лимонный бархатный ковёр лишайников с пятнами выползающего из-под него наверх красного грунта придавал ежедневному путешествию до места работы людям привкус ощущения психоделического трипа.

Центральный вход в тюрьму подъезжающие к объекту видели издалека. На поверхности маяком торчал трёхгранный серый шпиль, основанием утопающий в искусственно созданной ребристой воронке, внешним обводом которой служила губа вала того же цвета, что и несущейся в небо штык здания темницы. Стоило вездеходу приблизиться на заданное расстояние, как часть губы отходила назад, открывая спуск на первый технический уровень. Там сотрудники переодевались, при необходимости вооружались и отправлялись по рабочим местам, раскиданным на пятидесяти трёх подземных уровнях объекта.

Зон, Боил и Тугов прибыли на одном автобусе. Они хорошо знали друг друга. Зон и Боил, можно сказать, дружили. Тугов же, являясь их непосредственным начальником, сохранял дистанцию, относясь к ним лояльно доброжелательно. Сила держали на пятьдесят втором уровне, надёжно запечатанном, замурованном с двух сторон. Пятьдесят второй уровень изолировали, как от пятьдесят третьего технического этажа, так и от остальной тюрьмы, не просто закрыв переборки, а запаяв двери в них. Без специального сверхмощного оборудования кибервзломщиков, проникнуть в святая святых объекта было невозможно. На оду резку заблокированных люков потребовалась бы не меньше трёх суток. Все процессы, происходящие на уровне, автоматизировали, и не один живой человек не мог принимать в них участие.

Стройная система безопасности сломалась за несколько секунд. Около трёх часов ночи Лау Зон, сидя у экрана наблюдения, на котором демонстрировалась компьютерная модель происходящего в закрытом боксе Сила, почувствовал зуд, охвативший извилины его ума. Сначала – маленький укол, потом – второй и обвал. Его охватило лихорадочное желание действия. Сам до конца не понимая, что он делает, он набрал комбинацию цифр, обозначающую некий код – запрос на разрешение определённых действий. Этот запрос получил Боил – он, ни секунды не удивляясь, подтвердил его, и компьютер отправил требование на резолюцию к коменданту Тугову.

Сил, до этого спокойно лежащий на койке, встал и подошёл к стене. Камера, окружённая пятью слоями силовых полей, висела в магнитном поле, заключённая в сферу, изготовленную из броневых листов боевого космического крейсера. Сил правильно выбрал направление, там, куда он смотрел, за силовыми полями и панелями брони его ждал главный коридор – выход.

Тугов получил аварийный сигнал. Ключник хотел убрать силовые экраны, и отключить активную защиту противодействия побегу (энергетическую установку способную за миллисекунду испепелить узника). – "Всё правильно, так нужно, прежде всего, мне. Обещание и выполнение". – В его голове всё перемешалось: он словно очутился в тягучем плохом сне, из которого Тугова обещали спасти: вот только надо ввести код и наложить разрешающую резолюцию. Сомнений не осталось, вера заменила мысли. Он перешёл в состояние управляемого смертника. Из бреда совершённого им служебного преступления его вырвала заревевшая быком, ведомым на бойню, аварийная сирена. Одновременно с душераздирающими воплями тревоги у всех троих, попавших под влияние чужого сознания, ответственных дежурных пошла из глаз кровь. Они выполнили свою миссию и в их услугах больше не нуждались. Для них мир потонул в насыщенном болью малиновом киселе. Обширное кровоизлияние отправило их обратно в сны, где они получили обещанное им богом.

Сил ощутил, как системы защиты отключились. Ударив основанием сразу двух кулаков, он разбил стены белой темницы. Зазубренные куски и пыль вылетели в пространство внешней охранной сферы. Напитавшись энергией, выведя её из себя наружу, бог, окутавшись сиянием, прошёл по пустоте, оставляя за собой фантомный след в виде формы собственного тела. След ещё горел, а Сил ввинчивал себя в броню, плавил своей волей космический доспех. Прожёг насквозь. В искрах, раскалённых газах и крошеве осколков он вывалился в тюремный коридор. Путь к свободе был открыт. Оставалось пробиться сквозь пятьдесят один уровень наверх к свободе и мести.

Весь персонал станции, поднятый по боевой тревоге, пришёл в движение. Перейдя на верхние этажи, тюремщики заблокировали все переходы. Об остальных заключённых забыли, все усилия сосредоточив на вырвавшемся из камеры Силе. Бог был подобен всё сметающей на своём пути стихии и бодаться с ним лоб в лоб не имело никакого смысла.

Охрана и аварийные команды спецназовцев собрались на первых десяти верхних уровнях. Коменданта обнаружил лежащим без чувств в луже крови, ореолом расползающейся вокруг головы, его заместитель Уно – мужчина бывалый, ветеран нескольких военных компаний. Он сразу взял управление в свои руки. Получив за минуту по экстренному запросу из центра необходимые полномочия, он начал действовать. Прежде всего он инициировал одиннадцатый защитный уровень. Этот этаж пустовал, там отсутствовали камеры, кладовки, посты охраны, он мог гордиться лишь перегородками и пылью. Из резервуара, отстоящего на некотором отдалении от подземной тюрьмы, по путепроводам побежала вязкая жидкость (пластиналь). Она заполнила все шахты лифтов и превратила одиннадцатый уровень в пробку, надёжно закупорившую вырвавшегося на свободу джина. Жидкость быстро твердела и вскоре превратилась в монолит, имеющий такой индекс пластичности и вязкости, который ему позволял противостоять прямому воздействию мощнейших взрывов, ударов. Пламя кумулятивных зарядов, энергетических разрядов проникнув в слой пастиналя начинало быстро рассеиваться и затухать. Преодолеть затвердевший пластиналь могли лишь при помощи промышленных свёрл с лазерной поддержкой, а на это требовалось время. Но и на изготовление пробки оно тоже требовалось. Следовало сдерживать Сила до тех пор, пока пластиналь не приобретёт свойства брони.