Лариса Чистова - Сила жизни

– Егор, не получается,– пожаловалась она, и выплюнула все на тарелку. – Она не лезет в горло. Но она вкусная, я хочу еще.

Мара быстро стала отрывать ягодки винограда и разжевывать их, проглатывая сок и маленькие частички мякоти. Остальное, что не смогла проглотить, выплевывала в тарелку. Она выглядела забавно и трогательно, и вызывала в нас улыбку.

– Мара, ты сама похожа сейчас на малыша, которому впервые дают прикорм с ложечки,– смеялся Егор.

– А ты откуда знаешь это? – познания Егора в этом вопросе удивили меня.

– Был на практике по педиатрии в больнице. Мы кормили там детдомовских детишек из ложечки.

– Егор, теперь тебе придется также поступать с Марантой,– сообщил ему Рауль.

– Серьезно? Думаю, она и сама справится.

– Не сразу. Будешь давать ей протертую, жидкую еду. Пусть научится глотать.

Маранта доела своим способом виноград и схватила со стола румяную булочку. Она откусила большой кусок и принялась усиленно жевать. Но булочка была слишком суха для нее, Маранта снова начала давиться и все выплюнула.

– Мара, запей ее соком,– подсказал Егор. – Откуси маленький кусочек и запей его.

Он налил в ее стакан еще сока, и Мара послушно сделала, как он просил. Она довольно закивала головой, ей понравилось.

– Егор, ночуйте сегодня здесь. Надо последить за ней, чтобы она хорошо себя чувствовала. И утром дай ей молока, ей необходим белок.

– Конечно, Рауль. Я… мы поживем здесь, пока Мара не поправится. Ты сможешь остановить время?

– Я остановлю время и перемещу свой Остров обратно к Земле, пока Маре не станет хорошо. Мы должны все выяснить, чем ей питаться, что ей подходит, чтобы беременность протекала нормально.

– Рауль, как ты думаешь, он совсем обыкновенный ребенок? Или может он внутри основатель? – выспрашивал Егор.

– Рано говорить об этом. Но по данным компьютера, у него полностью человеческий геном.

Егор кивнул головой и озабоченно спросил:

– То, что Мара основатель, не навредит ребенку?

– Полагаю, что нет. Если Маша справилась с более трудной ситуацией, то с этой не должно возникнуть особых проблем. Главное кормить Маранту, плоду нужно питаться. Энергия ему не подойдет. Да…,– Рауль смущенно улыбнулся. – Тебе придется объяснить ей, как пользоваться туалетом. Начни это делать прямо сейчас, она выпила довольно много жидкости. А мы пойдем к себе. Доброй ночи, дети.

Рауль схватил меня за руку и потащил в нашу комнату. На ходу я похлопала Егора по плечу и потрепала Маранту за руку.

– Завтра увидимся.

В нашей комнате я спросила Рауля, что он думает обо всем этом. Почему Маранта смогла забеременеть? Его глаза засветились, и лицо сделалось обескураженным.

– Мария, это сюрприз для всех нас. Маранта не должна была забеременеть, так как ее человеческие репродуктивные органы не функционировали. У нее не было менструального цикла, ее яичники не продуцировали яйцеклетки.

– Рауль, любимый, но у меня все это есть, почему я не беременею? В чем дело?

– Маша, – он крепко обнял меня. – Ты более человечна, чем Маранта, потому у тебя все работает. Это все так. Но ты не родилась основателем, ты им стала. А не беременеешь ты потому, что я не совсем человечный, как Егор, например. Я основатель, несмотря на человеческое тело.

– То есть, ты не можешь иметь детей? – уточнила я.

– Могу, Маша. Но мои процессы более сложные, чем у людей. Я потому тебя и спрашивал о детях, хочешь ли ты их иметь. Мое и твое желание имеет принципиальное значение для зачатия ребенка. Моя энергетика влияет на процесс зарождения жизни,– он заглянул в мои глаза, желая донести свою мысль. – Помнишь, когда вы с Горгом были в пещере? Горг знал, что ты бесплодна, но был уверен, что ребенок будет зачат именно от него. Его желание имело решающее значение, и оно сметало все ограничения по поводу твоего здоровья. Через половые клетки Егора, его энергия запустила бы процесс зачатия.

– Ничего себе, как все сложно,– поразилась я.– Значит, пока ты не захочешь ребенка, я не смогу забеременеть?

– Пока ты не захочешь, Мария. Без твоего желания я не буду этого делать,– его чернеющие глаза проникали до самого моего разума, делая меня не способной думать о чем-либо, кроме него.

– А как же Маранта? – еле смогла выговорить я.

– Я думаю, что и она не помышляла о ребенке, как и Егор. Возможно, процесс запустился естественно. Постепенно проснулись ее человеческие функции… ну в результате… бурных сексуальных отношений. Я не знаю, как объяснить по-другому случившееся.

Его лицо было уже в нескольких сантиметрах от моего. И мне больше ни о чем не хотелось думать, а тем более спрашивать. Завтра будет день, и мы будем все выяснять. А пока… пока его губы ласкали меня, и мы медленно опускались на кровать.

А ночью рыжий кот барабанил лапой в мое окно, и его морда была липкой.

Утром в обеденном зале мы увидели всю компанию в сборе. Егор кормил Маранту, и ее с нескрываемым интересом рассматривали Рикро и Малея, Алек и Горг.

Горг, как всегда ехидно ухмылялся, и в его чувствах я уловила насмешку над Егором. Его забавляла ситуация кормления Маранты. Вслух он не отпускал колкостей, а просто наблюдал, но я думаю, что даже Егор чувствовал его настроение, ибо глаза Горга искрились синим светом. Маранта тоже чувствовала молчаливую издевку, но не реагировала на его невысказанные остроты. Она прощала Горгу слишком много, искренне любя его как брата. И Горг тоже это знал, потому и не острил над ней, а сопереживал ее состоянию.

Вникать в чувства присутствующих было и интересно и утомительно. К этому действительно надо привыкнуть. Иногда просто голова идет кругом оттого, сколько ощущений и эмоций вокруг меня. Особенно на Земле, в колледже. Трудно было смириться с тем, что человек чувствует одно, но говорит другое, и вероятно, думает третье. Разбираться во всем этом бывает так же нелегко, как и решить сложнейшую головоломку. Жители Острова были менее проблематичны, они всегда открыты, непритворны и их чувства ясны и не расходятся со словами, а то и делами.

Джек, например, всегда искренен в своих словах и чувствах. Можно, даже не вникать в его переживания, мне с ним легко. Горг частенько пытается от меня закрыться, ему неуютно, что я слишком много знаю о нем. А мой Рауль открыт для меня, для Маранты и для Горга. Хотя, если ему надо что-то скрыть, он довольно мастерски умеет это делать. Я еще не могу прятать свои чувства от основателей, и Горг настаивает, чтоб я даже не училась это делать. Он слишком любит подслушивать мои неподдельные настроения и эмоции, и утверждает, что ему приятно, как я чувствую. При всей своей скрытности, он ценит в людях непритворство и прямоту. Ему нравится, чуть ли не до безумия, когда я бурно на что-то реагирую, это делает его счастливым. Он говорит, что в такие минуты ему хочется меня снова похитить и наслаждаться только моим обществом.