Валентин Колесников - PRINCESS новелла

В отблесках костров наступила ночь. Незаметно к шатру фараона подошла чернокожая женщина в парандже. Ее сгорбленная спина и дрожащие руки, выдавали преклонный возраст. Лицо было испачкано пылью, прикрывавшей глубокие морщины вокруг глаз, что сверкали, как угли, отражаясь в бликах языков пламени костров.

– Ты куда старая кляча! – крикнул на египетском наречии ей один из двух охранников, стоявших у входа в шатер фараона.

– Скажи Авлету, что с ним хочет поговорить кормилица Клеопатры, Онисия. – Скрипучим голосом с персицким акцентом ответила женщина.

Охранник с минуту колебался, затем вошел в шатер.

Авлет в это время смывал со своего лица пыль. Он наклонился над медным тазом, а его шею поливала водой из золотого кувшина белокожая рабыня. Царь фыркал, разбрызгивая воду на ковер во все стороны. Охранник терпеливо ждал. Наконец Авлет взял полотенце из рук служанки, вытерся и только теперь обратил внимание на охранника.

– Что у тебя Дионисий, говори, тебя слушаю?

– О, Божественный сын неба, к вам хочет пройти старая рабыня кормилица Клеопатры. – Низко кланяясь, и припав на одно колено, сказал охранник, не поднимая склоненной головы от ковра, укрывающего глиняную землю в шатре.

– Как имя ее?! – строго спросил Авлет.

– Она назвалась Онисией. – Ответил Дионисий.

Авлет насторожился. Припомнилось имя капитана римского военного корабля «Афродита», которого звали Онисий. В памяти возник высокий крепкого телосложения капитан. Смуглый орлиный профиль этого закаленного в боях воина, внушал уважение и уверенность фараону тогда, когда проконсул Рима Гней Помпей взял под свою опеку его и Клеопатру, и переправил их на «Афродите» из Сирии в Неаполь, капитан произвел на Птолемея хорошее впечатление.

«Наверняка это капитан, присланный Помпеем, с каким-то важным тайным донесением, это вынудило его явиться ко мне в образе несуществующей кормилицы моей дочери». – В слух громко приказал:

– Скажи пусть войдет! – громкий голос фараона прозвучал так, чтобы было слышно его и за шатром.

Услышав имя кормилицы, из зашторенной половины шатра выбежала Клеопатра, переодетая в белоснежную римскую тунику.

– Отец у меня никогда не было кормилицы. Меня кормила мать своей грудью! – настороженно с удивлением сказала дочь, стараясь говорить, как можно тише, почти шепотом.

– Не беспокойся, дочь, это ко мне доверенное лицо с донесением. – Ответил фараон, стремясь успокоить ее. В это время в шатер вошла сгорбленная сухонькая преклонного возраста невысокого, почти карликового роста женщина. Она настороженным и колким взглядом осмотрелась и уставилась в принцессу. Птолемей некоторое время с удивлением стал смотреть на гостью. Затем, решив удовлетворить свое любопытство неожиданным появлением незнакомой гостьи, жестом приказал дочери уйти на свою половину. Клеопатра крайне удивилась этому визиту, но страхи не покидали ее, даже тогда, когда Авлет сказал ей, кем на самом деле является Онисия. Жизнь Клеопатры во дворце, где случился заговор и предательство в ее семье. И теперь без осведомителей сберечь власть ее отцу было невозможно. С этим Клеопатра поспешно скрылась за шторой. Визитерша ни слова не произнесла, пока прислуга не вышла из шатра. Как только последняя служанка покинула опочивальню фараона, женщина сняла паранджу, стерла сажу с лица ладонью, и пред Авлетом возник сухощавый загорелый с медным оттенком кожи, невысокий мужчина. Под паранджой на нем были одежды и снаряжение египетского воина, на груди болтался на черном кожаном шнурке странный амулет.

– Приветствую тебя, Птолемей. – Приложив правую ладонь к груди, и низко кланяясь, стал говорить вошедший. – Я послан к тебе небом, чтобы обезопасить твой путь к Оракулу Амона Ра. Меня зовут Кшатр, я жрец храма бога Шивы Натараджы, что находится в Индостане. Я здесь потому, что ты совершаешь паломничество в храм Амона к жрецам, предками, которых, были асуры и демоны. Они были изгнаны из земель Индии. Я здесь, чтобы уберечь род Птолемеев от замыслов недоброжелателей, посягающих на твой трон. Я следую с твоим караваном из Мерса-Матрух. В пути мне довелось присмотреться ко всем из сопровождающих тебя. Врагов не заметил. Будь спокоен, путь твой безопасен. – Снова, поклонился Кшатр.

Авлет кинул ему мокрый холст из мягкого льна:

– Кшатр, вытри твое лицо, оно испачкано сажей, как у демона из страны теней на берегу Стикса. – Кшатр, поймав на лету влажную ткань, стер сажу с лица:

– Я вижу, что ты родом из юга Египта и никак не выдашь себя за инородца. Но, то, что ты жрец, я не вижу доказательств. – Авлет сделал паузу, выразительно смерив пришельца с ног до головы своим взглядом, – Ты явился сюда, как гость, и путь мой в святилище Амона Ра не должен быть омрачен ничем, поэтому я оставляю тебе жизнь. Я считаю, что бог Амон Ра прислал тебя, чтобы путь мой был удачен, это знак свыше. Скажи слугам, которые готовят пищу, пусть накормят тебя.

– О, наместник бога Амона Ра на земле, не стоит твоего божественного беспокойства обо мне, я не голоден. А вот, что мне велено передать тебе могущественными небесными силами, охраняющими твой путь к святилищу Оракула этот амулет, открывающий путь к усыпальнице Александра Великого и к его несметным богатствам лабиринта под землей храма Амона Ра. – С этими словами Кшатр, снял амулет и вручил Птолемею. Фараон положил дар Кшатра на свою ладонь, внимательно осмотрел его. Это был металлический ключ из незнакомого материала. С одной стороны ключа закреплена пластинка с зазубринами в виде мелких выступов. С противоположной, державка упиралась в полукруг, закрепленный средней выпуклой частью в канавке стержня-державки. Птолемей обратил внимание на слом края этого полукруга, похоже было на то, что кто-то умышленно отломил половину кружка от державки ключа..

Авлет вопросительно взглянул Кшатру в глаза, взвешивая в уме его истинные намерения. Загорелый, почти темный оттенок кожи придавал ему вид жителя с верховьев Нила. И никак не производил впечатления служителя храма бога Шива Натараджа с земли Индостана. Кшатр поспешил сказать:

– Этот ключ даст тебе уважение Оракула, власть и богатство, какого еще не знали правители Египта, о, великий наместник бога Зевса-Амона на земле.

«О, да! Это было бы кстати. Ведь мне сейчас так нужны деньги, из-за которых назревает смута в Египте». – Подумалось фараону, вслух же сказал, – Как дальше ты будешь вести свою миссию? – напуская на себя величия и важности, проговорил, давая понять гостю, что тот принят в караван.

– Мне нет никакого смысла оставаться с тобой. Будет полезно, если я сегодня ночью выеду в оазис и там разузнаю и разведаю все, что необходимо знать для безопасного твоего пребывания в столице Агурми оазиса Амона. – Сказав это, Кшатр выжидательно стал смотреть фараону в глаза. Авлет молчал. Надев на шею амулет, он спрятал его у себя на груди, стал вдумчиво рассматривать пришельца. Его удивляла гордая осанка и смелость во взгляде пронзительных черных глаз, как он смотрел прямо на фараона, что не могли позволить себе простолюдины и слуги, и воины из его охраны. Это был человек свободный и независимый, об этом говорило его поведение с властителем Египта, одного жеста, которого было достаточно, чтобы голова этого тщедушного с виду человека мгновенно слетела с плеч, прояви ночной гость, хоть намек на враждебность к неприкасаемой персоне царя. Пауза затягивалась, фараон продолжал, молча смотреть на визитера. Затем медленно проговорил: