Кардин Клоуз - Принцип Пандоры

Именно в этот момент в наушниках Ухуры возник резкий незнакомый сигнал, но раздавшийся потом голос она сразу узнала. Нажав кнопку, Ухура впустила этот голос в общие динамики так, чтобы его слышали все.

– Почему мне не сообщили, что на борту корабля беландрид?

Харпер встревоженно повернулся на своем месте.

– В чем дело, доктор Маккой? – спросил Спок.

– А в том, что он лежит в бессознательном состоянии у меня на столе, а я понятия не имею, как с ним обращаться и как этих беландридов лечить!

– Мистер Харпер, можете отправиться туда, – сказал Спок. Харпер, выпалив «спасибо, сэр», пулей выскочил из комнаты, направляясь к лифту. – Доктор, а что с мистером Обо?

– Обо? Этого я тоже не знаю! Похоже, обморок. Он хлопнулся сразу же, как Скотти накричал на него.

–., не хотел причинить этому существу никакого вреда… – расстроенный, Скотти нервно шагал из угла в угол, – я не ожидал, что он сунет свои синие пальцы прямо в двигатель! Мы меняли начальную скорость, вы же знаете…

– Никаких следов повреждений на теле, – произнес Маккой, проводя сканером по безвольно лежащему на столе существу. – Так что произошло, Скотти? У него был шок или что? Или его током ударило?

– Не оскорбляйте мой двигатель, доктор Маккой! Никаким током он ударить не может!

– Обо? – По коридору послышались бегущие шаги, и в дверь влетел Харпер. – Обо! Я же говорил тебе!.. О, доктор, командир Скотт… Мне очень жаль, что так вышло… – Подбежав к Обо, он начал растирать ему макушку и затылок. – Ну же, вставай…

– Мне кажется, вы не слишком встревожены. Такое уже случалось не раз? У этого малыша часты обморочные состояния?

– Не совсем, сэр… видите ли, Обо несколько другой…

– Ничего не понимаю! – воскликнул Маккой, с интересом рассматривая пальцы существа, – так что же с ним произошло?

– Ну… если командир Скотт повысил голос…

– Да этот урод сидел наверху моего дилифиумного регулятора, он…

–., чинил его, сэр. Просто Обо иногда забывает спросить разрешения.

– До сих пор у нас не было проблем с регулятором, парень, поэтому ему просто нечего было там чинить! А вред он мог нанести колоссальный. Этот механизм очень, понимаешь ли, чувствительный!

– Тише, Скотти, ничего не стряслось. Только больше не пугай его… – Маккой протянул командиру регулятор, и тот, все еще что-то смешно бурча, удалился.

Желтые круги под ресницами Обо стали ярче. Зашевелились крошечные пальцы. Точно растворившиеся створки окна, открылись веки Обо, и неоновый глаз понимающе посмотрел на Харпера и Маккоя.

– Бобби… – Наконец, открылись оба глаза. – На меня крииичаал боольшоой чеелловеек.

– Ты не спросил у него разрешения, – твердо сказал Харпер, – и этот человек тебя не знает. Ты его тоже напугал, понимаешь?

– Нееет, Ббообби, – Обо грустно повесил голову.

– Так вот, в следующий раз спрашивай разрешения. Обо постарается быть хорошим, доктор, честно. Но когда на него кричат…

– Бооольнно! Страах! Пплоохо!

– Ну, хватит, хватит, Обо, все уже позади. Мне нужно возвращаться к работе. Делай только то, что скажет доктор Маккой. Я приду, как только освобожусь.

– Оо'кеей, Ббообби!

Маккой остановил Харпера уже у двери.

– Кстати, а вы сами как себя чувствуете?

– Спасибо, доктор, хорошо. Только…

– Я знаю, сынок. Дольше всего заживают царапины на душе… Старайся не переутомляться…

– Хорошо, – Харпер добродушно помахал Обо на прощание. – Пока!

– Поокка, Ббообби!

– Так, Обо, теперь ты будешь хорошим и позволишь мне посмотреть твой маленький… О-о, нет! Поставь это! Это очень дорогостоящее…

– Лееегкоо цпочиинить! – радостно произнес Обо, поднимая наполовину разобранный микроскоп: колечки, гаечки, линзы и шурупы замелькали в его руках, точно карты у шулера.

– Нет! Это мой анализатор дна. Я должен вернуть его обратно… – На глаза Маккоя навернулись слезы, все тело его, казалось, как-то сжалось, – …о, ладно, продолжай, играй с этим… В любом случае, эта проклятая вещь никогда толком не работала.

– Всеоо сддееелаанно! – Обо торжественно подвинул микроскоп прямо под нос Маккою. – Я нне наапугааал ттееебяа? – встревоженно спросил он – Дай-ка посмотреть… – Маккой взял у него из рук микроскоп. Он был полностью собран: свет ламп достаточно ярок, а при легком прикосновении к кнопке настройки, линзы послушно двигались, на маленьком дисплее появились четкие строчки. – Не может быть! Скотти! Срочно иди сюда! Ты ни за что не поверишь!

– Ну что еще? – Скотти вышел из смежного кабинета. – Чему я не поверю?

– Инженерная – в медкабинет… Доктор Маккой, если увидите мистера Скотта, попросите его немедленно…

– Алло, Макиннис, – отозвался сам Скотт, – ты уже получил этот чертов доклад или будешь тянуть весь день?

– Получил, сэр, но только никакого отклонения, о котором вы говорили, нет! Полет заканчивается в девяносто девять и две. Понятия не имею, как. Что бы мы ни делали, ничего не помогает…

– Девяносто девять и две?..

– Скотт бросил вопросительный взгляд на Обо, и у того на глазах тут же заблестели слезы.

– Ннеее зааакоончииил ещеоо! – признал он. – Плооохоо, плооохо…

– Оставь это, Макиннис! И с этой минуты будь повежливее: этот парень стоит десяти. – Отключив наушники, Скотт на цыпочках пересек комнату. – Мистер Обо, – добродушно обратился он, – мы можем начать все сначала? И если ваше самочувствие уже позволяет…

– О, нет, ты не сделаешь этого! – Маккой встал впереди своего пациента. – Он еще…

– Нууужноо ддооочиниить? – просиял Обо.

– Да, парень. Пойдешь со мной? – Скотт тоже разулыбался.

– Ооо, ддааа! – Обо обернулся к Маккою. – Ппоожаллуйстаа! Ввсео уже хоррошооо.

– Да, думаю, что так… – неохотно отозвался тот. Глядя вслед удаляющейся по коридору парочке, он думал, что их можно назвать чуть ли не друзьями. – Эй! Я еще не закончил! – крикнул он вслед. – Обо, потом вернешься, слышишь?

Некоторое булькающее подобие ответа эхом отозвалось в коридоре:

– Ллееегккооо!

Саавик ближе склонилась к экрану, пристальнее вглядываясь в неровную, страшную поверхность Хэллгарда. Заснятый камерами «Симметри», таким он выглядел шесть лет назад. Он казался огромным даже с орбиты. Она никогда раньше не видела этой кассеты. И никогда не хотела увидеть, чтобы не вспоминать то злосчастное место, в котором она была диким, невежественным существом. Перед ней лежал выжженный, почти мертвый мир, где нещадно палило солнце и вихрем кружила пыль, напоминающая о прошлом, насмехаясь над ее новой жизнью, над всем, что было впереди… Ее охватила паника и нарастающий гнев. Саавик выключила экран, но образ родной планеты стоял перед глазами. Грозный и могучий, он как бы кричал ей в лицо: «Видишь? Победил я!» Когда она, наконец, заставила себя успокоиться, на мостике послышался чужой голос. Еще не до конца освободившись от страшных воспоминаний, она не уловила смысла прозвучавших слов.