Ольга Вешнева - Звездное тепло

“Я упаду. Мне туда не забраться!”

“Хочешь жить – вперед, – кратко и доходчиво напутствовал нелианец. – Хватайся за пух, он лучше закреплен в коже, чем перья, и должен выдержать твой вес”.

Я послушалась и стала продвигаться к широкой спине, уцепившись за левую ногу птенца. Сила и ловкость были, в самом деле, не моими. Нелианец управлял мной. Благодаря его помощи я сумела вскарабкаться на спину “цыпленку”. Обхватив руками его шею, кричала на общем языке, умоляя оставить в покое бабочку и спуститься вниз. Птенец меня не понимал.

“Закрой ему глаза”, – нелианец дал новый необычный совет.

“Я упаду, как только его шею отпущу. Ты понимаешь?” – испуганно возразила.

“Я понимаю больше, чем ты, – подумал он с упреком. – Это примитивное существо на охоте ориентируется только на зрение, в отличие от меня. Пока птенец видит движущуюся цель, его не остановить. У тебя мало времени. Видишь впереди решетку вентиляционной шахты? У бабочки там убежище, и она стремится туда. Как только бабочка влетит в шахту, глупый птенец пробьет решетку клювом и застрянет головой в отверстии. Он станет биться и сбросит тебя. Или раздавит о стену. Действуй!”

Я крепче стиснула ноги, надеясь удержаться на скользкой спине. Отпустила шею птенца и взялась за его голову, закрыла большие влажные глаза ладонями и сама в страхе зажмурилась, чтобы не видеть быстро приближающейся решетки вентиляционной шахты.

О, чудо! Я не упала, а “цыпленок” стал все реже взмахивать крыльями, плавно спускаясь вниз.

Открыв глаза, увидела нелианца на балконе-переходе восьмого этажа. Потрясающее зрелище!

Затаив дыхание, я смотрела, как двухметровая махина идет по скользкой металлической жердочке ограждения. Спокойно и уверенно, не как акробат по канату, старающийся удержать равновесие. Расслабленные руки слегка покачиваются в такт неспешным шагам. Бирюзовые глаза следят за мной и птенцом, не смотрят под ноги. Роскошная рыже-шоколадная грива небрежно распущена, часть переливчатых прядей лежит на плечах, часть отведена за спину.

Подлетевшая Леди Тельма заслонила чудесный вид. Набросив холщовый мешок птенцу на голову, она взяла меня за левую руку жесткими когтистыми пальцами и так держала, пока птенец не опустился на пол, затем помогла мне слезть с его спины.

Я посмотрела вверх.

“Эй, рыжий горец! Ты где? Как тебя зовут?”

Тишина в ответ, и глаза не нашли нелианца среди разноцветных аплодирующих зрителей.

Опять исчез! Как жаль! Радовало то, что рыжий красавец тихонечко присматривал за мной. Он спас мне жизнь! Он где-то рядом. Я обязательно увижу его снова!

В стене полукруглого отсека на самом высоком двенадцатом этаже раздвинулась дверь, выпуская огромную желтую птицу с красным хохолком на голове. Мать “цыпленка” была не меньше слона по размеру. Аккуратно взмахивая полусогнутыми крыльями, она спустилась к птенцу.

– Благодарю тебя, – прочирикала птица, склонив передо мной голову. – Ты научила малыша Цок-Пии летать. Мы с мужем не могли помочь ему преодолеть страх высоты, – она коснулась меня кончиком крыла.

К нам спешили Дядя Сом, Утон и Медуза Горгона в окружении счастливых детей. Маленькие монстрики не разбежались и не потерялись. Они следили за моим полетом, им понравилось необычное представление.

– Вы подвергли опасности жизнь почотной гостьи, – сурово прогудел Дядя Сом, обращаясь к маме птице.

– За нарушение правил безопасности вы будете лишены половины годового оклада, – шевеля щупальцами на голове, отчеканила Горгона, – И вы, Лииади Тейолимена, понесете наказание за содействие правонарушению и потеряете треть годового оклада.

– Пожалуйста, не надо никого наказывать и лишать половины заработка, – попросила я, встав перед Горгоной и Дядей Сомом. – У нас на Земле говорят: “Все хорошо, что хорошо кончается”. Ничего плохого не стряслось. Малыш научился летать, и я прокатилась с ветерком.

– Слова почотнОй гОстьи ИлОны имеют значение, – подтвердил Дядя Сом. – Отменяю наказание.

Счастливые Леди Тельма и ее подруга птица остались присматривать за детьми, а меня отпустили отдыхать. Первый рабочий день закончился.

Приятно было слышать задорный детский смех и хлопки покрытых панцирными чешуйками ладошек маленького калемея. Шипастый вредина признал, что не лыком шиты земляне. Могут не только выдернуть с корнем из почвы ушастое растение, но и укротить громадного птенца.

Маленько щипалась совесть за молчание о помощи нелианца. Получается, я присвоила чужую заслугу, собрала урожай незаслуженной похвалы. Но если бы рыжий красавчик захотел побыть в центре внимания, разве бы он сбежал с места происшествия?

Нелианцы – скрытный и недоверчивый народ. У них не принято чествовать героев. Мне нужно уважать стиль жизни красавчика, не нарушать его душевного равновесия, кроме как… немножко его побеспокоить чуть более близким знакомством, чем игра в гляделки на расстоянии. Не терпелось увидеться с ним, познакомиться как следует, поговорить о том и о сем.

Эйнар

Люблю мозговые косточки! С хрустящими хрящами, сочными пористыми кругляшками и нежной маслянистой “начинкой”.

Я сидел в каюте на полу спиной к стене. В левой руке держал понемногу догрызаемый остаток вкусной мозговой косточки тинкоттойского канмиала, а правой рукой не давал упасть с ноги коммуникатору, и внимательно изучал развернутую перед глазами голографическую схему космической станции. Общедоступную схему. В ней зияло много пробелов. Мне предстояло их восполнить в охоте за информацией чужой памяти.

Почти за год станцию реконструировали, некоторые сегменты поменяли предназначение и выросли новые. Открылся просторный Парк Отдыха в центральной части.

Измученный дикими завываниями беспокойной особи, которые транслировались по всей станции, кроме кают, я нарушил привычный суточный распорядок. Почетная гостья выла про собак, эти земные животные похожи на нелианских келинов, только наши келины сильнее, крупнее, опаснее и способны к энергетическому воздействию. Мой ненавистный брат правитель таскает на публичные мероприятия своего длинногривого келина с велянским именем Шеллик. Он так доказывает чужакам, что нелианцы могут не только есть зверей, но и содержать в качестве живой декорации. Зажравшийся глупец! С удовольствием съем келина Шеллика после того, как убью его хозяина.

Пока было рано думать о еде. Я соблазнился сверкнувшим в передатчике приглашением в каюту. Там обнаружил упакованные в прозрачную пленку боковую мякоть жирного тинкоттойского канмиала и мозговую кость, а еще несъедобное дополнение – яркую голографическую открытку.